Собрание сочинений в 10 томах. Том 7
Шрифт:
Из-за трона появился пышно одетый священнослужитель, по-видимому главный среди них, держа в руке двойной свиток пергамента, исписанный какими-то знаками. Мы должны были поклясться на этом свитке выполнить все то, о чем говорила Македа.
Орм повернулся к ней и сказал по-арабски:
— О Дочь Царей, мы принесем эту великую клятву, так как верим в твою честность и в то, что ты защитишь нас от всяких ловушек, которые могут в ней заключаться, ведь мы чужие в твоей стране и не знаем ваших законов и обычаев. Но до того как мы приступим к исполнению наших обязанностей, а также во все время их исполнения мы хотим быть свободны предпринимать все, что возможно, для освобождения нашего брата, пленника фенгов, и сына одного из нас, который, насколько нам известно, живет у них в качестве раба. Мы надеемся, что вы приложите все усилия, чтобы помочь нам в этом. Кроме того, мы просим, если нам суждено испытать несправедливость, чтобы ты одна, кому мы клянемся служить, была судьей и чтобы никто другой не мог судить нас. Если ты примешь эти условия, мы принесем клятву; в противном случае мы не станем присягать, а будем действовать сообразно обстоятельствам.
Теперь нас попросили отойти в сторону, пока Дочь Царей могла обсудить этот вопрос со своими советниками; обсуждение их продолжалось довольно долго, потому что вопрос этот, вероятно, вызвал разногласия. В конце концов ее мнение взяло верх, нам предложили приблизиться и сказали, что наши условия приняты, что их прибавили к формуле присяги и что ее будут соблюдать и правительница, и Совет абати.
Мы подписали присягу и поклялись, поцеловав книгу, вернее свиток. Потом мы вернулись в свои покои.
Около четырех часов пополудни меня разбудило рычание Фараона (мы легли спать, потому что абати обедают около полудня и после обеда отдыхают, а мы были, помимо того, сильно утомлены), и, взглянув, я увидел человека, прячущегося за дверью из страха перед зубами пса. Это был посол Македы с предложением от ее имени сопровождать ее в такое место, которого мы никогда не видели. Мы, разумеется, согласились, и посол привел нас в заброшенную и пыльную комнату дворца, где к нам присоединились Македа и три ее придворные дамы, а также несколько мужчин, которые несли зажженные лампы, сосуды с маслом и связки факелов.
— Без сомнения, друзья, — сказала Македа, которая была на этот раз без покрывала и, по-видимому, вполне оправилась от утреннего волнения, — вам пришлось видеть много замечательного в Африке и в других странах, но я покажу вам нечто такое, равного чему вы, наверное, никогда не видели.
Следуя за ней, мы пошли к двери в дальнем конце покоя, которую слуги отперли, а потом снова заперли за нами, и очутились в длинном проходе, высеченном в скале. Этот проход, постепенно спускавшийся вниз, привел нас ко второй двери, через которую мы вошли в самую большую пещеру, какую когда-либо видели или о какой нам приходилось слышать. Эта пещера была так велика, что слабый свет наших ламп не достигал потолка, и мы только смутно угадывали справа и слева очертания разрушенных зданий, высеченных в скале.
— Это подземный город Мур, — объяснила Македа, высоко подняв лампу, которую держала в руках. — Здесь в старину жили люди, вероятно предки теперешних фенгов. Здесь была их потаенная твердыня. В этих стенах находились их житницы, храмы и места торжественных церемоний, но, как я уже говорила вам, несколько столетий назад землетрясение разрушило их. Часть стен самой пещеры тоже обрушилась, так что потолок местами обвалился, и поэтому далеко не безопасно посещать некоторые части этой пещеры. Теперь пойдемте — я покажу вам то, что уцелело.
Мы пошли за ней в глубь этой необычайной пещеры, и наши лампы и факелы казались крохотными звездочками среди окружавшей нас непроглядной тьмы. Мы увидели житницы, в них все еще лежала пыль и труха, в которые превратилось то, что некогда было зерном, и наконец пришли к высокому зданию без крыши, перед которым все пространство земли было усеяно рухнувшими колоннами. Между ними виднелось множество статуй, покрытых таким толстым слоем пыли, что нам удалось лишь разглядеть, что некоторые из них по форме напоминают сфинксов.
Македа увела нас прочь от этого храма, около которого было небезопасно оставаться, и направилась к роднику, снабжавшему водой всю пещеру. Он впадал в бассейн, высеченный в скале, и вытекал из него через готовые стоки, чтобы исчезнуть неведомо где.
— Взгляните, этот бассейн очень стар, — подвела нас к нему Македа.
— Как они освещали такую огромную пещеру? — спросил Оливер.
— Не знаю, — ответила она, — они едва ли могли пользоваться лампами. Никто из абати не знает этого, так же как никто из них не поинтересовался, откуда поступает сюда свежий воздух. Мы не знаем даже, естественная ли это пещера или творение человеческих рук, как я думаю.
— По-моему, и то и другое, — предположил я. — Но скажи мне, о госпожа, пользуются ли абати этой пещерой?
— Мы сохраняем здесь некоторое количество зерна на случай осады, но пополняет их государство, потому что мои подданные слишком легкомысленны, чтобы заглядывать в будущее, когда кусок хлеба может стать дороже всех драгоценностей, если фенги прорвутся в долину. — И она резко повернулась и пошла вперед, чтобы показать нам бывшие стойла лошадей и следы от колес на каменном полу.
— Славный народец эти абати, — заметил Квик, полуобернувшись ко мне. — Если бы не женщины и дети и главным образом вот эта маленькая госпожа, которую я начинаю уважать не меньше, чем капитана Орма, мне, пожалуй, хотелось бы посмотреть, как они малость поголодают.
— Здесь есть еще одно место, которое я хочу показать вам, — сказала Македа, когда мы осмотрели стойла и поговорили о том, что могло заставить древних жителей пещеры держать своих лошадей под землей, — в нем хранятся сокровища, которые принадлежат или будут принадлежать вам. Пойдемте.
Мы пошли вперед по разным переходам, и последний из них внезапно вывел нас на крутой скалистый уклон, по которому мы прошли шагов пятьдесят, пока не уперлись в глухую, как нам показалось, стену. Здесь Македа попросила своих провожатых остановиться, что они и исполнили со страхом, хотя в то время причина этого страха была нам непонятна. Потом она подошла к одному из концов стены, где эта стена образовывала угол со стеной наклонного коридора, и, показав нам несколько неплотно сидевших камней, попросила меня толкнуть их, что я сделал не без труда. Когда в стене образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы в него мог пролезть человек, она обратилась к своим придворным:
— Вы, я знаю, считаете это место заколдованным, и самый отважный из вас не согласится войти сюда, не получив особого приказания. Но я и эти иностранцы не боимся. Поэтому дайте нам сосуд с маслом и несколько факелов и ждите, пока мы не вернемся. Поставьте зажженную лампу в проходе, чтобы мы могли увидеть ее в том случае, если наши лампы погаснут. Нет, не возражайте, а повинуйтесь. Опасности здесь нет никакой — воздух там внутри свежий, хотя и нагретый, — я знаю это, я дышала им не раз.
Потом она подала руку Оливеру, чтобы он помог ей пролезть через отверстие в стене. Мы последовали за ней и очутились в другой пещере, в которой действительно было много теплее, нежели в первой.