Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2
Шрифт:
«Объявление. Об издании новых книг в течение сего 1788 года и о подписке на оные в Санкт-Петербурге, в Суконной линии, в лавке под № 16... Полное собрание сочинений и переводов Дениса Ивановича Фонвизина, состоящее в 5-ти томах и заключающее в себе следующие отделения: «Недоросль», «Бригадир», «Корион», «Иосиф в 9-ти песнях», «Сидней», «Слово похвальное Марку Аврелию», «О национальном любочестии», «Та-Гио», «Избранные Голберговы басни», «Глухой и немой», «Слово на выздоровление... Павла», «Каллисфен», «Лисица-кознодей», «Послание к Шумилову», «Записки первого путешествия», «Поучение в духов день», «Примечание на критику», «Челобитная российской Минерве», разные письма и проч., на любск. бумаге 5 р., на александрийской 8 руб.».
Трудно переоценить значение итого печатного извещения. Прежде всего оно свидетельство нового, ранее нам неизвестного общественного выступления Фонвизина. Через печать писатель
Проспект содержит множество важнейших сведений. Бесценным, конечно, является признание Фонвизиным принадлежности ему нескольких очень важных и талантливых произведений. Что же это за произведения?
«Глухой и немой» — яркая сатирическая повесть, напечатанная под названием «Повествование мнимого глухого и немого» в «Собеседнике любителей российского слова» (1783, части IV и VII). На принадлежность ее Фонвизину указал первым С. Н. Глинка. [1] Н. С. Тихонравов обратил внимание на свидетельство С. Н. Глинки и включил отрывок «Повествования» в число приписываемых Фонвизину сочинений (правда, при этом был опубликован текст, появившийся в IV части «Собеседника», и по недосмотру пропущено продолжение повести, появившейся в VII части журнала). [2] В. Якушкин в рецензии на «Материалы» высказал мнение, что «Повествование мнимого глухого и немого» принадлежит Фонвизину. [3] Несмотря на это, ни в одно собрание сочинений «Повествование» не входило, ни один исследователь не рассматривал его. В своей книги «А. Н. Радищев и его время» я, на основании анализа стиля «Повествования», высказал мнение о принадлежности его Фонвизину. [4] Ныне принадлежность «Повествования мнимого глухого и немого» Фонвизину решена окончательно.
1
«Русский вестник в пользу семейственного воспитания», кн. 2, т. 33, 1816, стр. 64.
2
«Материалы для Полного собрания сочинений Д. И. Фонвизина», СПб., 1894.
3
«Русские ведомости», 1894, 5 декабря, № 336.
4
В той же книге я ошибочно приписал Фонвизину сочинение «Петр Великий», опубликованное в «Собеседнике любителей российского слова» в VII части за 1783 год.
«О национальном любочестии». Подлинное название — «Рассуждение о национальном любочестии из сочинений г. Циммермана». Книга без указания имени переводчика вышла в 1785 году в Петербурге. Как показало сличении с оригиналом, Фонвизин перевел только последнюю, семнадцатую главу сочинения Циммермана. Несмотря на то, что «Рассуждение» — перевод, и перевод довольно точный, это произведение, отмеченное печатью фонвизинского дарования, должно занять важное место в его творческом наследии. Отношение Фонвизина к переводам политических сочинений было своеобразным, и это надо иметь в виду. Решающую роль играл выбор. Фонвизин выбирал то, что совпадало с его убеждениями, что он хотел сказать русским читателям от собственнего имени. Оттого мысли А. Тома, выраженные им в «Похвальном слове Марку Апролию», есть в то же время и мысли Фонвизина, взгляды Циммермана есть взгляды и его переводчика. Во-вторых, эти переводы отличает глубоко своеобразный, чисто фонвизинский стиль. Политические сочинения Фонвизин переводил особым, им выработанным, высоким стилем, имитирующим торжественную, патетическую, напряженно-взволнованную ораторскую речь.
Важную роль в развитии национальной литературы, в успешном воспитании
«Рассуждение о национальном любочестии» — произведение большой эмоциональной силы. В книге дано изложение нравственного кодекса патриота и гражданина, просветительское понимание человека как деятеля, борца, бесстрашно выступающего против власти, с восторгом готового умереть за вольность своего отечества. Выход «Рассуждения о национальном любочестии» в 1785 году существенно дополняет наше представление о политической деятельности Фонвизина после издания «Недоросля», о силе его влияния на общество.
«Та-Гио, или Великая наука, заключающая в себе высокую китайскую философию». До сих пор у нас не было точных доказательств принадлежности перевода Фонвизину. Правда, в 1801 году в журнале «Правдолюбец, или Карманная книжка мудрого» «Та-Гио»» было напечатано даже с указанием имени Фонвизина. Но свидетельство «Правдолюбца» оказалось неавторитетным, и ни один исследователь творчества Фонвизина не рассматривал этого произведения. [1] Теперь мы точно знаем имя переводчика. Более того — удалось установить, что и этот перевод Фонвизин опубликовал при жизни, и опубликовал, как обычно, анонимно в журнале «Академические известия на 1779 год» (вторая часть). [2]
1
Когда настоящий том уже был набран, вышел из печати сборник «XVIII век» (том 3) АН СССР, в котором Л. В. Крестова в статье о Фонвизине присоединяется к мнению, высказанному еще П. А. Ефремовым, что переводчиком «Та-Гио», видимо, был Фонвизин.
2
В «Правдолюбце» «Та-Гио» напечатано с большими купюрами и ошибками.
Перевод делался с французского текста, подготовленного аббатом Сибо. Книга Сибо с примечаниями вышла в Париже в 1776 году. Видимо, во время пребывания во Франции Фонвизин купил эту книгу и по возвращении в Россию перевел ее. Тем самым рушится высказанное в научной литературе мнение, будто во второй половине 70-х годов, после подавления пугачевского восстания, Фонвизин умолкает и отходит от общественно-политической деятельности. Факты свидетельствуют об обратном. Именно в эти годы Фонвизин чрезвычайно активен. В 1777 году он издал перевод «Слова похвального Марку Аврелию», в 1777—1778 годах писал письма из Франции с резкими оценками политического положения империи, в 1779 году переводит и издает «Та-Гио».
«Та-Гио» — яркое политическое сочинение. В нем высказан тот же круг идей, что и в «Рассуждении о непременных государственных законах», сочинении, которое Фонвизин вынужден был держать в тайне. Здесь мы встречаем знакомык фонвизинские мысли: «Нет никакой разности между государем и последним подданным», «Любовь подданных дает скиптры и короны. Их ненависть исторгает оные и преломляет», «Добродетель есть непоколебимое основание престола».
Чрезвычайно важно указание Фонвизина о включении в собрание «Записок первого путешествия». Нам известны письма из первого путешествия, то есть из Франции, написанные П. И. Панину и сестре.
Давно уже высказывалось предположение, что подобные письма предназначены были не одному только адресату, что с ними знакомился довольно широкий круг читателей, близких к дому Панина и сестры писателя. Теперь мы знаем о намерения Фонвизина напечатать свои письма из Франции. Несомненно, что в основу «Записок» были бы положены письма, и письма к П. И. Панину прежде всего. Приготовляя их к печати, превращая их в «Записки», Фонвизин, наверное, кое-что бы в них изменил: устранил личные обращения, снял некоторые подробности биографического характера и т. д. К письмам из Франции мы обязаны относиться как к художественному произведению, предназначавшемуся для печати. Тем самым наше представление о Фонвизине-прозаике становится куда более богатым, чем оно было до сих пор. Фонвизин-прозаик — это автор писем из Франции, «Повествования мнимого глухого и немого», повести «Каллисфен», «Чистосердечных признаний в делах моих и помышлениях», ряда сатирических произведений в журналах «Друг честных людей» и «Собеседник любителей российского слова».