Социальная утопия и утопическое сознание в США
Шрифт:
сил США: „Пролетарская революция началась. Рабочие
выступили. Революция будет развиваться. За немногие
годы — два, три, быть может, пять — рабочие США пойдут
рука об руку с революционными рабочими Европы44» 40.
«Великая депрессия» 30-х годов и стимулированное ею
обострение классовых противоречий американского общества, помноженное на вдохновлявшую тогда многих американцев «силу примера» Советского Союза, вызвали новую волну интереса к идеям и идеалам социализма, причем
не только среди американского рабочего класса, но и среди
некоторой части фермерства41. Однако по мере того как
американская буржуазия выводила страну из кризиса и
«гасила» массовое недовольство; по мере того как выяснялось, что строительство социализма сопряжено с решением ряда сложных проблем, волна социалистических увлечений в США стала заметно спадать.
Значит ли это, что в американском общественном сознании не произошло никаких изменений и среди трудящейся массы по-прежнему преобладало «сознание крестьянина», оттеснявшее «сознание промышленного рабочего»
на задний план? Очевидно, нет. Но в Америке XIX — первой половины XX в. «сознание промышленного рабочего»
не совпадало с социалистическим сознанием, а само социалистическое сознание не совпадало (особенно применительно к ситуации 10—20-х годов42) с марксистским
сознанием. Объясняя природу такого несовпадения, Уильям 3. Фостер писал: «В ходе длительной борьбы в период
между войной за независимость и первой мировой войной
рабочий класс Соединенных Штатов создал сильную экономическую классовую организацию, проявил неукротимый
40 Зубок J1. И., Яковлев Н. Н. Новейшая история США. М., 1972, с. 24. 41 См. там же.
42 См.: Зубок Л. И. Очерки истории рабочего движения в США, 1865—1918. М., 1962, с. 503, 504.
91
боевой дух и приобрел острое классовое чутье. Но он далеко отстал от рабочего класса Европы в отношении понимания необходимости борьбы за социалистическое общество
в будущем. Это объяснялось в первую очередь тем, что
в Соединенных Штатах существовали более благоприятные
экономические и политические условия. Поскольку капитализм в США развивался в исключительно благоприятной
обстановке, рабочим удалось в результате упорной борьбы
вырвать у предпринимателей ряд значительных экономических и политических уступок. В борьбе против жестокой
эксплуатации они развили свой боевой дух, но не классовое
самосознание. За исключением наиболее передовых элементов, они еще не дошли до понимания того, что только
социализм может принести им полное освобождение» 43.
Кризис 30-х годов — это концентрированное выражение
глубоких внутренних трансформаций капитализма, назревавших еще с конца прошлого века — не мог пройти бесследно для американского утопического сознания, в том
числе и для народной утопии, которая должна была каким-
то образом зафиксировать новые представления о функциях и роли государства, об отношениях между индивидом и обществом и т. п., вызвавшими раскол внутри либерального лагеря44. Среди рядовых американцев кризис
пробудил живой интерес к социально-экономическим и политическим проблемам. Как замечает В. Паррингтон-млад-
ший, в те годы «о социальном планировании говорили
больше, чем о бейсболе или законе о спиртных напитках.
Радио стало большей политической силой, чем когда-либо
прежде» /l5. Но, как и прежде, «решения, которые находило общественное сознание, всегда отличались простотой» 4Г>, сводя дело к тому, что нужно найти «разрешительное слово», некую панацею, скажем, осуществить какую-нибудь
хитроумную денежную или налоговую реформу — и все
сразу станет на свои места. Вот почему такую широкую
поддержку получают в этот период утопические планы
Френсиса Таунсенда, Хью Лонга, Говарда Скотта47 и ряда
других политических и общественных деятелей, объявивших, что они нашли простой ключ к решению всех проблем, который не только поможет вывести страну из кризи-
43 Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1953, с. 469, 470.
44 См. подробнее: Современное политическое сознание в США.
45 Parrington V. L. Jr. American Dreams, p. 195. 46 Ibidem.
47 См. об этих утопических планах § 3 настоящей главы.
92
сп, но и обеспечит ей невиданное процветание. Вот почему, наконец, «новый курс» Ф. Рузвельта (редуцированный в
пго публичных речах до простых, понятных каждому американцу лозунгов, которые преподносились опять же как
ключ к решению всех проблем) тоже в конце концов получил массовую поддержку.
В итоге прежние идеалы «народного суверенитета», «местного самоуправления», «минимального государства», пустившие глубокие корни в пародио-утопическом сознании эпохи свободной конкуренции, вытесняются новым
идеалом — идеалом «сильной власти» в лице государства —организации, выражающей и «защищающей» интересы
парода, «заботящейся» о народе, а то и просто опекающей
его. Конечно, в 30-е г. эти идеалы внедрялись в народное
сознание «сверху», но не нужно забывать, что четырьмя
десятилетиями ранее они были выдвинуты (государство, защищающее разоряющегося мелкого собственника от монополий) самими «низами».
Этатистская тенденция в народно-утопическом сознании, наметившаяся еще во времена правления администрации Ф. Рузвельта, сохранилась и в послевоенный период. Более того, в условиях государственно-монополистического капитализма 50—60-х годов она получает