Смоленское направление
Шрифт:
– Ну не идти же мне к нему выпрашивать платье для тебя, да и не влезешь ты в него. – Пытался остудить пыл жены Посадник.
– Да где уж, дождёшься от тебя, увалень. Сама схожу, раз зад свой ради жены оторвать не можешь. – Мила сверкнула карими очами, ещё секунда и Посадник побежал бы к дому Ильича, выполнять прихоть жены. Михалко Степанович боялся супружницу пуще отряда рыцарей, но мужское самолюбие выставило последний щит перед напором супруги.
– Раз так, то скатертью дорога. – Выпалил Посадник, немного погодя сообщив, что гривны лежат в сундуке, и счёта им не ведомо.
Предлог посещения дома купца Миле подсказал Симеон, с
– Вот хочу мужу подарок к Троице сделать, да так, чтобы никто не знал. – Мила вела разговор в горнице, где были вставлены огромные, по тем временам стёкла.
– Я в дела мужа нос не сую. – Ответила Марфа, согревая в руках разбавленное водой вино в стеклянном стакане.
– Ну, жёнки то промеж собой завсегда договорятся. – Напирала жена Посадника.
– Давай мужа моего дождёмся, у него всё и узнаем. – Марфе не нравился данный разговор, стряпать делишки за спиной супруга не позволяло воспитание.
– А может дочка поможет? Какой спрос с девицы? – Нашла выход Мила.
Нюра подслушивала за дверью и, помня наставление 'пойманного голоса' уже давно зачислила в свою клиентуру жену Посадника. Только не ожидала она, что всё произойдёт так скоро.
– Звали матушка? – Нюра поклонилась гостье и замерла, парадное платье было давно снято, но изумительный пояс и шарф настолько гармонировал с простым сарафаном, что вопрос о наличии вкуса отпадал сам собою.
После непродолжительной беседы, о коне как-то позабыли. Марфа отправилась кормить малыша, Мила с жадностью рассматривала цветные рисунки, попивая вермут, Нюра же в это время снимала мерки, сверяясь со специальной таблицей. Могла ли тогда знать жена Посадника, что через десять лет принцесса Норвегии Ингеборга, будет отправлять в Новгород чучело своей фигуры для пошива праздничного платья, ссылаясь на дальние родственные связи королевского дома и Новгородской княжны Софии. Тем не менее, Марфа стала первой и самой главной клиенткой мастерской по пошиву модной одежды. Через год, рядом с лавкой отца, на месте торговой палатки Григория Фёдоровича появится здание в два этажа, на флаге будет рисунок: ножницы и сарафан.
Пахом Ильич шёл от кузнечного ряда и не знал, что делать дальше. Заказанные звёзды будут готовы через десять дней, князь прибудет в город через месяц. Все попытки выяснить, где его можно отыскать провалились. Единственным решением было отправляться в устье Ижоры, разыскать пограничный отряд местных жителей и передать старшему конфиденциальную информацию. Своя ладья стояла на ремонте, нанять чужую, чтобы пересечь Ладогу, а затем отмахать сто пятьдесят вёрст на лошади Пахом даже и не думал. Значит, придётся сделать небольшой крюк, когда будут идти назад в Смоленск. Лагерь обустраивать шведы начнут только через год, так что десять дней погоды не сделают.
– Если не знаешь, как поступить, то ничего не делай. – Пахом вслух произнёс фразу, которая пришла на ум и очень купцу понравилась.
В этот момент Иван заколачивал обратно в ящик зеркало. Покупку совершили немецкие Ганзейцы. Новгород тоже входил в торговый союз, но ганзейцами их не называли. Покупку оплатили комбинированно, цветными металлами. Ефрем в уголку с помощью больших весов отмерял бруски меди. Свинец должны были вот-вот подвезти. Оплатить золотом не получалось, его просто не было, серебра еле наскребли на четверть. Пока Иван торговался, смекалистый Ефрем сбегал к скупщикам металлов и прояснил приемлемую цену, теперь оставалось поменять медь и свинец на серебро, а разницу положить себе в шапку. Ильич смотрел на подобное сквозь пальцы, заинтересовать приказчиков долей в прибыли было невозможно – всё равно красть будут. А так и овцы целы и волки сыты, да и торговля более гибкой становится. Здесь главное не перегнуть палку, хороший приказчик тем и отличается, что чувствует эту грань, балансирует и всегда радует хозяина. Ильич зарабатывал на зеркале девятнадцать гривен золотом, сумма баснословная.
( берковец = 10 пудов, пуд = 40 фунтов = 16,38 кг, фунт (гривна) = 96 золотников = 0,41 кг, лот = 3 золотника = 12,797 г, золотник = 4,27 г доля = 0,044 г)
Судьба же купленного зеркала была незавидна – корабль, на котором оно перевозилось, попал в шторм и затонул. Была б цела вся команда, может быть, и удалось спасти судно, но немцы передрались в море и поредевший на четверть экипаж не справился со стихией. Единственный выживший был финн, после того рейса ни разу не подошедший к морской воде.
Дни проходили незаметно, терем Пахома Ильича стал самым популярным в Славенском конце. О доме с серебряным, не менее пуда петушком ходили легенды. Жёны зажиточных купцов наперебой рассказывали истории о том, как чья-то подружка была в гостях в известной горнице, где днём светло как на улице, пила горячий сбитень и угощалась вкусным пирогом под названием 'торт напульон'. Дом Ильича вообще превратился в непонятно что, этакий женский клуб. Одно время он подумывал разогнать эту богадельню, но заказы на пошив нарядов сыпались как из рога изобилия. Тимофей смастерил шкаф с ячейками, точно как на картинке и теперь записи на бересте с размерами многих новгородских барышень лежали, ожидая очереди пошива. Когда вечером к терему подошёл подмастерье кузнеца с известие о готовности заказа, Пахом стал готовиться отплывать в Смоленск.
– Тятенька, к тебе Григорий Фёдорович со товарищами пришёл. – Известил отца Ильюша.
– Его только здесь не хватало, зови гостей в дом, раз пришли. Негоже держать соседей у ворот. – Сквозь зубы произнёс Новгородец.
Пахом Ильич отправился в чулан, натянул тельник, поверх набросил китель, по дороге посмотрелся в зеркало и вышел на крыльцо. Сосед по торгу возглавлял делегацию из четырёх купцов. Двоих из них Пахом знал, остальные были не знакомы. Вечерним гостям традиционный корец с напитком не полагался. Жёнки в это время уже спят, так как с первыми петухами должны идти в хлев доить корову, если есть, а затем проверить несушек на крусадне.
– Доброго здоровья, гости дорогие. С чем пожаловали? – Ильич встретил гостей и проводил в горницу, там уже горели свечи.
– Очень ты удачно на юга сходил Пахом Ильич, товара редкого привёз, торговлю знатную учинил. – Начал разговор Григорий Фёдорович.
– Было дело. – Не стал отпираться от явного Новгородец.
– Прослышали мы, что завтра поутру снова в поход собрался, ты уж извини, что на ночь глядя пришли, время дорого. – Продолжил разговор товарищ Григория.
– Вот что, уважаемые торговые люди, раз время дорого, то давайте говорите по существу. – Пахом встал из-за стола, отправился к шкафчику, достал оттуда глиняную бутыль, обернулся, ещё раз пересчитал гостей и, прихватив нужное количество стаканов, снова уселся на лавку.