Снега, снега
Шрифт:
– Алекс, я тебя…
– Ненавидишь, – понятливо хмыкнул Лёха. – Ну, ты будешь пересаживаться? Или тебе, благородная графиня, совершенно неинтересно, что происходит в многострадальном «церковном» Мире?
Ванда, смешливо улыбнувшись, поставила свой стул рядом со стулом мужа и уселась.
«Не просто – уселась. А слегка прижимаясь – горячим, трепетным и нежным бедром – к твоему, братец, мускулистому бедру», – уточнил дотошный внутренний голос. – «Следовательно, морально-нравственный инцидент полностью исчерпан. В молодой семье вновь воцарил прочный и безоблачный мир,
Лёха, поместив толстую пластиковую карточку в нужное гнездо, два раза надавил на кнопку «Пуск».
Экран монитора, лениво помигав нежно-изумрудными вспышками, окрасился в приятный светло-серый цвет. Ещё через несколько секунд на нём появились чёрные и ярко-алые строчки.
– Перед нами – обещанный перечень потенциальных собеседников, – пояснил Лёха, перемещая – с помощью чёрного колёсика на пульте – список туда-сюда. – И, что мы имеем?
– Тебе, белобрысый охламон, виднее, – доверчиво пристроив светловолосую голову на крепком плече мужа и прикрыв глаза, томно и ласково промурлыкала Ванда. – Рассказывай – что, да как. Не тяни, пожалуйста, кота за пушистый хвост.
– Как скажешь, графинюшка… Итак, перечень содержит сто шестьдесят пять абонентов. То есть, краткое – для каждого – наименование, и личный код вызова. Причём, сто шестьдесят строчек заполнены чёрными буквами-цифрами, и только пять – красными. Делаем смелый вывод: именно с этими пятью адресатами – на данный конкретный момент – мы и можем связаться. Все остальные – по комплексу важных причин, о которых не трудно догадаться – являются для нас недоступными. То бишь, скорее всего, они погибли – во время недавних природных катаклизмов.
– Кто же входит в список пяти счастливчиков?
– Сейчас оглашу, – пообещал Лёха. – Две метеостанции, расположенные в Антарктиде. Ещё одна – на северных канадских островах… Опаньки! Блин горелый. А оставшиеся два абонента нам с тобой прекрасно знакомы… Угадай, кто это?
– Даже и пытаться не буду…, – сладко и заразительно зевнула Ванда. – Устала я что-то, милый. День выдался трудным. Впрочем, как и предыдущий. Глаза слипаются – сами собой…
– Ладно, тогда не буду баловаться загадками… Мы можем попытаться выйти на связь с достославным епископом Альбертом.
– Ура! Выходим! Вдруг, и с Мэри удастся поговорить? Ура!
– Сон пропал без следа?
– Это точно. Отступил, мерзавец, трусливо поджав куцый хвост… А, кто числится пятым в списке доступных абонентов?
– Фильтрационный лагерь «Чистилище», – выдержав театральную паузу средней продолжительности, сообщил Лёха.
– Не может быть!
– Может, сероглазая амазонка. Может… Итак, с кем из потенциальных собеседников мы попытаемся – в первую очередь – связаться? Чей личный код вводить в систему?
– Начнём, пожалуй, с «Чистилища», – предложила Ванда.
– Почему?
– Там осталось много хороших людей. Верные товарищи, подруги… Как они там? Все ли живы?
– Как скажешь, сероглазая чаровница, – ловко прикасаясь подушечками пальцев к нужным кнопкам, пробормотал Лёха. – Как скажешь, так и будет. Сегодня, завтра и всегда…
Раздалось тихое ненавязчивое потрескивание, и на экране монитора «нарисовался» стандартный конторский кабинет – прямоугольный письменный стол, стулья, два офисных кресла, искусственные пальмы в керамических кадках, пластиковые стеллажи, плотно заставленные книгами и толстыми картонными папками.
– Никого нет, – огорчилась Ванда. – А, что это за помещение?
– Видимо, специализированное, – пожал плечами Лёха. – Расположено, как я понимаю, в административном корпусе фильтрационного лагеря, куда переселенцам путь был заказан. Подождём немного… Слышишь, у них там зуммер пиликает?
– Слышу. Подождём…
Примерно через полминуты низкий мужской голос известил:
– Кто-то вызывает на связь. Надо подойти.
– Надо ли? – лениво зевнув, засомневалась невидимая женщина. – Наверняка, очередные паникёры объявились. Будут старательно описывать невообразимые ужасы, произошедшие на нашей многострадальной планете после падения астероида, и призывать к всеобщему покаянию. Или, наоборот, рассказывать сладкие сказки о светлом Будущем. Мол, холодные и пушистые снега покорно – прямо на глазах – отступают, и всё скоро вернётся на круги своя…
– Надо, – настаивал мужчина. – Подойди.
– Вот, сам и подойди, лентяй степной.
– Подойди-подойди, – вмешался в разговор Лёха. – Не пожалеешь, господин хороший. Обещаю.
– Ой! Мы же забыли звук отключить! – запаниковала женщина. – Сейчас-сейчас. Подождите немного…
Послышался заполошный шум-шорох.
– Не торопитесь, друзья, – посоветовала Ванда. – Мы подождём. Спешить, всё равно, особо и некуда.
Через пару минут на экране возник низенький приземистый мужичок, облачённый в длинный домашний халат – цветастый, классического восточного типа.
Усевшись в одно из кресел, мужичок широкой ладонью небрежно пригладил растрёпанные чёрные волосы, после чего, презрительно глядя в сторону, сварливо поинтересовался:
– Ну, болтуны хреновы, что надо?
– Шоколада, – насмешливо отозвался Лёха. – Желательно, горького. Причём – непременно – французского производства. Тонн так пять-шесть. Больше, извини, нам не съесть.
– Не понял…
– А ты, морда узкоглазая, зенки-то разуй. Тогда всё сразу и поймёшь. Совсем – за время нашего отсутствия – разучился фишку рубить?
– Лёха! – всмотревшись, что было мочи, завопил Хан. – Ванда! Бродяги! Черти! Как я рад! Лана, иди скорей сюда! Быстрее!
– Что здесь, собственно, происходит? – появляясь в кадре, нетерпеливо спросила высокая стройная женщина. – Почему, мой степной повелитель, ты так громко кричишь? Словно бы увидел… О, какие люди заглянули – пусть, и виртуально – к нам на огонёк. Какая честь! Госпожа бургундская графиня. Её благородный муж. Наше почтение.
– Привет, подруга! – улыбнулась Ванда. – Тебя сразу и не узнать. Вместо строгого светло-серого комбинезона – легкомысленная пижама «в цветочек», с кружевами и рюшечками. Была ярко-выраженной брюнеткой – стала платиновой блондинкой. С чего бы – такие метаморфозы?