Сновидения шамана
Шрифт:
Угли в костре пылали совсем не ярко, пытаясь неторопливо разжевать, новую порцию сырых дров.
– Сколько времени прошло?
– Три часа, сорок одна минута, – отчеканил навострённый Гор. – А что?
– Спать ложись. Я посижу.
– Ладно, – Гор улёгся на свой новый плащ и положил дробовик на грудь, стволом к ногам. – Я на пол часочка. Только глаза прикрою, – отключился он мгновенно.
Я незлобно бросил в сторону стонов горящее паленье, с немым предложением заткнуться и кажется, даже попал. Стон повторился громче, чуть не разбудив, поморщившегося лицом Гора, но тут же стих.
Меня разбудила тихая крадущаяся поступь по сухой траве. Только она была не в мою сторону. Скорее от меня. Я открыл глаза и заметил отходящего от костра Гора. Фух.
– Подожди меня, – Гор остановился, дробовик он упирал в плечо.
– Оно по-человечески что-то говорило.
– Маловероятно. Но вероятность такую допускаю.
Мы медленно приближались к тому месту, откуда ночью шли стоны недобитка. Наверно почувствовав наше приближение, подранок засипел и вдруг заговорил неожиданно правдоподобно, по-человечески.
– Светлые мужи, – просипел зверь. – Ребятишки, – набрался последних предсмертных сил умирающий. – Прошу вас. Как сыновей прошу. Похороните меня за пределами проклятой дере… эв нии... – звероподобный старик, испустил дух.
– Зачем это ему, огню предадим, чтобы не воскрес и хай с ним, – сказал Гор.
– Нет, нужно исполнить последнюю волю старика. У него проблеск надежды в глазах был. Нужно поступить по совести. За пределами проклятого круга, у него есть все шансы, стать вновь свободным духом.
– То есть предать тело земле за пределами круга, ты считаешь нормальным.
– Нет, не смотря на все заветы старика, мы его сожжём. Но за пределами круга. Сам не знает что желает. Я не знаю, ни одной традиции у местных, где бы человека после смерти сразу закапывали. Точнее закапывают, конечно. Но предварительно сжигают. Если воскресить не вышло. А это уже от глупости последних зависит. Прах несчастного, не умеющего толком воскреснуть, придают земле, чисто формально, если моря нет, растворить его там, в солёных водах или пресных речных, на крайняк в озёрных можно.
– Может ему кол на всякий случай вбить?
– Кол лишнее. А голову отсечь бы надо и в мешок. Чтобы не кусался. Чисто на всякий случай.
– У меня нет мешка.
– У меня то же нет Гор. Но лишний шнурок найду, чтобы кляп сделать.
После всех процедур с отсечением головы и приматыванием к ней кляпа, мы прицепили тело за руки, верёвкой к лошади и собрались уходить.
– Этот твой мир Лууч, настоящий ад.
– Ну, скорее это тебя занесло туда, где от тебя будет первая по необходимости помощь. Я уж не знаю всех тонкостей, почему и как, но по факту справлялся с зачисткой ты неплохо.
– Здесь бы штаб полевой организовать, не прям здесь конечно, а вообще в этом мире. А потом постоянный. Мы бы тут навели тотальный контроль.
– Лучше не надо. Посмотри за плечи и ты увидишь, что происходит с миром, когда человек устраивает контроль своей среде обитания, до уровня абсолютного и беспощадного. Потом сам же задыхается в городе и стремится всю жизнь жить на природе, да не очень-то у всех и выходит.
– Куда нам кстати Лууч?
– Вот туда пошли.
– Почему? Солнца нет на небе, как ты ориентируешься, раз здесь не был. Мой компас в часах бесится. Ты смотри, часы встали и в обратную сторону секундная стрелка ходит. Как ты вообще живёшь? Расскажи вкратце.
– Если смотреть боковым взором, то там дрожание воздуха, сходится словно в один вертикальный шов. Значит можно проскочить только там. Иначе зациклишься здесь навсегда. О жизни…, что тут сказать Гор. Иногда надо подумать головой, иногда поработать руками. Иногда надо наложить проклятье, а иногда нужна молитва. Мне кажется, точнее, видится и думается, здесь тоже не всё так просто было, и проклятье было наложено неспроста. По моим скромным догадкам, здесь ещё во времена Форна Великого, обидели одного мудреца и сами, потом за это поплатились. Может, восстали силы его тайные, вступились за мудреца, а он их уже на пороге смерти не смог остановить. Или не хотел. Когда покидаешь физическое тело, там понятия добра и зла всегда относительные. Он ведь и не со зла мог свои силушки здесь подключить. Просто на автомате. Люди послали на помощь, пошли сами, но их уже поджидали в запоганенном проклятьем лесу.
– Интересная версия. Это ты всё во снах своих увидел?
– Снов не бывает. Сны только у простейших. У человеков сновидения. Сновидения это всегда продолжение сознания осознавать самого себя. Насчёт второго, необязательно увидел в сновидениях. Иногда, первые приходящие в голову мысли и есть самое достоверное толкование произошедших событий.
– Мой босс, мне об этом подобное частенько говорит. Ясновидение и около того.
– Мудрый наверно у тебя босс. Просто так об этом не говорят.
– Научишь этим фокусам?
– Фокусы оставим клоунам. Оставайся здесь. Я познакомлю тебя с КерукЭде. Он научит великим вещам.
– Давай сначала с нашими делами разрулим, потом всё остальное.
Недалеко углубившись в лес и найдя подходящий лесоповал, мы наломали много веток и из большой кучи дров сложили высокий костёр, куда потом положили тело зверя-старика. Голову ему положили в ноги. Гор достал чудо-огниво, ни чем не походившее на обычную зажигалку, а действительно чудо-огниво, состоящее из простой округлой коробочки, из края которой шло сильное пламя, длинной в палец. Оно мгновенно воспламенило отсыревшие дрова. Про очевидно зашкаливающую температуру, за все нормы, в моём представлении про природу огня из его устройства, я спрашивать не стал.
– Да ты сам, как настоящий технократический колдун Гор.
– Между прочим, новшество организации. Сам дивлюсь. Плавит даже металл.
Вдруг, как только очищающее пламя лизнуло зверя-старика, голова раскрыла заплывшие за ночь глазки и начала яростно жевать кляп. Лапы его дёргались, а голова что-то пыталась говорить, но я не дал ей этого сделать, бесцеремонно разрубив её напополам, прямо в охватившем её огне.
– Поговори у меня ещё.
Не дожидаясь полного остывания углей, мы палками, забросали всё пепелище землёй. Поднявшийся от земли дым, не развеялся, а слился с туманом, стал плотным и медленно выстетился в одну длинную, полупрозрачную полосу. Гор глазел на это так, словно знал, что всё это ему грезится, но оборвать видение никак не мог.