Собственность босса
Шрифт:
– Что дашь мне прямо на той лавке? – Никита звучал не намного громче, чем я.
Его глаза были закрыты, он губами коснулся моего лба над самой бровью, прочертил дорожку до виска. Пальцы, которые лежали на моем затылке, сжались и разжались, как будто кот выпустил и тут же втянул когти.
Я кивнул.
– Так вот, – я сделал паузу, чтобы немного успокоить дыхание. – С того момента ничего не изменилось.
Никита хрипло рассмеялся. Уткнулся лбом мне в лоб, потерся, и я рассмеялся следом за ним. Притянул его ближе, погладил по спине – я
– Как. Ты. Это. Делаешь, – открыв глаза, спросил Никита и слегка встряхнул меня, сжав в кулаке волосы.
Я поцеловал Никиту, чтобы заставить какие-то тяжелые мысли выветриться из головы. Для них сейчас не время. Я здесь, и ты здесь, и мы вместе. Что ты вбил себе в голову, ну?
Никита ответил на поцелуй, и мне показалось, что все в самом деле случится прямо сейчас, когда раздался звонок телефона.
Отвратительный звук, хуже сигнала побудки.
– Не бери трубку, – попросил я, утыкаясь лбом Никите в плечо. – Ты директор, можешь не брать.
– Я директор, я обязан. Слушаю. Марк, что у тебя там?
Никита весь напрягся в моих руках, стал жестким, как памятник. Я неосознанно погладил его по спине, и он стряхнул мою руку.
– Выйди навстречу ему и проводи ко мне.
Положив трубку, он прищурился. Посмотрел на меня оценивающе, так что захотелось поежиться. Что случилось? Ведь все было хорошо только что?
Отстранившись, Никита застегнул брюки и поправил полы пиджака, небрежным жестом бросил пистолет в ящик стола. Возбуждение у него пропало, он выглядел собранным и деловым, как будто не собирался всего пару минут назад кончить прямо на свой отличающийся идеальным порядком рабочий стол.
Меня самого от неудовлетворенности скручивало в бараний рог. Все тело гудело, во рту было сухо, а джинсы снова стали мне в пору, потому что от взгляда Никиты все настроение испарилось.
– Туалет по направлению к выходу прямо за поворотом, поправь одежду. Завтра – к девяти, сразу к Марку, в отдел кадров, он оформит бумаги. И оденься нормально.
Я опустил глаза на свою рубашку. А что в ней ненормального? Ну розовая. Ну в орнамент из лиловых восточных огурцов. Нормально – это как Никита? В белую рубашку и черный костюм, неуловимо напоминающий гроб? Между прочим, в кожаной куртке по фигуре ты, милый, смотришься намного лучше. А уж голым так совсем хорошо.
Ладно, надеюсь, моей заначки хватит, чтобы купить местную военную форму, раз уж ее тут не выдают.
– Почему ты все еще здесь?
– Ты не ответил на один вопрос.
Никита вздернул брови.
– Пироги с какой начинкой ты любишь?
Ну и зачем так злиться? Да сам я уйду, сам!
Уже выйдя из туалета, где я пытался согнать краску с лица, умываясь холодной водой, я столкнулся лицом к лицу с рекрутером – тем самым, который меня встречал. Радостно ему улыбнулся и тут же осекся.
Потому что рекрутер был не один. Следом за ним, на расстоянии пары шагов, шел человек. На вид – лет шестидесяти, с тонкими седыми волосами, в черном свитере с высоким воротом. Когда я встретился с ним глазами, меня как будто прострелило током: взгляд был совершенно мертвый, пустой, как бельма рыбьих глаз. Мужчина без интереса оглядел меня и тут же отвернулся. Он шел, сцепив руки за спиной и наклонившись вперед. Его нижняя губа была немного выдвинута вперед, отчего выражение лица было капризным и недовольным. Почему-то стало страшно, как будто недовольство этого человека напрямую касалось меня.
Я сжал виски пальцами. Шаги за моей спиной затихали, мир вокруг плыл и тонул в белизне.
Белые халаты. Этот человек все время был в окружении белых халатов, похожих на брюха подвешенных для сушки к потолку карасей. Халаты танцевали вокруг него, окружали его и все время что-то говорили.
Пахло озоном, рыбой, везде, куда дотягивался глаз, тянулись бесконечные ряды плитки и зеленые коридоры.
«Это наш лучший экземпляр!»
Кто? Женщина… наклоняется ко мне… У нее глаза ласковые, знакомые.
Голова взорвалась болью, и все исчезло.
Глава 5. Никита
Выпроводив котенка за дверь, я оперся руками об стол, наклонил голову и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Окинул взглядом кабинет, стер капельку андреевой слюны со столешницы и отогнал мысли о том, что только что произошло. Поправил галстук и невольно бросил взгляд в правый верхний угол комнаты. Там стоял шкаф, набитый всякой всячиной: статуэтками, картинами, книгами – всем тем, что за годы работы конторы «ЛегионГруппАльфа» надарили мне, ее директору. Двери шкафа были стеклянными, в них я мог видеть свое отражение.
На самом верху шкафа стояла черная скалящая зубы пантера, сделанная из какого-то отполированного до блеска камня. Уже не помню, кто ее принес. Одно ухо у пантеры было немного кривым, потому что за ним пряталось крохотное звукозаписывающее устройство.
Еще один жучок прятался под телефонным кабелем. Это то, о чем я знал точно, но, на самом деле, средств наблюдения было намного больше. Все офисы кишели ими, как шерсть бездомной собаки – блохами. Марк, наиболее приближенный ко мне сотрудник, рекрутер и правая рука, разумеется, был завербован и стучал куда нужно о том, о чем нужно. Я был под колпаком, и это было нормально.
Собственно, был я под колпаком лет с двадцати, почти половину жизни, – уже успел привыкнуть. Даже забыл о том, что бывает по-другому.
Вспомнил ненадолго той ночью, когда встретил Андрея.
Люди с улицы не попадают в спецслужбы. Хотя эта фраза, пожалуй, не совсем точна. Люди с улицы не делают карьеру в спецслужбах, вот так лучше. Попасть туда, вопреки расхожему мнению, довольно просто: намного лучше для этого подходит слово «вляпаться». Подумав об этом, я дернул головой, как будто прослушка могла стоять даже внутри моего черепа.