Снежная роза
Шрифт:
– Довольно, – говорю я. – Выключай мультики.
– Ну еще пять минут, – канючит она.
Я немного смягчаюсь:
– Только пока я буду готовить сэндвичи. Потом выключай на весь день.
Хедер не жалуется, и это заставляет меня думать, что она уже насытилась мультфильмами. Я оставляю ее с планшетом и иду на кухню готовить ланч. Я думаю о послании Элисон, о том, что мне не разрешено исследовать подвал. Я включаю радиоприемник, чтобы послушать новости, вполуха слушаю краткое содержание выпуска. Последнее сообщение заставляет меня замереть с ножом в руке.
«…Разыскивается
Я протягиваю руку и поспешно выключаю приемник. Боже мой! А что, если это слышит Хедер? А что, если Мэтти и Сисси тоже слушают радио и начинают задумываться, нет ли связи между пропавшей женщиной и моим появлением?
Я тяжело дышу, пальцы трясутся. Все выйдет наружу.
Я вспоминаю все, что пришлось сделать, чтобы скрыться, и не вижу, каким образом меня можно найти. Я уверена, что Хедер никто не видел. Единственная прореха в моей броне – это Каз. Мне надо верить, что она будет держаться.
Я приваливаюсь к рабочему столу, ноги у меня подкашиваются. Итак, это случилось. Я знала, так и будет, и все же этот факт меня ужасает. Они меня ищут. Они идут по моему следу.
Глава восьмая
Этой ночью я просыпаюсь в испуге, рывком, и ловлю ртом воздух. Я уверена, что слышала что-то, но в комнате тишина. За окном полная луна и ясное небо, сквозь тонкие шторы струится мертвенно-белый свет. Я машинально переворачиваюсь, чтобы убедиться, что Хедер рядом, но мгновение не могу ее разглядеть. Меня охватывает паника.
Где она? Куда подевалась?
Но потом, поморгав, я понимаю, что она тут, спит крепким сном, кожа мраморно-белая в лунном свете, веки сомкнуты, под мышкой Спаркни. Я успокаиваю свое дыхание, тихонько выдыхаю сквозь сжатые губы, стараясь успокоить колотящееся сердце. И вдруг чувствую запах, всего лишь легкую примесь в воздухе, однако я безошибочно опознаю этот едкий дух.
Дым.
Мне некогда пугаться. Я вскакиваю с кровати и выбегаю из спальни в коридор. Огромный дом погружен во тьму и не так тих, как днем: слышны скрипы, потрескивания и слабые щелчки. Что означают эти звуки? Я поднимаю лицо и принюхиваюсь. Этот запах. Я не могу ошибаться. Теперь меня охватывает настоящий ужас.
Это дым. В доме пожар.
Но где? Он не может быть близко, запах слишком слабый, трудноуловимый. Я бегу по коридору, щелкая по пути выключателями. Лампочки загораются тусклым светом, но его достаточно, чтобы видеть дорогу. В вестибюле мраморный пол под босыми ногами кажется ледяным. Я снова принюхиваюсь, как охотничья собака, ноздри у меня раздуваются, когда я пытаюсь уловить запах дыма.
Ничего нет. Я взбегаю по ступенькам на верхнюю площадку. И здесь ничего, никаких звуков, пусто и затхло. Я сбегаю вниз, снова в вестибюль, а оттуда
Вот где! Неужели я что-то оставила на кухне?
Через мгновение я стою у двери, ведущей в кухню. Вспыхивают лампочки. Здесь все в порядке, в воздухе чувствуется лишь слабый запах еды: масла, лука, помидоров.
Охваченная холодным ужасом, я иду к черной лестнице, которая ведет в подвал. Я медленно подхожу к прямоугольнику темноты, теряющейся в глубинах дома. По мере приближения я снова улавливаю горький запах дыма, и от страха у меня кружится голова, однако я должна идти вперед. Я должна знать. Я говорю себе, что Хедер в безопасности в другой части дома, что есть время отыскать источник пожара и потушить. Возможно, заискрил предохранитель и что-то загорелось, или стиральная машина…
Неужели это я сделала? Неужели я оставила что-то включенным?
Я двигаюсь вперед, вниз по ступеням, по пути нащупывая выключатель, уверенная, что запах стал сильнее. Люминесцентная лампа загорается, и я вижу, что все спокойно. Ничего не горит. Щиток с предохранителями такой же, как всегда, рядом мирно покоится стиральная машина. Я внюхиваюсь изо всех сил и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на стальную дверь. Затем я это слышу. Что-то движется за дверью.
О боже… Я знала! Я это знала!
Внезапно я свирепею, это подавляет во мне ужас, я подбегаю к двери и начинаю в нее колотить.
– Выходите! Выходите, черт побери, если вы здесь!
Ничего. Молчание. Я прислушиваюсь, и мне кажется, что я слышу щелчок или треск. Но запаха дыма сейчас нет, ничего нет, кроме затхлого сыроватого подвального духа. Я чувствую, что дрожу. Здесь, внизу, холодно, а я в пижаме и с босыми ногами. Однако уйти я не могу, пока не буду уверена, что здесь нет огня и что никто не прячется за той дверью.
«Должно быть, тебе это почудилось, – говорит мне внутренний голос. – Может быть, это был сон».
Возможно, я только что проснулась после сомнамбулического похода в подвал. Из меня вырывается громкий стон. Что мне делать, если я не уверена, то ли я сплю, то ли бодрствую? Все было так реально, этот запах дыма, какой-то звук за дверью. Однако сейчас ничего нет.
Я жду, пока в состоянии это делать, но потом чувствую, что больше не могу выносить холод и муку сомнений. Медленно я покидаю подвал и возвращаюсь в постель, выключая за собой свет.
На следующее утро я пытаюсь забыть охвативший меня ночью ужас. Я бы повалялась подольше, если бы не Хедер, которая просыпается в прекрасном настроении, полная энергии и энтузиазма.
Она хорошо завтракает – мне не приходится выбрасывать ни хлопья, ни молоко, тогда как я в состоянии только пить кофе и клевать кукурузные хлопья, игнорируя радиоприемник в углу, который не осмеливаюсь включить. После завтрака она хочет играть.
– Пойдем в сад, мамочка, дождя нет! – кричит она, натягивая ботинки.