Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6. Стальные солдаты. Страницы из жизни Сталина
Шрифт:
Поскребышев, с видом перепуганного орангутанга, стоял, опустив руки. Такого со Сталиным еще не бывало.
— Чаю! — повторил Сталин.
Чай был подан немедленно. Сталин пил его большими, медленными глотками, жмурился, пыхтел. А потом сказал растерянно стоявшему рядом Поскребышеву:
— Машину… Поэду… в Кунцево.
— Иосиф Виссарионович! Что вы?! В таком состоянии? Врачей уже..
— Ныкаких врачэй… Я нэ приказывал..
Он сам оделся. Спустился по лестнице (сзади шел Поскребышев). Сел в машину. Власик захлопнул дверцу.
В Кунцево, как всегда, встретила Валечка, которую, видимо, уже оповестил Поскребышев. С тревогой смотрела, как Сталин, словно механически, шел по коридору, старательно ставя ноги, чтоб не пошатнуться. А кругом него качалось все: окна, двери, пол, словно это была не дача, а крейсер «Червона Украина», на котором Сталин как-то совершил короткое плавание вдоль побережья. Сталин помнил, что тогда вот также качало, и, даже сойдя на берег, он чувствовал эту качку. Но., что такое было сейчас? Сейчас… Что это? Ведь он не обедал в Кремле… Отравили? Что-о… Все-таки отравили… Здесь? На даче? Утром…
Сознание было ясным. Но мысли метались. Кто мог его отравить? Кто? Кто посмел? Берия?
Сел на диван. Давнул кнопку вызова, и на пороге возникла Валечка.
— Иосиф Виссарионович? Что?
Не сразу смог выговорить. Мир качался.
— Что с вами? Вам плохо? — бросилась к нему.
— Отравылы… — пробормотал он, цепляясь за ее руку.
— Когда? Где? Кто?
— Здэсс… Ут… ром..
— Да нет же! Нет!
— Как ти знаэшь?
— Знаю..
— Как!!!
— Я всегда ем то же… Перед вами… Или после вас… То же..
— Да-а?
— И сегодня ела..
— Тогда помоги..
Она уложила Сталина на диван, приподняла его голову, подсунула под нее подушки.
Мир по-прежнему качался. Иногда окно комнаты начинало медленно вращаться. Сталин, не теряя сознания, сообщал Вале об этом.
— Я сбегаю за врачом?
— Нэт..
— Иосиф Виссарионович?!
— Чьто?
— На вас же лица нет!
— Кружится..
— Я сбегаю?
— Нэт… Буд со мной..
— Но ведь., вас надо., лечить. У вас явный криз… Давление.
— Лэчи. Только ты… Всо делай., чьто надо..
И, не желая посвящать читателя во все медпроцедуры, какие предпринимались тогда в таких случаях, могу лишь сказать, что Валечка со всем справилась. А потом повела Сталина в туалет и под недоуменные взгляды охраны привела обратно. В туалете его тошнило.
Сталин молчал. Возвратясь, лег на диван. Голова по-прежнему кружилась, но стало легче. Именно легче.
Валечка с прижатыми к груди руками стояла возле.
— Тепэр зови врачей..
Бросилась в коридор.
Врач, постоянно дежуривший в Кунцево, поднял на ноги всю «кремлевку».
Через полчаса в Кунцево прибыла целая бригада профессоров, если можно так назвать почтенных (и перепуганных) академиков.
Установили немедленный диагноз. Криз. Гипертония. Возможно, микроинсульт..
И уже суетились со шприцами… Хрустели ампулы… Пока открывший глаза вождь не изрек:
— Всэм вийти… Ныкакых уколов… Я почты., здоров. — И добавил: — Валю! Пуст будэт здэс. Со мной..
И всю ночь она просидела у его кровати-дивана, а он, периодически забываясь, просыпался, гладил ее руку и, скосив глаза на окно, смотрел: качается или нет? Окно все-таки перемещалось, но уже не так резво, и он засыпал, не отпуская руку женщины. А под утро приказал:
— Ляг со мной… Ляг!
Отодвинулся, обнял теплую привычную талию, ощутил знакомый черемуховый запах, и так они заснули оба. Он, успокоенный как будто, и она — измаянная страхами и бессонной ночью.
Утром мир почти уже не качался. А Валечка гладила его рябую руку и (осторожно) седеющую голову.
— Ти опат мэня выходила… Хараще. Всо проходит… Иды… Отдохни… Врачэй на надо.
Так настиг его первый нетяжелый удар, и так он убедился, уверился, что Валечка — его единственное спасение, его любовь, его добрый свет. Валечка… Валя… Валечка..
Через неделю он сдал дела Маленкову и поехал на юг не поездом, а машинами, хотел лично увидеть разрушенные города, прикинуть ущерб, придумать, что надо делать еще для быстрейшего восстановления. В одной из машин ехала Валечка Истрина.
Но здоровье Сталина в конце сороковых годов продолжало ухудшаться. Мало помогали и грузинские народные, медицинские средства. Поскребышев клал ему на стол запрещенные во всей стране старинные знахарские лечебники, травники, книги по магии, которые Сталин сначала листал с интересом, а потом сказал секретарю:
— Вот чьто… Унэси… эту муть… Правильно, что оны изъяты, от ных толко одын врэд… Здоровый чэловэк нэ может слэдоват этому, а болному можьно вбыт в голову всо, чьто хочэтся, болной всэму вэрыт..
Врачам по-прежнему была отставка, кроме Виноградова и Кулинича, но и те допускались лишь для внешнего осмотра. Теперь Сталин отказывался даже сдавать кровь на анализ. Самонадеянный и самоуверенный вождь сам выписывал себе лекарства по справочникам. (Читатели, надеюсь, не забыли, что он знал латынь и медицину изучал, но перед всезнающими докторами прикидывался несведущим простаком. Прикинуться простаком был-бывал один из любимых способов «игры» Сталина. Припомним к тому же, что и актером он был великим.)
И еще он пил проверенные на себе травяные настои, парился в бане, хотя крутого первого пара избегал, а потом перестал пить коньяк, есть свинину и баранину, совсем исключил из своего рациона молоко. В Кунцево стали привозить сухое и невкусное лосиное мясо. Яйца и особенно хорошую рыбу любил и ел ее много. На кавказских дачах для этого устраивали «рыбалки». Рыбу глушили толовыми шашками (инициатор — Василий Сталин, взбалмошный алкоголик, худший образец не знающего никаких запретов хама и кутилы, уже генерал). Непонятно, как всевластный генералиссимус позволил присвоить такое звание абсолютно не по заслугам, разве что надеялся на то, что с присвоением высокого звания сынок остепенится… Куда там! Видно, на детей ложится тяжкая карма отцов. Василий Сталин любил только охоты, пьянки и упомянутые «рыбалки», и во время одной из таких его даже ранило осколками камня. Не тяжело..