Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести
Шрифт:
Данилка разглядывал машину, раздумывал и не видел, как подошел Николай.
— Николай, мы с тобой, ладно? — попросила Тоня.
— Ладно, — ответил Николай. — Только я ведь дожидаться вас не буду. Одна нога здесь — другая там. У меня времени мало.
Вот подумаешь, испугал Николай Тоню и Данилку! Они, как козы, припустились с горы. Николай был высокий, шаги у него были длинные, но он все-таки отстал от ребят.
Тоня и Данилка то догоняли, то перегоняли друг друга. Если перегонял Данилка —
— Ах ты, воробей! Думает, и правда шибче бегает!
Но как она ни смеялась, а к учителеву дому все-таки первым прибежал Данилка. Весь красный, запыхавшийся, с мокрым лбом, он вскочил на каменную ступеньку и весело поглядел на Тоню. Ага, воробей?
— Ты ничего не нес, — сказала Тоня, — а я бидон. И еще эти монетки…
Она разжала ладонь и вдруг примолкла. Глаза ее широко раскрылись — в руке была только одна монетка. Тоня растерянно поглядывала под ноги — туда-сюда…
— Потеряла? — испугался Данилка.
— Не знаю… — упавшим голосом ответила Тоня. — Все время в руке держала…
И вдруг по ее загорелым, румяным щекам покатились крупные слезы, прямо дождем хлынули.
— Это все ты, Данилка! Если бы не ты, я бы тихо шла… А сейчас Николай… вон он, уже близко… Ой, где же эта монетка!.. Противный ты, Данилка, из-за тебя все…
Тоня, пристально глядя под ноги, побрела обратно на гору. Искала монету, а сама все плакала и бранила Данилку.
Данилка надулся, нахмурился. Теперь, оказывается, он виноват!
Он постоял, постоял на ступеньке и тоже пошел искать монетку. Шаг за шагом поднимался он следом за Тоней.
«Теперь все равно не найти, — думал он. — Кабы я нес, я бы не потерял… А теперь где же? Камни, полынь…»
И вдруг он увидел монетку. Тоня давно прошла мимо нее. А монетка лежала в пушистом полынном кустике и чуть-чуть светилась под солнцем. У Данилки забилось сердце… Он подбежал и схватил монету. Да, это она, желтая, с какими-то рисунками и нерусскими надписями.
— Тоня! — негромко крикнул Данилка.
Тоня обернулась — заплаканная, с оттопыренными губами:
— Чего тебе еще?
Данилка молча показал ей монету. У Тони слезы на щеках сразу высохли. Она в три прыжка очутилась возле Данилки:
— Нашел? Давай сюда!
— Я сам понесу, — сказал Данилка.
Но Тоня и слышать не хотела:
— Мои монеты! Мне их дали нести, а не тебе!
— Тебе дали, а ты теряешь.
— Из-за тебя теряю!
И Тоня отняла монету у Данилки.
Данилка не стал спорить. Но ему вдруг стало так скучно, что не захотелось и к учителю идти. Он не догонял и не перегонял Тоню, а медленно шел вниз, сшибая камушки по пути, и смотрел, как они катились по дорожке.
Тут с Данилкой поравнялся Николай.
— Давай, давай прибавляй шагу! — сказал он.
Данилка молча
— Давай, давай! Вместе шли, вместе и прийти должны.
Тоня уже стояла на белых ступеньках. Бидончик висел у нее на руке, а она, сложив ладони, позвякивала монетами. Но посмотрела на Данилку и перестала звякать. А вдруг он сейчас возьмет да и расскажет Николаю, как она дорогой монету потеряла?
Но Данилка молчал. И Тоня успокоилась, засмеялась:
— Шагай, шагай, воробей! Сам к учителю просился.
Николай поднялся на веранду, всю завитую голубым вьюнком. Хотел постучать в белую учителеву дверь, но дверь открылась сама. Учитель услышал голоса и вышел на терраску.
— Здравствуйте, Федор Савельич, — сказал Николай и снял кепку.
— Здравствуйте, Федор Савельич, — повторила Тоня.
И Данилка прошептал:
— Здравствуйте.
Учитель позвал их в холодок, где вьюнок завился погуще, усадил на скамейки. Николай взял у Тони монеты и протянул учителю:
— Вот взрывали гору и нашли. Стоящее что-нибудь или так себе?
Учитель долго разглядывал монеты сквозь свои большие очки. Вертел их, читал надписи на нерусском языке. И все повторял:
— Интересно… Интересно… Мне кажется, очень стоящие, — сказал он, когда разглядел монеты со всех сторон. — По-моему, это очень древние монеты. Завтра же поеду в Феодосию, покажу их в музее. Может, на этом холме целый город под землей лежит! Молодец, Коля, что ко мне пришел! Очень интересная находка. Особенно вот эта. Тут все надписи отлично сохранились.
И он указал как раз на ту монету, которую Тоня потеряла, а Данилка нашел.
— Это я их несла все время! — живо сказала Тоня. Ей очень хотелось, чтобы учитель ее похвалил. — Это я их все время берегла. Они работали, а мне дали беречь. Это я…
Тоня опять вспомнила про Данилку, быстро взглянула на него и замолчала. Но учитель ничего не заметил.
— Умница, — похвалил он Тоню. — Я так и в Феодосии скажу, что ты их берегла.
От этих слов Тоня стала румяная, как пион.
Николай встал, простился с учителем:
— Мне пора. Перерыв скоро кончится.
— Ступай, Коля, ступай, — сказал учитель. — До свиданья, товарищи!
И всем подал руку — и Николаю, и Тоне. И Данилке подал.
— Ты хоть и не хранил и не нес, но и тебе спасибо, Данилка Цветиков. Сопровождал все-таки.
Данилка ничего не ответил.
Вышли на улицу. Николай ушел на гору. А когда он ушел, Тоня ласково сказала:
— Ты, Данилка, не сердись, что я тебя воробьем называла. Это я так, в шутку.
Она была очень рада, что Данилка ничего не сказал Николаю про монету. И учителю не сказал.