Со спичкой вокруг солнца
Шрифт:
Товарищ Орджоникидзе спрашивает женщину-продавца:
— Чем взволнован молодой человек?
И вместо женщины-продавца товарищу Орджоникидзе отвечает дежурная по гостинице:
— Молодому человеку нужно дать по рукам.
Не смогла склочная тетка облаять, меня тогда, там в номере, так она набирала очки здесь, в вестибюле.
— Все утро он сегодня безобразничает. Ни свет ни заря разбудил вас.
— Что было, то было.
— Потом он решил покататься на детской лошадке…
Товарищ
— Что он сделал теперь?
— Здесь ларек Торгсина, товары продаются только на иностранную валюту и золото.
Как только она сказала «золото», я снова сорвался, и в том же темпе «крещендо»:
— Продавайте на золото и валюту черную икру, водку. Пожалуйста. А книжки не имеете права. Книги, как хлеб, — предмет первой человеческой необходимости…
— Вы слышите? Вы слышите? — закудахтала женщина-продавец.
А дежурная по гостинице добавила;
— Корреспондент московской «Молодежной газеты», а рассуждает как самый темный грабарь-татарин. Нет, этому корреспонденту нужно обязательно дать по рукам.
— У меня вопрос, — обратился товарищ Орджоникидзе к женщине-продавцу. — Я бы мог купить красивые, интересные книги, ну вот такие же, как эти, только не у вас в Торгсине, а в другом, обычном магазине?
— Нет.
— Нет таких книг?
— Нет таких магазинов.
— В Магнитогорске нет книжных магазинов?
— Нет.
— Ни одного?
— Орс построил бы, да не из чего. Доски, кирпич идут только на домны.
— В Магнитогорске ни одного книжного магазина, а вы осмеливаетесь торговать книгами в Торгсине?
— Стране нужна валюта, золото. Мы строим Урало-Кузбасс, — сказала женщина-продавец так, как ее учили в орсе, и так, как она отвечала раз по сто в день, отбиваясь от таких докучливых посетителей, как я.
Товарищ Орджоникидзе махнул рукой:
— Газеты я читаю сам. Каждый день.
— Бог с ними. Мне не нужны торгсиновские книжки. — И я, махнув рукой, пошел к двери.
— Вернитесь, — крикнул Орджоникидзе.
Я вернулся.
— Правы не они, а вы. Деритесь.
— Как?
Товарищ Орджоникидзе подошел к прилавку.
— Какие книги хотел купить молодой человек?
— Все.
— Дайте.
— За какие деньги?
— За обычные, советские.
Женщина-продавец замигала, захныкала.
— Мой финплан валютный. Меня за наши советские под суд отдадут.
— Не отдадут.
— Я продам корреспонденту книги и за советские деньги. Вы только позвоните начальнику орса. Это займет у вас всего минуту.
— Минутный разговор по телефону не поможет вашему начальнику. Пусть он зайдет ко мне. Скажите, я приглашаю.
Женщина-продавец вытерла платком глаза, высморкалась и стала кидать с полки на прилавок книги. Кидала она их зло, с обидой.
Раздался последний стук, и женщина-продавец кинула мне оттуда сверху вниз:
— Платите.
— Сколько?
— Сосчитайте. Небось в школе учились, грамотные.
Я сосчитал, заплатил и стал думать, как ловчее унести покупку. А книг много, книги толстые, в руках не умещаются.
— А иностранцев вы обслуживаете тоже в навал? — задает допрос Орджоникидзе.
— Иностранцы не спрашивают, не покупают у меня книг.
— Почему?
— Потому что они иностранцы, им требуются книги на иностранном языке. А эти на русском.
— Дикие вы люди с начальником вашего орса. Иностранцы не берут книги на русском — вы им навязываете. А русские просят — не даете.
— Стране нужна валюта… — начала было говорить по второму кругу женщина-продавец, да вовремя осеклась.
— Книги иностранцы не берут, — сказал товарищ Орджоникидзе. — А водку?
— Это пожалуйста. По пять — десять бутылок сразу.
— Вы, конечно, увязываете эти бутылки в свертки?
— В пакеты.
— А почему вы не сделали пакетов молодому человеку?
— Простите, забыла.
Женщина-продавец связала мои книги в две пачки.
— Спасибо, — сказал я товарищу Орджоникидзе. — Извините.
Затем сказал «спасибо» женщине-продавцу и пошел к двери. На улице я сказал «спасибо» в третий раз Артюше за трэхи.
— А что это? — спросил Артюша.
— Купил в Торгсине. Книги.
— Уж не вытащил ли ты бумажник у мистера Смита?
— На наши, советские. Честное комсомольское. Орджоникидзе приказал. Беги, бери и ты по горячему следу. Не зевай.
Артюша побежал к гостинице, а я двинулся из Березок в обратный путь. Иду, шлепаю сандалиями по пыли, а душа ликует. Половина экзамена на зрелость сдана. Я объяснил, уговорил народного комиссара, как велел замредактора, выступить со статьей в «Молодежной газете».
На полосе «Весь комсомол строит Магнитку» кроме статьи народного комиссара должны были быть статьи поменьше, хроника, зарисовки. Ну, это я поручу организовать Сусанке. Так звали студентку Ленинградского газетного техникума, которая проходила летнюю практику в Магнитогорске.