Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона
Шрифт:
Авентира девятнадцатая
Уорчестер, штат Массачусетс
Джонсон жил в типичном для Новой Англии деревянном доме в зеленом пригороде Бостона. Ассиметричные крылья, где размещались служебные помещения и гараж, подобно крепостной стене, охватывали несколько вычурное двухэтажное строение с эркером, балкончиками и остроконечной башенкой, украшенной затейливым флюгером. Расположенное на невысоком холме в глубине парка, оно напоминало игрушечный замок, слегка возвышающийся над купами деревьев.
Ослепительно
Едва дождавшись вечера, Борцов завалился в кровать и погрузился в омут беспамятья. Проснувшись среди ночи, включил свет и призадумался, чем занять себя до наступления утра, по опыту знал, что уснуть не удастся. Увидев в глубине стенной ниши стеллажи с книгами, прошлепал босиком в ванную ополоснуть лицо. Пол с подогревом, сияющий кафелем и позолотой кранов овальный бассейн — все здесь располагало к неге. Что ж, убить время можно было и таким способом. Ратмир нашел подходящий флакон и, раскрутив кран, сбил под струей воздушную, дышащую ароматом фиалки пену. Попробовав ногой воду, возвратился в спальню, схватил первую попавшуюся книгу и медленно опустился в душистое облако. Изящно переплетенный томик латинской поэзии с параллельными переводами сам собой раскрылся на строфе Региана:
Прежде чем в Байские воды войти, благая Венера Сыну Амуру велела с факелом в них окунуться. Плавая, искру огня обронил он в студеные струи. Жар растворился в волне: кто войдет в нее, выйдет влюбленным.Ванна в Бостоне, напророчив любострастное купание в Байях, подарила дремотную негу. Незаметно пришел рассвет.
Мистер Гаретт, дворецкий и садовник в одном лице, сервировал завтрак на застекленной веранде, где в глазурованных горшках, радуя глаз глянцем упругих листьев, росли лимонные и апельсиновые деревца.
Следуя примеру Джонсона и собственному вкусу, Ратмир отдал предпочтение вегетарианским блюдам. Окружив половинки авокадо морковью и сельдереем, нарезанными узенькими брусочками, он украсил натюрморт цветной капустой, капустой брокколи и помидором. Все, включая шампиньоны, было подано в сыром виде. Паштеты, яичница и ветчина, приготовленные, очевидно, для гостя, так и остались невостребованными. Чувствуя, что корнфлекс с молоком лишь разжег аппетит, Борцов взял ломтик пармезана и налег на исходящие вкусным паром початки кукурузы и кашицу из шпината.
— Не позвонить ли мне в Вашингтон? — спросил Ратмир, отставив недопитую чашку чая.
— Сначала узнаем, кому принадлежат телефоны, — Джонсон отоицательно помотал головой. — Исходя из этого, и будем решать. Не зная броду, не суйся в воду.
— Резонно.
— Нам предстоит сегодня хорошенько поработать, ну, и отдохнуть, разумеется… Кстати, к вечеру ожидаются гости. Очень интересные
— А она?
— Видите! Вы уже заинтересовались… ее не знаю. Кажется, тоже химик, токсиколог. Мексиканка, или что-то похожее… Вы имеете представление об эвристическом программировании?
— Самое поверхностное. Пользовался компьютерными программами, но никогда их не составлял.
— Этого вполне достаточно. Может, подбросите нашим парням кое-какие идейки? В программу входит распознавание архетипических символов и свободная операция с ними.
— Буду рад, если получится.
Кое-что действительно получилось. Поэтому весь день они провели в загородной лаборатории, где создавался оптический суперкомпьютер последнего поколения, и прямо оттуда поехали на премьеру шекспировской «Бури». В фойе театра играл оркестр. Музыканты, как по заказу, оказались выходцами из России.
Поболтав с бывшими компатриотами — выяснилось, что они читали его книги, — Ратмир заметно повеселел.
— Ребятам заплатили по семьдесят пять баксов за вечер, — сообщил он Джонсону. — Надо же, такая встреча…
— Только ради вас!.. Как вам спектакль?
— Замечательно! Я с детства обожаю Шекспира. И актеры превосходные. Особенно тот, что играл Ариэля. Ему удалось передать эзотерический дух пьесы. Сокровенный символизм стихийных начал.
— М-да, вещица зашифрованная. Где-то я читал, будто Шекспир был тайным розенкрейцером? И по времени совпадает, и по философским воззрениям.
— Мистические идеи не могли не затронуть его. Хотя бы краем. Как-никак, Джон Ди и Эвард Келли были его современниками. Ди, кстати, побывал и в России, у Ивана Грозного.
— И варил алхимическое золото в лаборатории Рудольфа Второго… Ведьм, опять же, еще сжигали на площадях.
— Или вешали, как у вас в Салеме.
— Мы там будем, послезавтра по-видимому… Впрочем, для вас это уже не представляет особого интереса?
— Почему? С удовольствием побываю в музее колдовства еще раз. И могилы жертв салемского процесса навестить не грех.
— В самом деле? Тогда заметано. Будет, что показать нашим гостям.
— Поедем вместе?
— Если не возражаете.
— Напротив.
В конце первого акта Джонсон, посмотрев на часы, дал знак, что пора потихоньку выбираться — они сидели в самой середине третьего ряда партера — и ехать встречать. Самолет из Претории прибывал в одиннадцать тридцать.
У входа в аэропорт Джонсон купил букет чайных роз и вручил его Борцову.
— Окажем внимание даме.
— Почему я?
— А почему я?
— Но мы даже не знакомы!
— И мы… Каков же выход? Бросим квотер? — он вынул четвертьдолларовую монетку.