Сны Тома Сойера
Шрифт:
— Надо просто ущипнуть себя, и дело с концом. Так всегда бывает в книжках: ущипнул и просыпаешься. Вот! Вот и вот!
Ребекка вскрикнула. Ошарашено уставилась на свой локоть, за который щипала, потом перевела взгляд на свои пальцы…
— Мамочка! — всхлипнула она. — Не может этого быть!
Ребекка подняла правую руку к глазам, изображение расплылось.
— Это моя щепоть.
Ребекка засучила рукав на левой руке.
— Это мой локоть.
С силой, какой только хватило в ней, Ребекка ущипнула себя за локоть, крутанула, дернула… Не может быть! Она не чувствовала никакой боли. Ни малейшей. Она вообще ничего не чувствовала.
— Вот значит как, — сказала Ребекка. — Вот для чего щипают, оказывается. Не для того, чтобы почувствовать боль и проснуться. А для того, чтобы не почувствовать никакой боли и понять, что ты спишь. Ну, хорошо!
Ее глаза неуправляемо вращались, взгляд тыкался в стены и полки, как палец беспокойного покупателя, пока не остановился на кукле, высохшей и растрескавшейся на пресс-папье. Кукла улыбалась. Ее пустые глазницы ядовито смотрели на нее.
На столе, прямо под куклой лежали два желтеньких шарика. Ребекка узнала пилюли, какие обычно принимал Том на ночь, пилюли для сна…
— Отлично! — она не могла вспомнить, каким образом пилюли попали на разделочный стол, но это не имело значения. Снотворное — вот было как раз то, что нужно.
— Если человек принимает снотворное наяву, чтобы уснуть, то вполне можно сделать это во сне — чтобы проснуться!
Ребекка сгребла пилюли в горсть, опрокинула в рот и проглотила, сделала несколько шагов к рукомойнику, но набрать воды не успела, потому что в этот момент она проснулась, проснулась уже навсегда, и с ужасом, медленно переходящим в восторг и умиление, увидела быстро бегущую границу своего сна: возвращение Гека и гибель Тома, черную куклу и желтые пилюли, последнюю телеграмму с «Титаника» и первую телеграмму из России, свадьбу и конфирмацию, колыбель и снова куклу, первую куклу своей жизни — с ручонками и глазами.
И вот, оказалось, что все это было лишь сном, длинным и мучительным, как бывает при сильной простуде или месячных: и все эти ненасытные мужчины, включая Гека Финна, Тома Сойера и Сэма Клеменса, и этот город на большой илистой реке, и Мизура с какими-то холмами, да и вообще вся эта далекая призрачная страна, о которой рассказано в книжке, а книжка — вот она, в траву вниз лицом упала!
Девушка проснулась — проснулась и сидит на поляне, обрамленной гроздьями глицинии — кроткая девушка в платье из красных шелков, где золотом вышиты осы, цветы и драконы, маленькая китайская девушка с поджатыми ножками, тихо, без мысли, без слов внимательно слушает сердце — фарфоровый колокольчик, что висит и тихонько звенит на пестрой пагоде, дразня журавлиные стаи в эмалевом небе юга…