Собирай и властвуй
Шрифт:
– Молодцы, ребята, все молодцы, - в голосе Сандака сдержанная гордость, - а теперь собрались, поднажали!
И они, конечно же, собрались, конечно же, поднажали. Последней волной шли големы, метавшие вязанки разрыв-травы. Щитовые конструкты снова пришлось развернуть, подогнать один к одному - чтобы ни щёлочки, чтобы стык в стык. Вязанки взрывались с оглушительным грохотом, камнесталь плавилась, пузырилась, Рагнару казалось, что и он плавится и пузырится внутри бронекостюма. Высовываясь на долю мгновения, били ледяными стрелами, самым метким на правом фланге снова оказался Джагатай.
– Поздравляю, ребята, - прозвучал по общему каналу голос Сандака, - мы больше не рекруты.
Рагнару вспомнилась Декабрина, как мальчишкой следил за легионерами, поднимавшимися на палубы боевых кораблей. Как же ему хотелось тогда оказаться в их рядах, тоже подниматься по трапу, выкрикивать, распугивая чаек и всю ойкумену: "Слава боеводе, слава!" И вот цель достигнута, он на палубе, однако радости нет, есть печаль. Потому, наверное, что с тем мальчишкой на пристани - ёжик соломенно-белых волос, широко распахнутые глаза - расстался навсегда.
[Кристалл памяти]
Думал над тем, возможно ли полное равноправие в дружбе, пришёл к выводу, что нет. Потому, как мне кажется, что устроен человек по-другому, по принципу воинского подразделения: в каждом из нас есть десяток и есть десятник. А если равноправия нет уже внутри нас, как возможно оно в отношениях с другими людьми? Пусть на ничтожную толику, но один из друзей всегда будет больше десятником, а другой - десятком.
[Год девятнадцатый] Драконы и саламандры
Беллкор,
город-
порт Галава - крепость Сурьма
[1]
Из столицы отплывали на "китах", вместе с легионом Медные Сердца. Погода в тот день была гадость гадостью: и ледяная крошка, и ветер лютый, как будто заклинание воздушного кулака наложили. "Сегодня, спали её драконы, точно такая же, - вздохнул Рагнар, подкручивая регулятор встроенного в бронекостюм утеплителя, - будто и не переплывали Стального моря. И гавань Галавы точно такая же, от гавани Солы не отличишь: те же сторожевые башни с пушками и цепями, те же боевые корабли на рейде, те же стены с рядами бойниц. А довершил сходство Ибикус - что на погрузке едва под колесо "мамонта" не угодил, что здесь, на выгрузке. Зомби, он зомби и есть. И всё это, катись оно в дыру, на глазах у Оберона, внеочередных занятий по закалке дисциплины точно не избежать..."
– Запомните, господа щитоносцы, вы - такая же деталь боевой машины, как и ствол, и подвеска, а принадлежит машина мне, боевому магу Оберону. Будьте уверены, за деталями слежу тщательно: от неисправных избавляюсь, исправные регулярно проверяю на неисправность, в чём и состоит профилактика.
Черты лица у Оберона мелкие, но выразительные: нос небольшой, но костистый, подбородок маленький, но выпирает, глазки глубоко посажены, но горят. Роста он также небольшого, в чём схож с легатом Медных Сердец, Минумом, однако не тот случай, когда размер имеет
– Помимо меня в состав экипажа входят Азир, водитель и механик ходовой части, Криспин, стрелок и механик боевой части, - похлопывает жезлом по ладони Оберон.
– Сейчас заняты, закрепляют машину в трюме, познакомитесь с ними позже...
На пристани разделились: Медные Сердца в одну сторону, щитоносцы - в другую. "Мамонта" нужно было сопроводить до транспортной платформы, и если бы по прямой, не заняло бы больше часа, но по прямой никак не получалось - всё кружили, кружили. Криспин кружил вместе с щитоносцами, хотя преспокойно мог бы отдыхать в машине; если стрелком он был таким же превосходным, как и рассказчиком потешных историй, повезло десятку крупно. Вот и сейчас что-то рассказывал, следуя рядом с опорными, от взрывов хохота Малыша и Толстяка "мамонта", казалось, вот-вот перевернёт.
– Сходить, что ли, и мне послушать?
– проворчал Джагатай, - хотя нет, не стоит, а то ещё животик надорву...
– Это зависть в тебе говорит, - усмехнулся Рагнар.
Водитель, в отличие от стрелка, предпочитал находиться не снаружи "мамонта", а внутри. Даже если бы сейчас на сутки встали, так и не вылез бы, сидел, как медведь в берлоге. Заросший, угрюмый, с Зубаром Азир имел много общего, а выражались так и вовсе один в один.
– Господин боевой маг! Там, это, паз, стерва, нестандартный, угольник соскочил, Криспину прямо по мор... то есть по лицу...
– Хватит!
– резкий взмах жезлом, - по порядку, господин водитель боевой машины, по порядку.
– Так я же и говорю, это, по порядку, - Азир смахивает капли пота со лба.
– Помощь нужна, господин боевой маг, срочно!
– Помощь магическая, или будет достаточно грубой силы?
– Это, не знаю, грубой, наверное, хватит...
Оберон окидывает взглядом десяток, делает выбор:
– Озрик, Рагнар, окажете помощь. С вами инструктаж проведу отдельно, как только освободитесь.
"Так-так, - думает Рагнар, - это почему же выбор пал на нас? Ведь по части грубой силы с Буном и Бургуром не сравниться никому. Впрочем, маги на то и маги, чтобы их поступков никто не понимал".
Следуя за широкоплечим водителем, щитоносцы спускаются в транспортный трюм, там встречает Криспин, смеётся:
– Даже двоих господин маг выделил? На одного больше, чем я ожидал!
Рагнар его почти не слышит, захваченный видом "мамонта", освобождённого от чехлов: маслянисто-чёрный маналит обтекает корпус, как если бы набросили мелкозернистую кольчугу, полусфера башни один в один с боевыми куполами цвергов, за той лишь разницей, что у них стволов всегда по два, а здесь один.
– Красавец...
– высказывает его мысли Озрик.
– О, да, - Криспин поправляет сползшую с головы повязку, - красота, которая убивает.
С нестандартным пазом справляются на удивление быстро, Криспин делает нестандартное предложение:
– Изнутри машину видели? Залезть не хотите?
– Не надо бы, - бурчит Азир, - а то мало ли.
– Да ладно тебе, - отмахивается Криспин, - там инструктажа ещё часа на три, управимся. Так что, господа щитоносцы, желание есть?