Смоленское направление. Кн. 3
Шрифт:
— Поднять якорь! Курс на паруса, Игнат, постарайся отсечь их от берега. Ваня…, - Снорри посмотрел наверх, но юнга уже карабкался по вантам, спускаясь на палубу.
Подняв бизань, кеч стал набирать ход. Вот уже поставлен грот и скорость утроилась. 'Марта' летела по волнам залива, забирая на юго-восток, и была уже в двух милях от судов противника. О том, что это могли быть совершенно посторонние купцы, даже не хотелось думать. Ещё два дня назад, мы обговаривали все наши действия и возможные ходы боя. Даже спорили, флаг, какой страны поднимать при сближении с судами? Красный датский с белым крестом или с жёлтым крылатым львом венецианский. Аргумент, приведённый Стурлассоном, был более чем убедителен.
— Чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят.
Луиджи,
(В 1207 г. в Венеции было постановлено, что каждый гражданин республики, снарядив экспедицию за свой собственный счет, может овладеть любым островом Эгеиды или любым прибрежным пунктом, не успевшим стать чьим-либо ленным владением).*
— Марино, из-за чего все всполошились? — Спросил Луиджи у своего компаньона, выглядывая из палатки, — Мы уже на месте?
— К вечеру мой друг, к вечеру будем. Так мне кормчий этого корыта сказал.
— Тогда, пусть не шумят, — с раздрожением ответил Луиджи, — Я только прилёг.
— Сеньор Луиджи, — к венецианцу обратился матрос, посланный кормчим, — Датчане спрашивают, как им быть? К нам приблежается корабль под флагом Венеции или очень похожим на него.
Сакугулло нахмурил брови. Откуда на Балтике венецианский корабль? Или ушлые земляки уже и тут промышляют? А вдруг, он такой не один, и кто-то уже собирает армию для Белы, оттеснив его от пышного пирога венгерской казны? Выйдя из палатки, Луиджи побрёл на нос судна. Ожидающий ответа матрос стал рядом. Хотелось, своими глазами посмотреть на земляка-прощелыгу, так некстати оказавшемуся на его пути. В полумили от него, был отчётливо виден корпус корабля с двумя мачтами, двигавшегося в сторону берега и, по-видимому, желающим проскользнуть мимо. На флаге без сомнения был изображён лев святого Марка.
— Это не купец, — вслух размышлял Луиджи, — купчишке флаг никчему, тем более такой. Вот что, — обращаясь к матросу, — Кричи Ларсу, пусть перережет тому судну дорогу.
В это время к Луиджи подошёл Марино и на ухо прошептал.
— Что ты задумал? Вдруг, это ловушка?
— О том, что мы будем здесь в начале осени, знали немногие. Посмотри внимательнее, и вспомни, как младший Гизи бахвалялся, что ему вышили золотом новый флаг. А теперь, проанализируй. Внезапно исчезает муж сестры Гизи, вроде, как по делу уехал. Антонио, из Гнезно отправляет своих слуг, а сам несётся в Ригу, но там
— Так может, мы посмотрим, кто там, да всё и узнаем. Если Гизи захотел нас обмануть, и стал играть свою игру, то теперь, он не выкрутится.
Пятнадцать лигурийских арбалетчиков стали готовить своё оружие. Великолепные стрелки и умелые рубаки, двумя залпами могли ополовинить команду любого морского пирата, а в случае абордажа, дать достойный отпор. Опыта в подобных боях у них было предостаточно.
Услышав команду, датский корабль пропустил вперёд охраняемое судно и на вёслах, пошёл наперерез незнакомцу. Учитывая два с половиной десятка людей Ларса, шансы контролировать ситуацию на море у объединённого отряда были очень велики. Оставалось лишить манёвренности неприятельское судно, а дальше — как получится. В случае сражения, датчанин не сомневался в своей победе. Но именно способность кеча, идти под невероятным, для того времени галсом, почти против ветра, не позволила Ларсу преградить путь. Двухмачтовый парусник сам шёл навстречу. Почти на таран.
'Марта' разошлась с датским кораблём впритирку. Два арбалета кеча выстрелили и промахнулись. Словно почувствовав опасность, Ларс приказал табанить веслами правого борта, тем самым, спас своё судно от газовой атаки. Метровые стрелы с колбами пролетели над бортами и унеслиль в морскую пучину. Меткость стрельбы на воде спокойного озера, не шла ни в какое сравнение со стрельбой на море. Невысокая волна и внезапный манёвр противника угробили пару ценных снарядов. Всё, что удалось, так это с помощью винтовки послать пяток пуль в сторону разворачивающейся шнеки датчан. Там раздались вопли и в рубку, прямо над моей головой, чиркнув по каске, врезался свинцовый шарик. Это было первое действие пращи, которое мне пришлось испытать на себе. Озлобившись, я расстрелял остаток магазина, разворотив носовое украшение и расщепив в нескольких местах планширь обидчиков, понадеялся, что в пращника всё же попал.
Игнат с Собольком, согласно полученным инструкциям перед началом боя, развернули кеч, поймали попутный ветер и, призвав морского бога в помощь, направили 'Марту' ко второму судну. Начало боя вышло неудачным. По плану, экипаж шнеки должен был в панике выпрыгивать в море, но в результате, мы имели целый корабль рассерженных данов, пытающихся нас догнать. Ставка на газовую атаку провалилась.
— Агап! Живо тащи ящик с красной полосой, — крикнул я боцману, — Будем снаряжать другие стрелы. Цельтесь в корпус.
В этом ящике находились маленькие бомбочки с острым наконечником. Заряды, будучи насажены на древко, вскоре были вставлены в арбалеты. Разрушить пару досок обшивки неприятельского судна, было им под силу, а если повезёт, то и укокошить кого-нибудь за компанию.
Поравнявшись с венецианцем, артиллеристы вновь огорчили меня. Одна из стрел угодила в весло, размозжив его в щепки, а вторая сшибла матроса, даже не разорвавшись. Зато мы получили по полной. Лигурийцы утыкали болтами кеч, убив при этом двух ушкуйников. Обстрел получился настолько внезапным, что я даже не разглядел как это вышло. Надо было срочно что-то предпринять в ответ, пока венецианец был в пятнадцати метрах, а весь экипаж 'Марты' попрятался, ища защиту за дубовыми досками борта. Вынув из подсумка 'лимонку', выдернув чеку, недолго думая я швырнул её в проходящий корабль, падая на палубу.
Грохот разрыва слился с ударом в барабан, с помощью которого, на шнеке задавали темп гребле. Убийственные осколки разлетелись в разные стороны, поражая как людей, так и такелаж. Одновременно с этим, стал заваливаться наполовину подобранный парус, в итоге скатившийся вместе с реей в море. Ванты, прикреплённые к мачте — лопнули, совершая хаотичную пляску, а вёсла венецианца более не поднимались, зарывшись лопастями в воду. Единственная, удачно брошенная граната, решила исход дела в нашу пользу. Корабль неприятеля превратился в неуправляемую калошу.