Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2
Шрифт:
Тотчас, сударь.
[ЧЕЛОБИТНАЯ Д. И. ФОНВИЗИНА]
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
Бьет челом лейб-гвардии Семеновского полку сержант и императорского Московского университета студент Денис Фон-Визин, а о чем мое прошение следуют пункты:
В прошлом 1754 году написан я в оный полк в солдаты и отпущен для обучения наук в императорский Московский университет, в котором обучался латинскому, французскому и немецкому языкам и разным наукам, и за обучение произведен в полку по порядку до нынешнего моего чина, а
Всемилостивейшая государыня, прошу вашего императорского величества о сем моем прошении милостивое решение учинить 1762 году октября... дня. К поданию надлежит в государственную Коллегию иностранных дел.
Прошение писал того ж дому служитель Михаил Шумилов, Денис Фон-Визин руку приложил.
[ПРОШЕНИЕ Д. И. ФОНВИЗИНА]
Всемилостивейшая государыня!
В действительной службе вашего императорского величества нахожусь близ двадцати лет. В 1762 году вступил я из гвардии сержантов в Коллегию иностранных дел переводчиком. В 1764-м по именнему вашего императорского величества указу определен я при Кабинете титулярным советником. В 1769-м по именному же высочайшему указу взят в ту же коллегию и находился при канцелярии господина тайного действительного советника графа Никиты Ивановича Панина надворным советником близ десяти лет. При торжестве мира всемилостивейше награжден я прибавкою пятисот рублев в год к настоящему окладу. В 1779-м пожалован я канцелярии советником, а в прошлом году определен на место статского советника, члена почтовой экспедиции.
Жестокая головная болезнь, которою стражду я с самых детских лет, так возросла с моими летами, что составляет теперь несчастье жизни моей. Оно тем для меня тягостнее, что отъемлет у меня силу продолжать усерднейшую службу мою вашему императорскому величеству. В сей крайности состояния моего принужденным нахожусь, припадая к священным стопам вашего императорского величества, всеподданнейше просить моего от службы увольнения.
Денис Фон-Визин.
7 марта 1782 года.
ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ
Во имя отца, в троице святой славимого. Я, нижеподписавшийся раб божий, статский советник Денис Иванов сын Фон-Визин, хотя, по несчастию моему, нахожусь я теперь в жестокой параличной болезни, но сохраняя — богу благодарение! — прежний смысл и память, при нижеподписавшемся у сего душеприказчике, которым прошу быть его сиятельство графа Петра Ивановича Панина, и при нижеподписавшихся же свидетелях завещаваю, утверждаю и прошу силою нижеследующих пунктов — по смерти моей пожаловать непременно привести, оные ко указному и твердому во всем исполнению:
1-е) Всем законным наследникам по мне и всем знаемым меня персонам известно, что я наследственного имения никакого за собою не имею, да и от получения оного уже отрекся; а всякого звания имения есть за мною приобретенное единственно мною ж. А как жена моя Катерина Иванова дочь, урожденная Роговикова, живучи со мной поныне уже 12 лет в законном супружестве, сохранением ко мне всегда совершенно искренней своей любви и доверенности обязала меня вечною к себе благодарностию и признанием; и как же из принесенных ею за собою денег мы в общежитии с ней много уже прожили, и дом ее теперь состоит под закладом, да хотя же несколько из ее денег и считается в остатке, но все они состоят теперь обращением своим в товарах моих, а как нет от супружества нашего детей:
то 2-е) ко очищению против ее, супруги моей, совести и к соблюдению справедливости, по общему нашему между собою согласию на случай смерти кого первого из нас, сею моею
3-е) заведенная мною коммерция вещами, до художеств принадлежащими, и отправляемая ныне санкт-петербургским первой гильдии купцом Германом Клостерманом, должна остаться в полном и единственном хозяйстве и расположении жены моей, так что г. Клостерман повинен ей одной и моему душеприказчику, если он потребует, давать отчет в коммерции на следующем положении: 1. прибыток в коммерции должен быть обращен на оплату моих долгов, буде какие останутся, а по заплате весь прибыток да будет в пользу моей жены по смерть ее или пока она коммерцию продолжать захочет; 2. как г. Клостерман во все время доказал мне свою честность, рачение и разумение, то завещаваю управление коммерции от него и его наследником не отнимать, разно сами захотят перестать продолжать сию коммерцию; 3. все вещи, кои жена моя иметь у себя захочет, ей немедленно отдавать; 4. все немецкие книги отдаю в наследство брату моему родному, Павлу Ивановичу.
4-е) После смерти ее, жены моей, все мое недвижимое имение да наследует тот или те из моих родственников, свойственников или же и посторонних, кто в течение жизни моей нелицемерною ко мне привязанностию более заслужит моей благодарности, — о сем обстоятельстве не премину я отозваться особливым письмом моим к моему благодетелю душеприказчику; но если я умру, не наименовав никого, то да обратится мое недвижимое имение по смерти жены моей в наследство ко указным после меня наследникам. Вследствие чего по самой справедливости, как по смерти моей законные наследники по мне, в течение жизни супруги моей, не имеют никакого притязания к получению, ниже и к требованию из оставшего после смерти моей имения ничего в указную себе часть, потому что недвижимое имение рано или поздно к ним возвратится; так, насопротив того, и жена моя, при случае смерти ее прежде моей, оставляет мне, а после меня и наследникам моим весь принесенный с собою в замужество за меня собственный денежный капитал, в чем мы между собою и утвердилися особливыми письменными актами, сделанными в силу всемилостивейше пожалованного всему российскому дворянству [права] на благоприобретенные каждым собственно имения.
5-е) По сей моей духовной, изъявляющей последнюю мою истинную волю и завещание на мое собственно благоприобретенное движимое и недвижимое имение, поручаю я и покорно прошу на себя принять душеприказчество его сиятельство графа Петра Ивановича Панина, для чего я сию духовную самолично ему вручил на приведение в указное всего по ней исполнение после смерти моей и на покровительство и опекунство в том случае жены моей. А ежели бы богу соизволющу предупредить меня ему, графу, отданием долгу своего натуре, то и на тот случай даю я ему чрез сие ж полную мочь перенести душеприказчество свое по сей духовной и ее после кончины своей приказать отдать, если я ее к себе не востребую, тому в руки, кого он сам ко оному избрать и кому доверить соизволит. Сочинена в Москве 1786 года июня 3 дня. Духовную писал канцелярии императорского Московского университета канцелярист Сергей Игнатьев сын Рыжиков. [Затем следуют собственноручные подписи Фонвизина и жены его.]
Перед отъездом нашим в Париж дан женою моею вексель в 20 000 руб., который выдан мне, и потом от правительства яко застаревшийся уничтожен, то и я подтверждение объявляю, что оный вексель никогда и никакой силы иметь не может. [Следуют собственноручные подписи Фонвизина, графа П. И. Панина, с изъявлением, что он принимает на себя душеприказчество, действительных тайных советников князя Л. М. Голицына, А. М. Обрескова и Л. И. Комынина, генерал-поручика графа И. Л. Воронцова и полковника И. Д. Рогожина.]