Снега, снега
Шрифт:
– Ты хочешь пойти вместе со мной к самолёту?
– Конечно, хочу. Во-первых, два пистолетных ствола лишними не будут. Во-вторых, я только что – однозначно и эффектно – доказала свою боевую состоятельность. Не так ли, любимый?
– Доказала, – покорно вздохнул Лёха. – Хорошо, пойдём вместе. Только – для начала – пообещай мне одну вещь.
– Какую?
– Что не будешь – без отдельной команды – палить из пистолетов и размахивать ножиком.
– Обещаю. Женой штатского гада буду.
– Хорошая клятва. Правильная и очень надёжная… Кстати, надо твой охотничий
– И сама справлюсь, – берясь бестрепетной ладошкой за рукоятку ножа и упираясь подошвой кроссовки в спину мертвеца, фыркнула Ванда. – Чай, не маленькая.
– А, как же быть с графской природной брезгливостью?
– Брезгливость хороша сугубо в мирное время. А во время активных боевых действий всем правит лишь она, воинская доблесть.
– Молодец, сероглазка. Всё правильно понимаешь… Не забудь, бесстрашная амазонка, обтереть лезвие клинка от крови. Правильно, об куртку покойного…
Предположить, где ночью приземлился самолёт с незваными гостями, было не сложно.
– Обходим с запада вон тот пологий холмик, – несуетливо осмотрев местность, решил Лёха. – Как раз за ним, по моему скромному мнению, и находится посадочная площадка. Двигаем…
Солнышко припекало. Лёгкий хулиганистый ветерок так и норовил – ежеминутно – бросить в глаза пригоршню-другую серого пепла. Комарики навязчиво жужжали.
– Кусаются, заразы крылатые, – сварливо ворчала Ванда. – Уши огнём горят, щёки расчёсаны практически до крови… А на метеостанции я видела специальный крем, отпугивающий всяких злых мошек. Но некоторые белобрысые деятели не догадались прихватить его с собой. Чёрт знает что! Моё возмущение и гнев не знают границ!
– Извини, родная. Спешка всё. Суета…
– Не обращай внимания, милый. Это я так – из природной графской вредности. Не всерьёз… Ой, что это?
Из-за холма долетело глухое ворчание.
– Может, это лётчики, прогревая капризные самолётные двигатели, гоняют их на холостых оборотах? – напряжённо вслушиваясь, предположил Лёха. – Ладно, разберёмся. Не впервой…
Когда до вершины холма оставалось пройти метров пять-семь, он скомандовал:
– Опускаемся на землю. Дальше двигаемся ползком.
Изысканная картинка, открывшаяся с вершины, завораживала. На ровной базальтовой площадке располагался самолёт – элегантный такой, длинный, беленький, с широкой тёмно-фиолетовой полосой, идущей вдоль фюзеляжа. А к самолёту, ловко шагая на двух уродливых лапах, приближался гигантский розово-красный ящер.
– Солидный субчик, – шёпотом восхитилась Ванда. – Пожалуй, будет повыше здания нашей метеостанции. Раза, наверное, в полтора… Ага, зубастый великан нерешительно остановился, не дойдя до летательного аппарата метров семьдесят пять. Видимо, раздумывает, что делать дальше… А, кто это такой?
– Динозавр, – поморщился Лёха. – «Переместился» к нам из Прошлого, понятное дело… Раз такой здоровый и передвигается на двух лапах, значит, является тероподом [5] . А, как известно, все тероподы были кровожадными хищниками. Мать их хищную… Извини, графиня…
5
Тероподы – хищные динозавры, один из подотрядов ящеротазовых динозавров.
– Ничего, бывает. Даже особы голубых королевских кровей – в неприятных и аховых ситуациях – иногда пользуются крепкими выражениями… А, что ещё известно про этих страхолюдных тероподов? Мне бабушка – в далёком и безоблачном детстве – рассказывала, что Драконы, жившие на нашей загадочной планете в стародавние Времена, умели изрыгать жаркое пламя. То бишь, из ртов. В смысле, из широченных зубастых пастей… Тероподы это тоже умеют делать?
– Сомневаюсь. Скорее всего, нет. Хотя… В последнее время я научился верить в самые разные, порой абсолютно-невероятные чудеса. То есть, теперь ничему-ничему не удивляюсь, да, похоже, уже и не удивлюсь… Точно известно лишь одно. Мол, от тероподов – и от других похожих на них ящеров – и произошли все современные птицы.
– Не может такого быть, – возмутилась Ванда. – Ящерицы стали птичками? Ты, Алекс Петров, опять издеваешься надо мной? Держишь за необразованную дурочку из средневекового переулочка? Шутник белобрысый выискался… Может, стоит обидеться на тебя? На этот раз – с далеко идущими последствиями?
– Честное слово, не вру. Я сам читал – в далёкие школьные годы – в толстой и умной книжке.
– Ну, не знаю… Погоди. Похоже, что наш ящер, наконец-таки, определился с дальнейшими планами.
Действительно, теропод, грозно порыкивая, вновь двинулся, ловко переставляя мощные задние лапы, вперёд.
Через несколько секунд слегка приоткрылось боковое окошко в кабине пилотов, и оттуда вылетел, устремляясь к уродливой морде чудовища, тонкий светло-голубой луч.
Раздался отчаянный утробный рёв, полный боли, тоски и гнева.
Но гигантский ящер повёл себя насквозь неправильно. Вместо того, чтобы трусливо задать стрекоча, он, не прекращая реветь, неудержимо рванулся вперёд…
Послышался звук тяжёлого удара. Самолёт – с громким треском – неуклюже завалился на бок.
«Правое крыло – к чёртовой матери – сломалось, – лениво пояснил хладнокровный внутренний голос. – Нормальная ситуация. То бишь, бойкая водица, льющаяся на нашу мельницу…»
Но тероподу достигнутого успеха показалось мало. Он, разъярившись уже всерьёз, продолжил активно работать сильными передними лапами и острыми зубами. К грозному рёву динозавра добавился противный треск-скрежет разрываемой на части самолётной обшивки.
– Огонь! – вскакивая на ноги, известила Ванда. – Под вторым крылом самолёта бушует пламя!
– Ложись, дурёха, – потянув жену за рукав куртки, прошипел Лёха. – Не смотри в ту сторону. Зажмурь глаза. Крепче зажмурь… Отползаем!
Вскоре, когда они были уже на противоположном склоне холма, прогремел оглушительный взрыв, тут же подхваченный чутким местным эхом. Со стороны базальтовой площадки пахнуло нестерпимым жаром.