Когда — нумерованный, как трамвай, —он катит по синим рельсам лыжни,его встречают: «Давай-давай!..»Его провожают: «Нажми! Нажми!..»И только тренер,содрав с головышапку, голосом ветра в степис выдохом,с высвистом,с выхрипом,с вы…твердит одинокое слово: «Терпи…»Ленивое понуканье толпы.Поземка,встающая на дыбы.Молчащие глыбы круглы и тупы.Терпи!..Усталости до краев накопи.Не сдайся, не рухни, зубами скрипи.Пороги возможного переступи.Терпи!..За долгим застольем с друзьями не спи.Остри и печалься,казнись и люби.Над каждой строкой оглушенно корпи.Терпи!..Терпи!Бравада не тот товар.У
века в долгу, в суете, в пылустерпии ругань, и похвалу……А вы говорите: «Давай-давай…»
Американский футбол
Мы все поражены:на полевышлипарни.Тяжелые, как башни.Округлы, как слоны.Такой снесет, не ноя,рояль на пятый этаж.Такого встретишь ночью —сам часы отдашь…Судья, как повелительи главный уговариватель,уже смахнул пылинкис мячапродолговатого.Потрогал на затылкеостаточек волос.Подождал затишья,и…Началось!Схлестнулось! Сшиблось! Грянуло,пенясь и клубясь!Ни бога нет, ни дьявола!..Смотри:дают пас…Как точно, погляди-ка!Не смогли закрыть…Ну,золотая дынька,показывай прыть!..И парень мчит по краю.Мчит как от собак.Как будто он ограбил,по крайней мере —банк!Как будто он ребенкавырвал из беды.Мелькает, как рыбешкав кипении воды.Мяч прижимает к телу,не видит ничего…Где ему! Где ему!!Ох,какего!!Подрубленный, подкошенный.Р-раз! —и все дела…А над ним роскошнаякуча-мала…Кончаются силы.Нет пяти зубов…А может, это символ,а вовсе не футбол?..Смотри:свершилась, грянулатвоя земная жизнь!Ни бога нет, ни дьявола!А теперь держись!Твоя судьба написана,не верь ничьим слезам.Бицепсами.Бицепсами.Сам! Сам! Сам!..Побежденный стонет.Смерть глядит в упор…Это вам не что-нибудь.Футбол.Футбол!
«Голос города»
1977
«Война откатилась за годы и гуды…»
Война откатилась за годы и гуды,и горечь, и славу до дна перебрав.А пулиеще прилетают оттуда —из тех февралей.Из-за тех переправ.А пули летят из немыслимой дали…Уже потускневшиекаплисвинцапронзают броню легендарных медалей,кромсая на частиживые сердца.Они из войны прилетают недаром.Ведь это оттуда, из позавчера,из бывших окоповпо старым солдатамчужие истлевшие бьют снайпера.Я знаю, что схватка идет не на равныхинечем ответитьтакомуврагу.Но я не могу уберечь ветеранов.Я даже собой заслонитьне могу.И я проклинаю пустую браваду,мне спать не даетощущенье вины…Все меньше и меньше к Большому театруприходитучастниковпрошлой войны.
«Все начинается с любви…»
Все начинается с любви…Твердят:«Вначале было слово».А я провозглашаю снова:Все начинается с любви!Все начинается с любви:и озаренье, и работа,глаза цветов,глаза ребенка —все начинается с любви.Все начинается с любви,С любви!Я это точно знаю.Все, даже ненависть —роднаяи вечнаясестра любви.Все начинается с любви:мечта и страх,вино и порох.Трагедия, тоска и подвиг —все начинается с любви.Весна шепнет тебе: «Живи».И ты от шепота качнешься.И выпрямишься.И начнешься.Все начинается с любви!
«Струя ручья пронзит глухие чащи…»
Струя ручья пронзит глухие чащи.В траве прошелестит струя змеи.Из проволоки —твердой и блестящей —нарезаны лесные муравьи.Есть капельки росы.Предметы леса.Подробности кленового листка, —отставшие от гулкого прогресса,глядящие на нас издалека…А я все рвусь за горизонт упругий,за горы, океаны и года.Совсем забыв о том, что близорукимобязан быть.Хотя бы иногда.
Перекати-поле
В мире таком старом,добрых надежд полном,жаль мне людей, ставшихперекати-полем.Есть до небес – горы.Есть без границ – чащи.И до краев – горе.И через край – счастье…Может, за той кручей,может, за той речкойдаже вода – лучше,даже вино – крепче,может, жирней пища,может, щедрей доля…Слезы свои ищетперекати-поле…На сквозняке долгомглухо дрожат версты.А над родным домоммолча горят звезды.Скоро придут стужи.Вновь я гляжу с болью,как по земле кружитперекати-поле…И хоть землявоистину громадна,на ней —во все века и времена —одна у человекамама.И Родина —одна.
«А природа опять то предельно проста…»
А природа опять то предельно проста,то одетав цветастые перья…Удивляет меня не ее красота.Удивляетее терпение.И когда сквозь асфальт лепестков пятерняпродирается после полночи,яне радуюсь силе земли.Для меняэто прежде всего — крик о помощи!
«Неожиданный и благодатный…»
Неожиданный и благодатныйдождь беснуется в нашем дворе…Между датой рожденья и датойсмертикто-то поставиттире.Тонкий прочерк.Осколок пунктира.За пределом положенных днейруки мастера неотвратимовыбьют минусна жизни твоей.Ты живешь, негодуешь, пророчишь.Ты кричишьи впадаешь в восторг.…Так неужто малюсенький прочерк —не простое тире,а итог?!
Автомобильное кладбище под Вашингтоном
Поле затяжной войны.Смешанный с песком бензин.Скрученные табунымертвыхлошадиных сил.Бурей разметенный лесв надвигающейся тьме.Это символ твой, прогресс?Илипамятник чуме?Той, которая парадно завораживает дали.Сквозь стальные зубы векахлещет посвист: «Р-р-разойдись!..»Продолженье рук – баранка,продолженье ног – педали,и упругое сиденье — продолженье ягодиц!Свет безумья на челе.Колыхание жары.И —на ветровом стекле —кляксы бывшей мошкары.Жадный зов,истошный зоврасстояний, а потом —только скрежет тормозов!Только — брызги на бетон!..Киса, стюардесса компании ПАНАМ,кто ж тебя из города за полночь погнал?Как это он держится на одном крыле,твой никелированныйсиний«шевроле»?..Это – кладбище машин.Как огромная постель.Змеи вырванных пружин.Свалка бывших скоростей.Двестисомкнутых рядов.Свой порядок.Свой ранжир.Это — кладбище машин.Кладбище,где нет цветов…Бывший подарок бывшему сыну — «Альфа-Ромео»!Ах как создание это на поворотах ревело!Реяло, радовало, растворяло, рушило в Лету……Альфа-Ромеобольше не встретитАльфа-Джульетту…Можно подойти, проверить.Тронуть ржавые ремни…Это выставка трофеев.Непонятно,чьи они…Может, зря мы так спешим,зря несемся каждый деньмимо кладбищамашин.Мимо кладбищалюдей.
Памяти Василия Шукшина
До крайнего порогавели его, спеша, —алтайская породаи добрая душа…Пожалуйста, ответьте,прервав хвалебный вой:вы что —узнав о смерти, —прочли его впервой?!Пожалуйста, скажите,уняв взыгравший пыл:неужто онпри жизнихоть в чем-то хуже был?!Поминные застолья,заупокойный звон…Талантливее — что ли —стал в черной рамке он?!Убийственно жестоки,намеренно горькипосмертныевосторги,надгробныедружки.Столбы словесной пылии фимиамный дым…А где ж вы раньше были —когда он былживым?