Не кончающие жить,продолжающиев рифмурадоваться и тужить,слову доверятьи ритму,не стыдящиеся слез,как бы время ни качало,с первых выдохов,с началаначали мы жить всерьез!..Не считали,сатанеяот лирических рулад:«Вырасту и поумнею…Мир поверит в мой талант».Да не сбудется гаданье!Да исполнится закон:молодой дурак с годамистанетстарым дураком!Непременно.Неизбежно.Здесь пути другого нет.Станет молодая бездарьбездарьюпреклонных лет!Неизбежно. Непременно…Как в начале,неспроста,пусть нам будет высшей меройотсветбелого листа.Пусть его квадратик мудрыйбудетна ветру шальномнам и впредь нежданной мукойи распахнутым
окном.Вглядываясь в окна эти,зябко перьями скрипя,нам и впредь во всех на светенаходитьсамих себя…Оглушая криком дом,знаем в праздники и в будни:нет в поэзии «потом».Ничего «потом»не будет!..Не кончающие жить,доверяющие ритму,продолжающие в рифмурадоваться и тужить,мы —почти наверняка,вопреки любой печали —верим, что еще в началенашаглавная строка.
Художник
А он — неумелый, как мастер,не ведаетвновь ничего.И более всякой напастистрашится себя самого.И снова — сплошные препоны.И в мире не создано книг.И вновь — пред началом работы —он сам у себяученик.
Программистам, обучающим ЭВМ
Проводов натруженные жилы.Алгоритмом сомкнутая мощь:Учится писать стихи машина.Я не против.Я могу помочь.Я ее программы не нарушу,одобряя стихотворный зуд…Толькомало – в рифму.Надо в душу.Рифмы рифмами. Не в этом суть…Пусть же, как положено, в началевтиснутсяв машинные зрачкиуравненья счастья и печали,формулы удачи и тоски.Но однажды пустьона, машина,осадив свой электронный бег,зная все конструкции снежинок,тихо спросит: «Что ж такое снег?…»«Как это возможно — запах детства?..»«Почему вам снится скрип саней?..»И пускай непостижимо теснов ящике железномстанет ей!Пусть она, как мы, почует ветер.Испытает пусть,к земле склонясь,зависть к тем, кто жил до нас на свете.Ревность к тем, кто будет после нас.(Это сделать непременно стоит,если уж всерьезучить ее.)Пусть она — хотя бы раз — застонет,ощутив бессилие свое.Пусть почует жар нетерпеливыйи запомнит, как приказ: «Живи!»Если б вся любовьбыла счастливой,не было бы песен о любви…Поднимаясь на дыбы ершисто,собственный обозначая путь,пусть онаединождырешится(не подумав!)сделать что-нибудь.Пусть потом опомнится.Остудитмозг несметный.Но – ему назло, —проклянув себя, опять поступитглупо, нелогично и светло!Спутает, что важно, что неважно.Вымолвит:«Какие пустяки!..»…Может быть, тогда машина вашаи напишет настоящие стихи.
Баллада о телефонных звонках
Центропункт – диспетчерская городской медицинской службы
Наверное, похожи номера.А может, техники недосмотрели.Но тольконезадолго до утрая был разбужентелефонной трелью.– Скажите, это центропункт? Алло?..Алло!(Я трубку вешаю в молчанье.Я даже не могу ответить зло.Я сплю.Я ничего не отвечаю.)Звонок, и все сначала: – Центропункт? —Опять ошибка?Это невозможно!!Сна не было уже.А был испугпред всем, что непонятно и тревожно…Звонки ломились, будто в дверь – плечом.Как настоящий ветер —в сновиденья…– Аппендицит!..– Да я-то тут при чем?!– Потеря крови!..– У кого потеря?!По комнате шаталась темнота,она была пугающе громадна…– Ранение в районе живота!..– Алло!Необходим реаниматор.(Валилась трубка из дрожащих рук.)– Открытый перелом!..Нужна машина……Да погоди, не горячись.А вдругвсе правильно.И это не ошибка.Тебе поверили. Тебя нашли.Узнали номер.Выяснили имя…Ты ж сам кричал, что боли всей Землиотныне станутнавсегда твоими!Что ж, если так, то слово за тобой.Барахтайся в нестихотворных темах.Она тебя зовет — чужая боль.Реальная.Людская.Без подделок…Скажи, что повзрослел. Что нездоров.Давнишнюю строкувозьми обратно…Но я бужу знакомых докторов.Я что-то объясняю имневнятно.И остаюсь в гудящей тишине.И чувствую натянутые нити…Все правильно.Все так.Звоните мне!Ошибки нет.Звоните мне. Звоните!
Надпись
С пересудами не знаясь,их заранее терпя,на стене сияла надпись:«Элка,я люблю тебя!»В ней была и боль, и жадность.В ней торжественность была.И сама стена, казалось,от волненияросла…Уважаемая Элка,в центре города Москвыво дворе грохочет эхо.Виноваты в этомвы.Не видал я вас ни разу,только с вами наравнеавтора великой фразыодобряю я вполне.Славлюбуковки живые,принимаю целиком…Ведь сегодня он — впервые! —сформулировал закон.Самый четкий, самый добрый,необъятный, как весна.Вывел формулу,в которойжизнь людей заключена.Написал ее просторновами больше никому.ПустьЭйнштейны и Ньютоныпозавидуют ему!..Я хочу, чтоб этот сполох,я хочу, чтоб этот светвдруг увидел археологчерез многотысячлет!..Двор, кипящий, будто Этна,в синих сумеркахувяз…Вы ответьте парню, Элка,Элка,умоляю вас!
«Все хочу я увидеть…»
Все хочу я увидеть.Хочу испытать. Все, кроме смерти.И услышать все шепоты мираи все его грохоты.Но даже и то, что небесный Госплан отпустил мне по смете,я честно приму.И вместе с друзьями потрачу до крохотки…Все желания могут исполниться, кроме самого яркого —колеса машины времени ржавеют – несмазаны…А мне боткуситьот того матросского яблочка!А мне быпочуятьрукопожатье товарища маузера!..Это вовсе не кровь, это время в жилах играет.Пусть потом разберутся, кто гений, кто трус, кто воин.Ведь не тогда человек умирает, когда умирает.А тогда, когда говорит:«Я собой доволен…»Я собой доволен… И можно готовить деньги,заказывать место на кладбищеи траурный выезд…А в соседнем сквере кудахчут хорошо одетые дети.И не знают еще,что им досталась эпоха — на вырост!Мы об этом тоже не знали.Мы не верили, что состаримся.И что однажды на сердце у каждого истина выжжется:никогда не бывает Счастьеконечной станцией!..…Потому-то и кружится этот мир.Потому он и движется.
Альенде
Молчит убийца в генеральском чине.Блестят штыки военного парада.На карте узкая полоска Чиликровоточит,как сабельная рана.Уходит человек в века и в песню…О, как они убить его спешили!О, как хотели — «при попытке к бегству»!..Его убилипри попытке к жизни.
«Надо ж, почудилось…»
Надо ж, почудилось.Эка нелепость!Глупость какая!..Два Деда Мороза садятся в троллейбус.Оба —с мешками…Рядышком в нимбе из снежного парас удалью злоюБаба Яга посреди тротуарамашет метлою.На гору с видом таинственно-мудрымлезут трамваи…Кто-то сказал, что в кондитерской утром«Сказку» давали…Вечер,заполненный чудесами,призрачно длится.Красная Шапочка ждет под часамизвездного принца…И, желваки обозначив на скулах,выкушав водки,ходят в дубленых овечьих шкурахСерые Волки.
Мотив
Утро проползло по крышам,все дома позолотив…Первое, что я услышалпри рожденье,был мотив.То ли древний, то ли новый,он в ушах моих крепчали какой-то долгой нотойсуть моюобозначал.Он меня за сердце тронул,он неповторимым был.Я его услышал. Вздрогнул.Засмеялсяи — забыл!..И теперь никак не вспомню.И от этого грущу…С той поры, как ветра в поле,я всю жизньмотив ищу.На зимовье стыну лютом,охаю на вираже.И прислушиваюсь к людям,к птицам,к собственной душе.К голосам зари багряным,к гулу с четырех сторон.Чувствую, что где-то рядом,где-то очень близкоон!..Зябкий, будто небо в звездах,неприступный, как редут.Ускользающий, как воздух.Убегающий, как ртуть.Плеск оркестров.Шорох санный.Звон бокалов.Звон реторт…Вот он! Вроде бы тот самый!Вроде бы.А все ж — не тот!Тот я сразу же узнаю.За собою позову…Вот живу и вспоминаю…Может,этим и живу.
Сладка ягода
Сладка ягода в лес поманит,щедрой спелостью удивит.Сладка ягодаодурманит.Горька ягодаотрезвит.Ой, крута судьба, словно горка,довела она, извела.Сладкой ягодытолько горстка.Горькой ягодыдва ведра.Я не ведаю, что со мною.Отчего она так растет —сладка ягодалишь весною.Горька ягода —круглый год…Над судьбой моей ты посмейся,погляди мне вслед из окна.Сладку ягодурвали вместе.Горьку ягоду —я одна.