Социологический ежегодник 2010
Шрифт:
Без «капитализма» и «социализма» мы должны будем решать огромные проблемы, грозно вставшие на пути человечества, и только после этого (а не сейчас!) модернизацию можно будет рассматривать как повседневное желание улучшений.
1. Арриги Дж. Адам Смит в Пекине: Что получил в наследство XXI век. – М.: Институт общественного проектирования, 2009. – С. 447.
2. Валлерстайн И. Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация. – М.: Товарищество научных изданий КМК, 2008. – С. 175.
3. Культура имеет значение: Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу / Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. – М.: Московская школа политических исследований, 2002. – 315 с.
4. Мир 2020: Доклад Национального совета по разведке США // Сообщение. – М., 2005. – № 6–7. – С. 1–5.
5. Лапкин В.В. Дилеммы и казусы модернизации в начале XXI века // Модернизация: Авторитаризм и демократия. – М.: ИМЭМО, 2009. – С. 54.
6. Образы России в XXI веке: Модернизация и глобализация / Под ред. В.Г. Федотовой. – М.: ИФРАН, 2002. – 452 с.
7. Розэ А. Берлин: Капитализм под ударом: Большинство немцев и австрийцев не верят в рыночные механизмы // Российская газета. – М., 2010. – № 5265 (20 августа).
8. Россия XXI века: Образ желаемого завтра / Юргенс И., Гонтмахер Е., Масленников Н., Григорьев Л. – М.: Институт современного развития, 2009. – 66 с.
9. Ту Вэймин. Множественность модернизаций и последствия этого явления для Восточной Азии // Культура имеет значение: Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу / Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. – М.: Московская школа политических исследований, 2002. – С. 236–250.
10. Уткин А.И. Энергетические ресурсы и геополитика // Полис. – М., 2010. – № 3. – С. 9–25.
11. Уткин А.И., Федотова В.Г. Будущее глазами Национального совета по разведке США: Глобальные тенденции до 2025 года: Изменившийся мир. – М.: Институт экономических стратегий РАН: Международная академия исследований будущего, 2009. – 248 с.
12. Федотова В.Г. Будущее капитализма в исторической перспективе // Политический класс. – М., 2006. – № 8. – С. 85–93.
13. Федотова В.Г. Этика и капитализм // Политический класс. – М., 2007. – № 1. – С. 80–91.
14. Фурсов А.И. Колокола истории. – М.: ИНИОН, 1996. – 462 с.
15. Шпакова Р.П. Вернер Зомбарт – германский феномен // СоцИс. – М., 1997. – № 2. – С. 115.
16. Eisenstadt S.N. Multiple modernities // Daedalus. – Cambridge (MA), 2000. – Vol. 29, N 1. – P. 3–29.
17. Friedman Th. Hot, flat and crowded: Why we need a green revolution and now it can renew America. – N.Y.: Farrar, Straus & Giroux, 2008. – 775 p.
18. Global trends 2025: A transformed world. – Wash.: National intelligence council, 2008. – 124 p. 19. Huntington S. The clash of civilization and the remaking of world order. – N.Y.: Simon & Schuster. – P. 75.
20. Neun von zehn Deutschen fordern neue Wirtschaftsordnung // Spiegel. Hamburg, 2010. – 18 August.
21. The changing nature of democracy / Ed. by T. Inoguchi, E. Newman, J. Rtane Tikio. – N.Y.; P.: United Nations univ. press, 1998. – 285 p.
Модернизация в атомизированном обществе
Современное общество живет догмами прошлого, проецируя понятийный аппарат, разработанный столетия назад, на свою современную структуру. Например, до сих пор многими политиками и частью представителей экспертного сообщества используются термины «капитализм» и «социализм», которые объективно во все большей степени становятся предметным полем дисциплины «история экономических учений» и, кроме того, используются в программных документах маргинальных политических партий.
Сложнее с модернизацией, поскольку этот термин характеризует не стационарное состояние общества, а его эволюцию. Тем не менее и здесь возникает сущностная проблема. Дело в том, что на практике модернизация рассматривается применительно к обществу в целом. Существуют и критерии, отличающие современные, или модернизированные, общества от обществ традиционных. Однако эти критерии сами по себе очень нечеткие и допускают сочетание реалий с виртуальным содержательным обеспечением. Например, позднесоветское общество никогда не было коллективистским: борьба за потребительские ресурсы в условиях дефицита определяла доминирование индивидуализма и узкогрупповых интересов. Тем не менее это прикрывалось идеологией виртуального общества, где человек человеку – друг, товарищ и брат. Аналогично, попытавшись объективно определить степень современности / традиционности постсоветской России с использованием критерия «авторитарный характер власти», приходишь к выводу, что демократия в стране становится во все большей степени виртуальной, в то время как авторитаризм власти, особенно региональной, повышается.
В этом контексте так называемая догоняющая модернизация для современной России представляется единственно реальным вариантом – иные гораздо хуже, поскольку не решают ключевых проблем страны, препятствуют ее сопряжению с традиционными демократиями. Какая-либо иная модернизация в России чревата риском возвращения к традиционному обществу – псевдоколлективизму, клерикальности в том ее смысле, что душу надо спасать на земле, ограничиваясь малым, уважая власть, независимо от уровня коррупции в государстве. Казалось бы, история уже научила, что именно в такой стране в ХХ в. «храмы как поленья сожгли всего за треть столетья» (М. Кочетков). Очень хочу ошибиться, но, кажется, ситуация повторяется.
Мир вступил на путь глобализации, ставшей вектором развития мирового сообщества на ближайшие десятилетия. Она заняла место многочисленных программ по социально-экономическому подъему «третьего мира», которые реализовывались международным сообществом во второй половине прошлого века. Оказалось, что развитие экономик этих стран может произойти в тех случаях, когда у крупных компаний появляются экономические и экологические стимулы к выводу производств в другие страны, освоению новых рынков сбыта. Россия не стала исключением: создание автомобильной промышленности, альтернативной «официальной», – один из примеров. Пришли новые технологии в пищевую промышленность страны, на железнодорожный транспорт. Появились новые современные рабочие места, обусловившие формирование нового типа российского работника. И это элемент догоняющей модернизации.