Сочинения
Шрифт:
После этих событий Лоренцо поехал в Неаполь, и так как он находился там в полной власти короля, то многие считали, что он никогда больше не вернется, в народе же начался сильный ропот на такое положение дел, и многие из лучших граждан поддались недовольству и заговорили о перевороте; Якопо, который не только был сам влиятельный человек, но был очень близок с лучшими людьми, всегда сильно этому противился, и, поскольку это вообще в силах одного человека, он, может быть, больше чем кто бы то ни было, сохранил власть за Лоренцо. После заключения мира для преобразования государства учреждена была балия [201] из тридцати человек, куда от каждой знатной семьи должно было войти не больше чем по одному человеку; исключением были Ридольфи, от которых вошли в нее мессер Антонио и Томмазо, сыновья Луиджи и наша семья, пославшая Луиджи и Якопо, избранного тогда же членом коллегии восьми [202] .
201
Балия – чрезвычайный орган флорентийского управления с диктаторскими полномочиями. В данном случае балия провела реформу конституции, значительно усилившую медичейский абсолютизм.
202
Коллегия восьми (Otto della Pratica) постепенно стала на место формально не отмененной коллегии десяти по военным делам.
В 1482
203
Вителли – тираны Чита ди Кастелло в области Перуджи.
204
Риарио, Джироламо – племянник, а по мнению современников сын папы Сикста IV, владетель Имолы.
В том же году, когда союзные князья, к которым присоединился и папа [205] , съехались в Кремоне, чтобы обсудить, какие у них есть средства и силы для защиты Феррары и нападения на венецианцев, туда был отправлен Якопо послом от нашего города. Когда в следующем году приехали в Феррару кардинал мантуанский, легат папы [206] и герцог Калабрии, Якопо был назначен туда с титулом посла и комиссара; затем, когда они отправились в Ломбардию, чтобы начать с миланскими отрядами войну против венецианцев, Якопо вернулся во Флоренцию; герцог и кардинал очень просили его ехать с ними к войскам; этого хотела коллегия десяти, и даже сам Якопо, желавший участвовать в этом предприятии не столько в угоду синьорам, сколько потому, что оно обещало большой успех; но все же Якопо отклонил предложение из-за своей больной ноги.
205
Сикст IV, инициатор Феррарской войны, порвал со своими венецианскими союзниками уже через год и гарантировал неприкосновенность Феррары договором с королем Ферранте Неаполитанским 12 декабря 1483 года.
206
Франческо Гонзага, кардинал Мантуи, был председателем Кремонского съезда.
В следующем году война в Ломбардии продолжалась, и войска лиги одерживали верх; Якопо был тогда назначен состоять при герцоге Калабрии как посол и должен был присутствовать на военных советах как генеральный комиссар наших войск, причем ему было велено ехать через Луниджану; если бы он нашел, что для похода на Сарцану [207] достаточно войск, которые там уже находились, Якопо должен был взяться за это дело; если бы он счел, что взять Сарцану нельзя, он должен был распустить эти отряды и отправиться затем в Ломбардию, чтобы исполнить свое главное поручение.
207
Сарцана – крепость на пути из Флоренции в Геную. Куплена Пьеро Медичи у генуезцев 28 февраля 1468 года и захвачена ими обратно в 1480 году. Возвращение Сарцаны было одной из постоянных целей политики Лоренцо Медичи, которой он добился в 1487 году.
Когда Якопо приехал в Луниджану, он счел невозможным захватить Сарцану с теми войсками, которые там находились, и потому отправился в Ломбардию, где в этом году были взяты Азола и некоторые другие венецианские города; он оставался там, пока солдаты не разошлись по домам. Затем он вернулся во Флоренцию и поехал снова на несколько дней в Милан, чтобы участвовать на совете по делам этой общей войны.
Вскоре заключен был всеобщий мир для всей Италии [208] , а в договоре была, между прочим, статья, по которой флорентийцам разрешался поход на Сарцану и даже позволялось захватить любой пункт или город, которые стали бы им в этом деле мешать; они стали готовиться и назначили Якопо генеральным комиссаром при войске. Предприятие было трудное, так как Сарцана очень далека от наших границ, а посредине дороги стоит генуэзская крепость Пьетрасанта; поэтому Якопо было предписано найти какой-нибудь предлог, чтобы итти на Пьетрасанту, бросив осаду Сарцаны; однажды он отправил по направлению к Сарцане обоз с продовольствием под охраной нашего конетабля Паоло даль Борга и нескольких пехотинцев; солдаты Пьетрасанты вышли из крепости, захватили обоз и ограбили людей. Тогда Якопо сейчас же увел войска из-под Сарцаны и расположился лагерем под Пьетрасантой; бомбарды были расставлены, проходы заняты, но генуэзцы отправили в крепость большие отряды пехоты и набрали много войск в соседних местностях; таким образом лагерю грозила большая опасность, и мы сочли за лучшее снять осаду. Однако во Флоренции решено было дело продолжать, подкрепив войска пехотой, которой раньше нехватало, отпустив для осады новые средства и назначив мессера Бонджанни и Антонио Пуччи [209] комиссарами вместе с Якопо; войска вновь обложили город и окружили его так, что помощь подойти не могла, и было ясно, что крепость через несколько дней должна сдаться, но в это время Якопо тяжко заболел и был перевезен в Пизу, где и находился, когда Пьетрасанта сдалась; то же самое немного позже случилось с мессере Бонджанни и Антонио Пуччи, которых перевезли в Пизу, где оба они через несколько дней скончались. Якопо долго хворал, но в конце концов поправился.
208
Мир между Венецией и союзниками в Баньоло 7 августа 1483 года.
209
Флорентийский политик, член коллегии десяти в 1472 году, один из видных «паллески».
После этого, когда генуэзцы подошли к Ливорно, а во Флоренции задумали внезапно напасть на Геную с войском и при помощи генуэзских изгнанников, Якопо и Пьер Филиппо Пандольфини [210] были отправлены комиссарами в Пизу для подготовки этого дела, но сделать им ничего не пришлось, так как войска и галеры, предназначенные для похода, никуда не годились.
В 1485 году началась война баронов [211] , а затем и война папы Иннокентия против короля Феррандо, за которого заступились Милан и Флоренция согласно условиям союза; однако в Милане, управляемом тогда синьором Лодовико, меры принимались с большим опозданием, так что делу много раз грозила большая опасность; поэтому Якопо был послан в Милан хлопотать перед герцогом, которого он так раззадорил своими настоятельными доводами, что из Милана быстро пошло большое и сильное подкрепление, благодаря которому заключен был почетнейший мир; заслуги Якопо перед королем, герцогом Калабрии и нашим городом в этом деле достойны удивления. После заключения мира Якопо вернулся во Флоренцию и, будучи викарием Чертальдо, получил приказ сейчас же отправиться в Пизу и, собрав там войска, перебросить их к Сарцапелло [212] ,
210
Пандольфини, Пьеро Филиппо – один из ближайших сотрудников Лоренцо Медичи.
211
Борьба неаполитанских баронов с королем Ферранте, организованная папой Иннокентием VIII.
212
Сарцанелло – укрепленное поселение около Сарцаны.
В следующем году, ввиду некоторых действий генуэзцев, он вместе с Бернардо дель Неро [213] был назначен комиссаром в Пизу; а в 1489 году готовились к свадьбе Изабеллы, дочери герцога Калабрии, которая была невестой Джованни Галеаццо, герцога миланского, и так как она должна была сойти на берег в Ливорно, то во Флоренции ввиду союза между обоими государствами сочли необходимым встретить ее с величайшими почестями; поэтому Якопо Гвиччардини, Пьеро Пандольфини и Паолантонио Содерини [214] посланы были ее приветствовать. Это было последнее дело, порученное Якопо, который вскоре слег от недуга, тянувшегося несколько месяцев и плохо понятого врачами: болезнь его была грудная; 18 мая 1490 года он ушел из этой жизни в таком ясном сознании, с такой верой и в таком прекрасном состоянии духа, что большего нельзя было бы и желать. Он мог говорить до последней минуты и распорядился своими делами, не составляя завещания, а поручив все на словах своему сыну Пьеро, которому верил, так как знал, что на него можно положиться. Он простился в последний раз с детьми, внуками и родными, каждому оставил что-нибудь на память, сообразно с его возрастом и качествами.
213
Бернардо дель Неро – флорентийский политический деятель, представитель крайних паллески. В 1497 году был приговорен к смерти демократами во главе с Франческо Валори за недонесение о заговоре, целью которого было возвращение Пьеро Медичи, сына Лоренцо.
214
Содерини, Паоло Антонио – флорентийский политик, ревностный сторонник Савонаролы, член коллегии десяти (1498). Умер в 1499 году.
Рассматривая все черты его характера, мы найдем, что это был человек достойнейший, богато взысканный дарами духа, природы и судьбы, которые дают счастие, когда соединяются в одном человеке. Он был умен, храбр, щедр, услужлив и добр, во всяком случае был чист от всяких зловредных пороков; правда, он был распущен и несколько обжорлив, чего нельзя было ожидать от такого человека, но в делах имущественных он был чист, а от природы добр, не склонен к злу или к мстительности. Хотя от отцовского наследия у него осталось немного, так как ему пришлось уплатить из него одну тысячу пятьсот флоринов, но он получил большое приданое за женой; с этим состоянием по тем временам, которые были хороши для торговли, он нажил много, как это видно из веденной им книги, в которой кратко занесены все его расчеты. Он, как будет сказано ниже, вел даже морскую торговлю и впоследствии, когда женил сына, у невесты которого было хорошее приданое, открыл шелковое дело и приблизительно за двадцать лет нажил на нем одиннадцать тысяч дукатов. Он получал также достаточно много от города, когда ездил послом или оратором, и таким образом составилось до последнего гроша его богатство. Мы видим поэтому, что состояние у него было большое, но он добился его, не присваивая себе чужого; наоборот, он всегда честно получал свою часть. Зло он всячески старался искоренять, но ни за что не хотел сделаться начальником полиции во Флоренции [215] .
215
Барджелло – начальник флорентийской полиции.
В 1406 году он был в большой милости у сына Козимо, Пьеро, который хотел сделать его членом коллегии восьми, но Якопо отказался, не желая участвовать в приговорах об изгнании. Пьеро был человек великодушный, но при этом перевороте он, ради удовлетворения своих друзей, позволил осудить и сослать гораздо больше граждан, чем он это сделал бы по собственной воле. Якопо ему помогал и добился того, что многих вернули, между прочим Пьеро Минербетти, который был впоследствии рыцарем; он был большим другом мессера Аньоло Аччайоли и вел с Пьеро переговоры о его возвращении, на которое Пьеро готов был согласиться по добродушию своей природы; однако он выжидал какого-нибудь случая, который позволил бы ему это сделать, не слишком раздражая друзей; когда Пьеро умер, Якопо продолжая те же переговоры с Лоренцо, но из них ничего не вышло, так как Лоренцо этого не хотел. После смерти Пьеро в 1469 году Якопо, бывший в то время оратором в Риме, написал Лоренцо письмо, убеждая его запастись терпением, и дал ему, главным образом, два совета: первый – это сохранить для себя друзей отца и деда, верность и ум которых были испытаны во времена многих опасностей и переворотов; второй – подражать милосердию отца и пускать в дело железо и жестокие средства лишь при самой крайней необходимости. Позднее, после заговора Пацци, Лоренцо был страшно против них ожесточен – потому ли, что такова его природа, потому ли, что он был потрясен гибелью брата, собственной раной и страшной опасностью, ему грозившей; он приговорил к тюрьме молодых Пацци, которые были невинны и о заговоре не знали, и велел издать приказ, по которому девушкам Пацци, не имевшим большого приданого, запрещалось вступать в брак во Флоренции; Якопо всегда убеждал Лоренцо выпустить невинных юношей из тюрьмы и лучше изгнать их из пределов нашей земли и снять с девушек запрет брака; в конце концов Лоренцо, хотя и гораздо позднее, согласился на то и другое – потому ли, что смягчился, или потому, что его уговорили Якопо и другие граждане, просившие о том же.
Якопо был человек книжно совсем необразованным, и хотя это мешало совершенству его духовных даров, но вместе с тем показывало силу его природного ума, который, не имея случайных украшений начитанности, проявился на опыте многочисленных его посольств. В речи его не было широты и изысканности, она была скорее важной и естественной, как это обычно для людей мудрых и необразованных. Природа также одарила его щедро: он был высок, белолиц и необыкновенно красив, – может быть, не было в его времена более красивого человека во всей Флоренции. Он был необычайной силы и крепчайшего здоровья, и единственным недостатком его была близорукость. Судьба его тоже не обошла своими милостями, потому что, получив от отца своего маленькое наследство, он, благодаря приданому, делам и должностям, настолько его увеличил, что оставил около двадцати тысяч скуди. Почестей ему было оказано столько, сколько вообще возможно для частного человека во Флоренции: помимо всех своих посольств и других поручавшихся ему дел, он два раза был гонфалоньером, и его хотели выбрать в третий раз; случилось, однако, что, возвращаясь во Флоренцию из своей виллы, он сломал себе ногу и хотя впоследствии выздоровел, но проболел все время, когда надо было вступать в в должность. Он был три раза членом синьории, аккопиатором, членом коллегии десяти – должность, которую занимал три года подряд, членом коллегии восьми; всяких других отличий, которые даются нашим городом, было у него без конца. Он ездил в Левант на большой галере и вел ее сам, без капитана; затем он, кажется, был во Фландрии капитаном двух галер.