Собрание сочинений, том 14

Энгельс Фридрих

В более поздние времена римская конница была не намного лучше, чем во времена Пунических войн [285] . Она включалась небольшими отрядами в состав легионов, никогда не образуя самостоятельного рода войск. Наряду с этой легионной конницей во времена Цезаря существовали еще испанские, кельтские и германские наемные конные войска; все они носили более или менее иррегулярный характер. У римлян конница никогда не совершала чего-либо достойного упоминания; и этот род войск находился у них в таком пренебрежении и был так мало боеспособен, что парфянская иррегулярная конница Хорасана оставалась для римских армий чрезвычайно грозной силой. Однако в восточной части империи сохранилась традиционная страсть к лошадям и верховой езде, и Византия оставалась до самого завоевания ее турками огромным конным рынком и школой верховой езды для Европы. В соответствии с этим мы видим, что в период кратковременного возрождения Византийской империи при Юстиниане ее конница находилась на сравнительно высоком уровне, и в сражении при Капуе, в 554 г. н. э., евнух Нарсес, как свидетельствуют источники, нанес поражение тевтонским завоевателям Италии главным образом при помощи этого рода войск [286] .

285

Пунические войны (264–241, 218–201 и 149–146 гг. до н. э.) — войны между двумя крупнейшими рабовладельческими государствами древности — Римом и Карфагеном — за установление господства в Западном Средиземноморье, за захват новых территорий и рабов. В итоге первой Пунической войны Карфаген вынужден был уступить Риму господство над Сицилией и прилегающими островами, в результате второй — он лишился флота, всех неафриканских владений (Испания, Балеарские острова и др.) и должен был выплатить Риму огромную контрибуцию. Сломив могущество Карфагена, римляне добились в результате третьей Пунической войны ликвидации карфагенского государства; город Карфаген был разрушен.

286

Имеется в виду сражение на реке Казилинуме (близ г. Капуи в Юго-Западной Италии) в 554 г., в котором византийский полководец Нарсес нанес поражение германским племенам франков и алеманов. В начале сражения франки глубоко вклинились в центр византийского войска, но затем, обойденные с флангов и атакованные с тыла конницей Нарсеса, были окружены и уничтожены. Отразив нашествие франков и алеманов и уничтожив остатки итальянского королевства ост-готов (493–554), основные силы которых были разбиты еще до столкновения с франками, армия Нарсеса на короткое время установила в Италии господство рабовладельческой Восточной Римской империи (Византии).

Утверждение во всех странах Западной Европы аристократии завоевателей

тевтонского происхождения положило начало новой эре в истории кавалерии. Знать повсюду составляла кавалерию, неся службу в качестве тяжеловооруженных всадников (gens d'armes) и образуя самый тяжелый вид конницы, в которой не только всадники, но и кони были покрыты оборонительными доспехами из металла. Первым сражением, в котором появилась такая кавалерия, было сражение при Пуатье, где Карл Мартелл в 732 г. отразил поток арабского нашествия. Франкские рыцари под предводительством Эда, герцога Аквитанского, прорвались через ряды мавров и овладели их лагерем. Но такое войско не было пригодным для преследования; поэтому арабы, прикрываемые своей неутомимой иррегулярной конницей, беспрепятственно отступили в Испанию. Этим сражением открывается серия войн, в которых массивная, но неповоротливая регулярная кавалерия Запада с переменным успехом сражалась с подвижной иррегулярной конницей Востока. Германское рыцарство в течение почти всего Х столетия мерилось силами с дикой венгерской конницей и нанесло ей полное поражение благодаря своему сомкнутому строю при Мерзебурге в 933 г. и на Лехе в 955 году [287] . Испанское рыцарство в течение нескольких столетий сражалось с вторгшимися в их страну маврами и в конце концов победило их. Но когда западные «тяжеловесные» рыцари перенесли во время крестовых походов арену военных действий на родину своих восточных врагов, они в свою очередь стали терпеть поражения и в большинстве случаев их ждала там гибель; ни они сами, ни их кони не были в состоянии выдержать климата, невероятно длинных маршей и отсутствия подходящей пищи и фуража. Вслед за крестовыми походами последовало новое нашествие восточных наездников на Европу, а именно нашествие монголов. Наводнив Россию и польские области, они в 1241 г. встретились при Вальштадте в Силезии с соединенной польско-германской армией [288] . После долгой борьбы азиаты разбили изнуренных рыцарей, закованных в стальную броню, но победа была куплена столь дорогой ценой, что она надорвала силы завоевателей. Монголы дальше уже не продвигались, а вскоре, вследствие раздоров в их собственной среде, перестали быть опасными и были отброшены назад. В течение всего средневековья кавалерия оставалась главным родом войск во всех армиях; у восточных народов эту роль всегда играла легкая иррегулярная конница; у народов Западной Европы родом войск, который решал исход каждого сражения в этот период, являлась тяжелая регулярная кавалерия, формировавшаяся из рыцарства. Это преобладание конницы было обусловлено не столько ее собственными достоинствами, — ибо иррегулярная конница Востока была неспособна к правильному бою, а регулярная кавалерия Запада невероятно неповоротлива в своих движениях, — сколько главным образом низким качеством пехоты. Азиаты, равно как и европейцы, с пренебрежением относились к этому роду войск; пехота состояла из тех, кто не имел средств явиться на коне, — главным образом из рабов или крепостных. У нее не было надлежащей организации; лишенная защитных доспехов, имея единственным оружием копье и меч, она могла благодаря своему глубокому построению от случая к случаю противостоять бешеным, но беспорядочным атакам восточных наездников; но ее неизбежно растаптывали неуязвимые тяжеловооруженные всадники Запада. Единственное исключение составляла английская пехота, которая черпала силу в своем грозном оружии — большом луке. Количественное отношение европейской кавалерии этих времен к остальной армии было несомненно не столь велико, как несколькими столетиями позднее или даже в настоящее время. Рыцари были не очень многочисленны, и мы обнаруживаем, что во многих крупных сражениях участвовало не более 800 или 1000 рыцарей. Но обыкновенно их было достаточно для того, чтобы справиться с любым количеством пехотинцев, после того как им удавалось прогнать с поля сражения тяжеловооруженных всадников противника. Эти тяжеловооруженные всадники обычно вели бой в линейном строю, построившись в одну шеренгу; заднюю же шеренгу образовывали оруженосцы, которые, как правило, носили менее тяжелое вооружение и имели менее полный его комплект. Как только эти линии сходились с противником, они скоро распадались на ведущих единоборство бойцов, и сражение завершалось простым рукопашным боем. Впоследствии, когда в употребление стало входить огнестрельное оружие, начинают создаваться глубокие построения, обыкновенно прямоугольные; но тогда дни рыцарства были уже сочтены.

287

В сражении при Мерзебурге (933 г.) войска германского короля Генриха I Птицелова и в сражении на Лехе (955 г.) войска его преемника Отгона I нанесли поражения венграм, вторгавшимся в Х в. на территорию Германии. Эти победы были подготовлены в значительной мере реорганизацией германской рыцарской конницы, проведенной Генрихом I.

288

9 апреля 1241 г. в сражении при Вальштадте под г. Лигницем (Легницей) союзное войско польских и германских феодалов потерпело поражение от монгольских завоевателей, вторгшихся в Центральную Европу (об этом вторжении см. примечание 34).

В течение XV столетия на поле боя появилась артиллерия, а часть пехоты — стрелки того времени — была вооружена мушкетами; к тому же и в самом характере пехоты произошли коренные перемены. Этот род войск стал формироваться из наемников, которые сделали военную службу своей профессией. Такими профессиональными солдатами были немецкие ландскнехты и швейцарцы; они весьма скоро ввели более правильный строй и тактические движения. Была в известном смысле возрождена древняя дорическая и македонская фаланга; шлем и нагрудник до некоторой степени защищали солдат от копья и меча кавалерии; и когда при Новаре (1513 г.) [289] швейцарская пехота буквально прогнала с поля сражения французских рыцарей, то столь храбрая, но неповоротливая конница в дальнейшем перестает находить применение. В связи с этим после восстания Нидерландов против Испании мы встречаем новый вид кавалерии — немецких Reiters {рейтаров. Ред.} (французских reitres), набиравшихся, как и пехота, путем добровольной записи и вооруженных шлемом и нагрудником, палашом и пистолетами. Они были столь же тяжеловесны, как и современные кирасиры, но значительно легче, чем рыцари. Они скоро доказали свое превосходство над закованными в броню всадниками, Последние отныне исчезают, а вместе с ними исчезает и копье; обычным вооружением кавалерии становятся палаш и короткоствольное огнестрельное оружие; Примерно в то же время (конец XVI века) сначала во Франции, потом и в других странах Европы был введен смешанный род войск — драгуны. Вооруженные мушкетами, они должны были сражаться, смотря по обстоятельствам, либо как пехота, либо как кавалерия. Подобный род войск был создан еще Александром Великим под названием димахов, но этот пример долго не находил подражания. Драгуны XVI века просуществовали более продолжительное время, но к середине XVIII столетия они повсюду утратили свой смешанный характер, сохранив лишь название, и использовались обыкновенно как кавалерия. Самой важной отличительной чертой их было то, что они представляли собой первый вид регулярной кавалерии, совершенно лишенный защитного вооружения. Попытка создания драгун, как действительно смешанного рода войск, была вновь предпринята в широких масштабах русским императором Николаем; но вскоре оказалось, что перед лицом врага их всегда приходилось использовать в качестве кавалерии, и потому Александр II очень скоро превратил их в обыкновенную кавалерию, так же мало рассчитанную на выполнение функций пехоты, как гусары или кирасиры. Великий голландский полководец Мориц Оранский впервые ввел для своих рейтаров организацию, до некоторой Степени сходную с современной тактической организацией. Он обучал их производить атаки и эволюции отдельными отрядами и в несколько линий, совершать повороты, отрываться от противника, строиться в колонну и линию, менять фронт, не нарушая порядка и действуя отдельными эскадронами и взводами. Таким образом, исход кавалерийского боя уже решался не одной атакой всей массой конницы, а последовательными атаками отдельных эскадронов и линий, поддерживающих друг друга. Кавалерия Морица Оранского строилась обыкновенно глубиной в пять шеренг. В других армиях она вела бой в глубоких колоннах, а там, где было принято линейное построение, оно все же имело в глубину 5–8 шеренг.

289

В сражении при Новаре (Северная Италия) 6 июня 1513 г. швейцарские наемные войска, находившиеся на службе у герцога Миланского, нанесли поражение французскому войску, основную силу которого составляли конные рыцари, и принудили его к отступлению через Альпы во Францию. В результате этого потерпел провал завоевательный поход французского короля Людовика XII в Италию в 1513 г. — одно из многочисленных вторжений на Апеннинский полуостров иноземцев во время итальянских войн 1494–1559 гг. (см. примечание 37).

В XVII столетии, в связи с полным исчезновением дорогостоящих тяжеловооруженных всадников, численность кавалерии чрезвычайно возросла. Ни в один другой период этот род войск не занимал такого большого места в любой армии. Во время Тридцатилетней войны от ²/₅ почти до ¹/₂ каждой армии обыкновенно составляла кавалерия; в отдельных случаях на одного пехотинца приходилось два кавалериста. Самым выдающимся из кавалерийских начальников этого периода был Густав-Адольф. Его конница состояла из кирасиров и драгун, причем последние почти всегда сражались как кавалеристы. Его кирасиры также были значительно легче кирасиров императора и скоро доказали свое неоспоримое превосходство. Шведская кавалерия строилась в три шеренги; в противоположность обычаю кирасиров большинства армий, главным оружием которых был пистолет, ее правилом было не терять время на стрельбу, а атаковать врага с палашом в руке. В этот период кавалерию, которая в средние века обыкновенно помещалась в центре, стали снова располагать, как в древности, на флангах армии, где она строилась в две линии. В Англии гражданская война выдвинула двух выдающихся кавалерийских начальников. Принц Руперт, из лагеря роялистов, отличался «лихостью», присущей каждому кавалерийскому командиру, но почти всегда он слишком увлекался, терял управление своей кавалерией, и сам настолько оказывался поглощенным тем, что происходило непосредственно перед ним, что «смелый драгун» всегда брал в нем верх над военачальником. Кромвель, принадлежавший к другому лагерю, проявляя такую же лихость там, где она требовалась, был гораздо более искусным военачальником; он крепко держал своих солдат в руках, всегда оставлял резерв на случай непредвиденных обстоятельств и для решающих маневров, умело маневрировал и, таким образом, обычно оказывался победителем над своим неосмотрительным противником. Он выиграл сражения при Марстонмуре и Нейзби [290] только благодаря своей кавалерии.

290

При Марстонмуре (Йоркшир) 2 июля 1644 г. и при Нейзби (Нортгемптоншир) 14 июня 1645 г. в период английской буржуазной революции парламентская армия разбила контрреволюционные войска английского короля Карла I. Решающую роль в этих сражениях сыграла возглавляемая Кромвелем кавалерия, ядро которой составляли отряды, навербованные из крестьян и ремесленников и отличавшиеся высокими боевыми качествами, дисциплиной и сознанием революционного долга. Исход обоих сражений, особенно второго, в значительной мере определил победу парламентских сил в первой гражданской войне 1642–1646 гг. (о ней см. примечание 51).

В большинстве армий, за исключением лишь шведской и английской, применение огнестрельного оружия все еще оставалось основным способом действия кавалерии в бою. Во Франции, Пруссии и Австрии кавалерию обучали пользоваться карабином точно так же, как пехота пользовалась мушкетом. Стрельба велась с лошади рядами, взводами, шеренгами и т. п., причем движение на все это время прекращалось; во время сближения для атаки линия двигалась рысью; на небольшом расстоянии от противника она останавливалась, давался залп, вынимались палаши, и затем следовала атака. Эффективность огня длинных линий пехоты поколебала всякую веру в атаку кавалерии, которая уже более не была защищена доспехами; вследствие этого верховой ездой стали пренебрегать, движения на быстрых аллюрах выполнять не умели, и даже на малых аллюрах с людьми и лошадьми имели место многочисленные несчастные случаи. Обучение происходило в большинстве случаев в спешенном строю, и кавалерийские офицеры не имели ни малейшего представления об управлении кавалерией в бою. Французы, правда, иногда атаковали с палашом наголо, а шведский король Карл XII, верный своей национальной традиции, всегда атаковал на полном скаку, без стрельбы, рассеивал кавалерию и пехоту противника и иногда даже овладевал полевыми укреплениями легкого профиля. Но лишь Фридриху Великому и его великому кавалерийскому начальнику Зейдлицу выпало на долю коренным образом преобразовать кавалерию и обеспечить ей наивысшую славу. Та прусская кавалерия; какую отец Фридриха {Фридрих-Вильгельм I. Ред.} оставил своему сыну, состоявшая из обученных только стрельбе тяжеловесных всадников на неповоротливых лошадях, была мгновенно разбита при Мольвице (1741 г.). Но как только закончилась Первая Силезская война [291] , Фридрих

тотчас же полностью реорганизовал свою кавалерию. Стрельба и обучение в спешенном строю отошли на задний план; серьезное внимание было обращено на верховую езду.

291

Силезские войны — часть общеевропейской войны за Австрийское наследство (см. примечание 43), охватывающая военные действия между Пруссией и Австрией в 1740–1742 гг., с момента вторжения Фридриха II в Силезию до заключения им первого сепаратного договора с австрийцами (первая Силезская война), а также военные действия Пруссии против Австрии и ее союзника Саксонии в 1744–1745 гг., с момента возобновления войны в августе 1744 г. до заключения Фридрихом II нового сепаратного мира (вторая Силезская война). Главной цельюФридриха II в этих войнах, отразивших борьбу Пруссии и Австрии за гегемонию в Центральной Европе, было завоевание и удержание в своих руках богатой польской провинции Силезии.

«Все движения должны производиться с величайшей быстротой, все повороты надлежит совершать легким галопом. Кавалерийские офицеры должны в первую очередь сделать своих солдат превосходными наездниками; кирасиры должны быть столь же искусны и опытны в верховой езде, как и гусары, и хорошо обучены владению палашом».

Кавалеристы должны были ежедневно ездить верхом. Основными видами обучения являлись езда по пересеченной местности, преодоление препятствий и фехтование верхом. Во время атаки стрельба не допускалась до тех пор, пока первая и вторая линии противника не оказывались полностью прорванными.

«Каждый эскадрон, когда он идет в атаку, должен атаковать противника с палашом в руке, и ни один командир под угрозой позорного разжалования не должен позволять своим войскам стрелять; за это должны отвечать бригадные генералы. При наступлении следует сначала двигаться быстрой рысью и в конце концов переходить на полный галоп, сохраняя, однако, сомкнутый строй; если атаки будут производиться таким образом, его величество уверен, что неприятель всегда будет сломлен». «Каждому кавалерийскому офицеру следует всегда помнить, что для разгрома врага требуется выполнение двух условий: 1) атаковать его с максимальной быстротой и силой и 2) обойти его с фланга» [292]

292

Энгельс приводит в вольном изложении ряд положений из инструкций Фридриха II, в частности, из «Инструкции кавалерии на случай боя» от 17 марта 1742 г., «Инструкции для полковников и всех офицеров гусарских полков» от 21 марта 1742 г., «Инструкции о порядке действий кавалерийских офицеров при встрече с противником» от 25 июля 1744 г., «Инструкции для генерал-майоров кавалерии» от 14 августа 1748 г. и других.

Эти извлечения из инструкций Фридриха в достаточной степени отражают тот полный переворот, который был им произведен в кавалерийской тактике. Он имел великолепного помощника в лице Зейдлица, который всегда командовал его кирасирами и драгунами и сделал из них такие войска, что по стремительности и организованности атаки, быстроте перестроений, способности к фланговым атакам, быстроте сбора и перегруппировки после атаки ни одна кавалерия не могла сравниться с прусской кавалерией времен Семилетней войны. Результаты вскоре стали очевидны. При Хоэнфридеберге байрейтский драгунский полк в 10 эскадронов целиком опрокинул левое крыло австрийской пехоты, разбил 21 батальон, захватил 66 знамен, 5 пушек и 4000 пленных. При Цорндорфе, когда прусская пехота вынуждена была отступить, Зейдлиц с 36 эскадронами оттеснил с поля сражения победоносную русскую кавалерию и затем обрушился на русскую пехоту, нанеся ей полное поражение и причинив тяжелые потери. Победами при Росбахе, Штригау, Кессельсдорфе, Лейтене и в десятке других сражений Фридрих был обязан своей замечательной кавалерии [293] .

293

Перечислен ряд сражений периода войны за Австрийское наследство (1740–1748) и Семилетней войны (1756–1763), в которых крупную роль играли действия кавалерии.

В сражении при Хоэнфридеберге в Силезии (иногда обозначается как сражение при Штригау) 4 июня 1745 г. прусские войска под командованием Фридриха II нанесли поражение союзным австрийско-саксонским войскам; при Кессельсдорфе (Саксония) 15 декабря 1745 г. прусская армия разбила саксонские войска, что дало возможность королю Фридриху II подписать в Дрездене мирный договор с Австрией и Саксонией, завершивший вторую Силезскую войну (см. примечание 291).

В сражении при Росбахе (прусский округ Мерзебург) 5 ноября 1757 г. войска Фридриха II нанесли поражение объединенным силам французов и враждебных Пруссии немецких государств.

О сражении при Лейтене (5 декабря 1757 г.) см. примечание 118.

При Цорндорфе (Восточная Пруссия) 25 (14) августа 1758 г. Фридрих II дал русской армии сражение, в результате которого обе стороны понесли тяжелые потери, не добившись успеха. Сопротивление русских войск сорвало расчеты Фридриха II на разгром своих противников по частям и подготовило последующее успешное наступление русской армии.

Когда вспыхнула французская революционная война, австрийцы приняли прусскую систему, но французы этого не сделали. Правда, французская кавалерия была сильно дезорганизована в результате революции, а новые формирования в начале войны оказались почти непригодными. Когда в течение 1792 и 1793 гг. французская пехота новых наборов встречалась с хорошо обученной кавалерией англичан, пруссаков и австрийцев, она почти всегда терпела поражение. Кавалерия французов, совершенно не способная состязаться с такими противниками, всегда держалась в резерве, пока несколько лет, проведенных в походах, не улучшили ее. С 1796 г. каждая пехотная дивизия имела в качестве поддержки кавалерию; все же при Вюрцбурге вся французская кавалерия была разбита 59 австрийскими эскадронами (1796 г.) [294] . Когда Наполеон взял в свои руки бразды правления во Франции, он употребил все усилия для того, чтобы улучшить качества французской кавалерии. Ему пришлось иметь дело с наихудшим материалом, какой только мог быть. Как нация, французы являются безусловно самыми плохими наездниками в Европе, а их лошади хороши для упряжки, но мало пригодны под седло.: Сам Наполеон был всего лишь посредственным наездником и безразлично относился к умению других ездить верхом. Тем не менее он ввел большие усовершенствования, и после создания Булонского лагеря его кавалерия, посаженная главным образом на германских и итальянских лошадей, стала противником, которым нельзя было пренебрегать. Кампании 1805 и 1806–1807 гг. позволили его кавалерии поглотить почти весь конский состав австрийской и прусской армий и, кроме того, усилили наполеоновскую армию превосходной кавалерией Рейнского союза и Великого герцогства Варшавского [295] . Так были образованы те громадные массы конницы, с которыми Наполеон действовал в 1809, 1812 и во вторую половину 1813 года; эта конница, хотя обыкновенно и называлась французской, в значительной своей части состояла из немцев и поляков. Кирасы, совершенно упраздненные во французской армии незадолго до революции, были частично восстановлены Наполеоном в тяжелой кавалерии. В остальном организация и вооружение кавалерии остались почти без изменения, если не считать, что вместе с польскими вспомогательными войсками он получил несколько полков легкой вооруженной пиками кавалерии, форма одежды и снаряжение которой вскоре были переняты другими армиями. Но в тактическом использовании кавалерии Наполеон произвел полную перемену, В соответствии с системой формирования дивизий и армейских корпусов из всех трех родов войск он придал каждой дивизии или корпусу известное количество легкой кавалерии, однако основная масса этого рода войск и в особенности вся тяжелая кавалерия была сконцентрирована в резерве с целью нанесения в благоприятный момент мощного решающего удара или, в случае необходимости, прикрытия отступления армии. Эти массы кавалерии, внезапно появлявшиеся в определенном пункте поля сражения, часто играли решающую роль; и все же они никогда не достигали таких блестящих успехов, как конница Фридриха Великого. Причину этого следует искать отчасти в изменении тактики пехоты, которая, избирая для своих действий преимущественно пересеченную местность и всегда встречая кавалерию, построившись в каре, затруднила тем самым для кавалерии достижение столь крупных побед, какие одерживала прусская конница над растянутыми тонкими пехотными линиями своих противников. Но несомненно также, что кавалерия Наполеона не могла сравниться с кавалерией Фридриха Великого и что тактика наполеоновской кавалерии далеко не во всех отношениях была шагом вперед по сравнению с тактикой Фридриха. Посредственная верховая езда французов заставляла их атаковать сравнительно медленным аллюром — рысью или правильным легким галопом; лишь в немногих случаях французская кавалерия атаковала на полном галопе. Большая храбрость французов и применение сомкнутого строя часто возмещали недостаточную стремительность, но все же их атака не была такой, какую можно было бы в настоящее время признать искусной. Французской кавалерией во многих случаях сохранялась старая тактика — встречать неприятельскую кавалерию стоя на месте с карабином в руке, и во всех этих случаях она терпела поражение. Последним примером этого рода явилось дело при Даннигкове (5 апреля 1813 г.) [296] , когда около 1200 французских кавалеристов подобным образом выжидали атаку 400 пруссаков и, несмотря на свое численное превосходство, потерпели полное поражение. Что касается тактики Наполеона, то применение больших кавалерийских масс сделалось при нем настолько твердо установившимся правилом, что это привело не только к ослаблению дивизионной кавалерии в такой степени, что она стала совершенно бесполезной, по, кроме того, при использовании кавалерийских масс он часто пренебрегал принципом последовательного введения в бой своих сил, а это является одним из основных положений современной тактики и применимо в кавалерии даже в большей мере, чем в пехоте. Он ввел кавалерийскую атаку колонной и даже выстраивал целый кавалерийский корпус в одну огромную колонну; в таком построении выделение для самостоятельных действий хотя бы одного эскадрона или полка стало абсолютно невозможным, а о какой бы то ни было попытке развернуться не могло быть и речи. Его кавалерийские генералы тоже не стояли на должной высоте, и даже самый блестящий из них, Мюрат, выглядит весьма жалким в сравнении с Зейдлицем. Во время войн 1813, 1814 и 1815 гг. кавалерийская тактика противников Наполеона существенно улучшилась. Хотя они в значительной мере следовали наполеоновской системе сохранения больших кавалерийских масс в резерве и поэтому очень часто держали большую часть конницы вне всякого участия в боевых действиях, все же во многих случаях они пытались вернуться к тактике Фридриха. В прусской армии был возрожден прежний дух. Блюхер первым стал смелее использовать свою кавалерию и обычно с успехом. Засада при Гайнау (1813 г.), когда 20 прусских эскадронов разбили 8 французских батальонов и захватили 18 пушек, знаменует собой поворотный момент в современной истории кавалерии и выгодно отличается в сравнении с тактикой союзников при Лютцене, где они продержали 18000 конницы в резерве до тех пор, пока сражение не было проиграно, хотя трудно было бы найти местность, более благоприятную для действий кавалерии.

294

В сражении при Вюрцбурге (Бавария) 3 сентября 1796 г. во время войны Французской республики против первой антифранцузской коалиции австрийские войска под командованием эрцгерцога Карла нанесли поражение французской армии генерала Журдана, которая была вынуждена отступить за Рейн. Решающую роль в победе австрийцев сыграли действия их многочисленной кавалерии.

295

Великое герцогство Варшавское — вассальное государство, созданное Наполеоном I в 1807 г. по Тильзитскому мирному договору из небольшой части польских земель, присоединенных ранее к Пруссии; в 1809 г. после разгрома Австрии к ному была присоединена часть польских земель, находившихся во владении Австрии. Решением Венского конгресса 1814–1815 гг. территория герцогства Варшавского была разделена между Пруссией, Австрией и Россией.

Рейнский союз — см. примечание 199.

296

При Даннигкове (или при Мёккерне) в Саксонии союзные русско-прусские войска под командованием русского генерала П. X. Витгенштейна 5 апреля (24 марта) 1813 г. нанесли поражение французским войскам вице-короля Евгения.

Англичане никогда не применяли систему формирования больших кавалерийских масс и потому часто достигали успеха, хотя сам Нейпир признает, что их кавалерия в то время не была так хороша, как французская [297] . При Ватерлоо (где, кстати сказать, французские кирасиры на этот раз атаковали на полном галопе) английской кавалерией замечательно управляли и она в общем действовала успешно, за исключением тех случаев, когда, поддаваясь своей национальной склонности, она выходила из-под контроля. Со времени мира 1815 г. наполеоновская тактика, хотя она все еще остается зафиксированной в уставах большинства армий, снова уступает место тактике Фридриха. Верховой езде уделяется больше внимания, хотя все еще не в той степени, в какой следовало бы. Идея встречи противника с карабином в руке отвергнута; всюду восстанавливается фридриховское правило, согласно которому всякий кавалерийский начальник, позволивший неприятелю атаковать себя, вместо того, чтобы самому атаковать противника, подлежал разжалованию. Галоп снова стал аллюром атаки; атака колонной уступила место атакам следующими одна за другой линиями с применением построений, обеспечивающих нанесение флангового удара и возможность маневрирования отдельными подразделениями во время атаки. Однако еще многое остается сделать. Большее внимание к верховой езде, особенно в полевых условиях, большее приближение устройства седла к охотничьему и соответствующее изменение посадки, и, самое главное, уменьшение груза, носимого лошадью, — таковы усовершенствования, требуемые для всех армий без исключения.

297

W. F. P. Napier. «History of the War in the Peninsula and in the South of France from the year 1807 to the year 1814». Vol. III, London, 1831, p. 272.