Соблазненные луной
Шрифт:
– Я согласен с желанием моего брата. Я пойду к принцессе, если у нас есть шанс получить такую силу. – Он еще раз посмотрел на зеркало с застрявшей в нем Сиун и взглянул на меня. – Мы придем к тебе, принцесса. – В его взгляде читалось вожделение, но не плотское вожделение – а вожделение силы. Это желание не такое горячее, зато приводит оно к весьма горячим последствиям, к опасным последствиям.
– Увидимся на пиру, Падуб, – сказала я. Сказать, что я буду рада его видеть, значило бы солгать.
– Мы оба
– Уточним еще раз, Кураг, – сказала я. – Месяц союза за каждого гоблина, которого мы превратим в сидхе.
– Согласен, – ответил он.
– И вот еще что уточним, – добавил Дойл. – Ввести сидхе в силу можно и другими способами, не только сексом.
– Схваткой до крови, хочешь сказать?
– Да, а еще участием в великой охоте или священном поиске.
– Не бывает уже тех охот, Мрак, и никто не уходит в священный поиск. В мире нет волшебства ни для того, ни для другого.
– Не стану спорить, Кураг, но я не хотел бы отвергать эти возможности.
– Можете делать сидхе из моих гоблинов, как будет вам удобно – если только это не будет стоить им жизни. Сказать правду, Падуб не единственный, кто не желает спать с сидхе. – Тут Кураг усмехнулся бледным подобием обычной ухмылки. – На наш вкус, у вас маловато частей тела.
– Ох, Кураг, старый льстец! – улыбнулась я.
– Я хочу, чтобы одно было совершенно ясно, – сказал Ясень. – Для меня и моего брата ритуалом будет секс с принцессой Мередит и ничто другое.
– Но почему, брат?! – воскликнул Падуб. Ясень встряхнул головой, разметав по плечам светлые волосы.
– Я так хочу. – Он посмотрел на брата, и между ними что-то пробежало, какой-то намек, который я не могла разгадать. – Я лягу с ней, Падуб, а куда я, туда и ты.
– Мне это не нравится.
– Ну и не надо. Все равно сделай.
Падуб едва заметно кивнул. Ясень улыбнулся нам:
– Увидимся на пиру, принцесса.
– Хорошо, – кивнула я.
– А я?! Что будет со мной? – Сиун уже почти стонала.
Я пожала плечами.
– Я не знаю, что с тобой делать.
– И я, – присоединился Кураг.
– Я знаю. – Рис подошел к Сиун. Она хлестнула по нему шипастой ногой. Он отпрыгнул подальше и рассмеялся. Странным смехом – красивым и неприятным одновременно.
– Что же? – спросил Дойл.
– Я требую с Сиун цену моей крови здесь и сейчас.
– Если ты ее убьешь, она все равно не высвободится из зеркала, – сказал Дойл.
– Высвободится, – уверенно сказал Рис. Он стоял точно за пределами досягаемости ее руки и брыкающихся ног. – Я видел, как такое сделали намеренно, чтобы поймать врага в ловушку. Как только он умер, зеркало снова стало целым, а половинки тела остались по разные его стороны.
Сиун в панике забилась о стекло, шипастые ноги оставляли глубокие белые царапины в полированной древесине
– Нет! – закричала она.
– Когда мы виделись в последний раз, связанным и беспомощным был я. Не думаю, что тебе такое положение нравится больше, чем нравилось мне.
Она рванулась в его сторону, одна из ног так хлестнула по раме, что черная шпора на голени вонзилась в дерево, и Сиун с трудом ее выдернула.
– Спокойней, спокойней, милочка, – посоветовал Рис.
– Будь ты проклят!
– Если она проклянет кого-то из нас, – сказал Дойл, – мы наложим проклятие на гоблинов. Сидхе теперь не так сильны, как раньше, и все же не советую тебе идти на такой риск, Кураг.
– Если она ругнется еще раз, отрубите ее неблагодарную башку! – сказал Кураг.
В криках Сиун звучали скорее ярость и разочарование, чем страх. Вряд ли она по-настоящему боялась умереть. И у нее были на то основания. Убить бессмертного фейри не так уж легко. Обычно для этого требуется пропасть магии с использованием смертной крови или особое оружие. У нас не было ни того, ни другого.
Рис отступил на шаг от бьющейся Сиун и повернулся к Китто.
– Холод, дай Китто твой короткий меч.
Холод посмотрел на Дойла. Китто даже не повернул головы.
– Что ты задумал, Рис? – спросил Дойл.
Рис подошел к Холоду и Китто, присел на колени, чтобы глаза оказались на одном уровне с глазами маленького мужчины, и стал гладить Китто по волосам, пока тот не повернулся к нему.
– Я попал ей в лапы всего на несколько часов, Китто. Я вообразить боюсь, каково принадлежать ей месяцами.
Хрипло, но отчетливо Китто произнес:
– Годами.
Рис взял в ладони лицо Китто и прижался лбом к его лбу. Он что-то зашептал, и я перестала разбирать слова, но интонации были слышны: убеждающие, сочувствующие, настаивающие.
– Не надо, Рис, не требуй, – сказал Холод.
Рис взглянул в глаза Холоду:
– Есть лишь один способ справиться со своим страхом – это встретиться с ним и одолеть. Мы пойдем в этот бой вместе, Холод, он и я.
Китто кивнул, не поднимая головы из ладоней Риса.
– Дай ему короткий меч, Холод, или мне придется пойти за другим. – В лице Риса появилось что-то командное, сила, которая прежде не чувствовалась. Холод это уловил. Он пересадил Китто на кровать, встал и добыл из-под пиджака меч немногим длиннее большого ножа. В руках Холода он казался слишком коротким. Страж подал его Китто рукояткой вперед.
Китто нерешительно протянул к нему руку. Стражи учили его обращаться с оружием. Кое-что он умел и раньше, но тактика гоблинов строилась в основном в расчете на физическую силу и массу тела. Для Китто она вряд ли подходила. Он учился нужным приемам, но практики ему не хватало, и он еще не обрел уверенности в себе.