Согнутая петля
Шрифт:
— К сожалению? — застыл Эллиот.
— Дурная шутка, инспектор. Простите.
— Могу я вас спросить, почему вы не сказали мне об этом сразу?
— Можете. Можете еще спросить, почему я смотрел в окно.
— Не улавливаю хода вашей мысли.
Эллиот всегда умел скрывать свою осведомленность. На лице Гора появилась тень раздражения.
— Если быть немногословным, инспектор, с самого первого момента, как я вчера вечером появился в этом доме, мне почудилось, что игра будет нечестной. Появился этот джентльмен. — Он указал на Марри и, казалось, не знал, как ему вести себя
— Ну и что?
— Что случилось? Я зашел за угол дома, как вы проницательно обнаружили, вероятно, примерно за минуту до убийства. — Он осекся. — Кстати, а вы установили, что это было убийство?
— Об этом после. Пожалуйста, продолжайте.
— Я посмотрел в окно и увидел Марри. Он сидел спиной ко мне, как набитая кукла, и даже не двигался. Тут я услышал все звуки, которые вам так часто описывали, начиная со звука борьбы и кончая всплеском воды. Я отошел от окна налево и выглянул из-за угла, чтобы посмотреть, что происходит в саду, но ближе подходить не стал. В это время из дома выбежал Барроуз и помчался к пруду. Поэтому я опять отошел назад, к окнам библиотеки. В доме, казалось, все сошли с ума. Что же я увидел дальше? А увидел я очень почтенного джентльмена, — он снова коротким кивком указал на Марри, — осторожно жонглирующего двумя «Дактилографами», один из которых он виновато сунул в карман, а другой положил на стол!
Марри слушал, критически разглядывая Гора.
— Ну-ну, — проговорил он почти с менторской интонацией. — Вы решили, что я работаю против вас? — Ему, казалось, было приятно.
— Естественно! Работаете против меня! Вы, как обычно, все понимаете, — отпарировал Гор, сразу помрачнев. — Поэтому я и не хотел говорить, где был. Я скрыл все, что за это время увидел в библиотеке, на тот случай, если поднимется какая-то грязная возня!
— Вы можете что-нибудь к этому добавить?
— Нет, инспектор, думаю, нет. Все остальное в моих словах было правдой. Но могу я поинтересоваться, кто же увидел меня?
— Ноулз, выглянув из окна Зеленой комнаты, — ответил Эллиот.
Гор присвистнул сквозь зубы. Эллиот перевел взгляд с Гора на Марри, а с него на Уэлкина.
— Кто-нибудь из вас видел это раньше? — Он вынул из кармана завернутый в газету испачканный складной нож и показал его всем.
На лицах Гора и Уэлкина выразилось полное смущение. Марри же втянул бородатые щеки, заморгал и поближе подвинул кресло.
— Где вы его нашли? — с интересом спросил он.
— Возле места преступления. Вы узнаете его?
— Хм… Вы проверяли его на предмет отпечатков пальцев? Нет? Ах, жаль, — сказал Марри, все больше оживляясь. — Позвольте мне посмотреть его? Я обещаю обращаться с ним осторожно. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве ты, юный Джонни, — он бросил взгляд на Гора, — не привык свободно обращаться с ножом? Разве не я подарил его тебе? Разве ты не носил его всегда при себе?
— Конечно, носил. Я всегда ношу карманный нож, — признался Гор, засунув руку в карман и вынув нож немного меньшего размера, чем тот, что лежал перед ними. — Но…
— Раз и навсегда, — вмешался Уэлкин, хлопнув кулаком по столу, — я настаиваю на том, чтобы мне позволили пользоваться правами, которыми вы, сэр, кажется, меня наделили. Подобные вопросы абсурдны и не правомерны! Как ваш адвокат, я должен потребовать, чтобы вы не обращали внимания на эту провокацию! Такие ножи очень популярны. У меня у самого есть такой.
— Но что такого в этом вопросе? — озадаченно спросил Гор. — У меня был такой нож. Он вместе с другими моими вещами погиб во время крушения «Титаника». Но, по-моему, абсурдно предполагать, что это может быть…
Прежде чем кто-либо сумел его остановить, Марри вынул из кармана носовой платок, плюнул в него (что всегда раздражало Пейджа) и чисто вытер небольшую часть лезвия. На очищенной стали отчетливо проступили грубо нацарапанные буквы, образующие слово «Маделин».
— Это твой нож, Джонни, — спокойно произнес он. — Ты нацарапал это имя в тот день, когда я взял тебя к каменотесам в Илфорд.
— Маделин, — повторил Гор.
Открыв ближайшее окно, он бросил сигару на промокшую землю. На мгновение Пейдж увидел в стекле отражение его мрачного лица: это было почти злобное, сосредоточенное, непостижимое выражение, начисто лишенное той насмешливости, которой Гор отличался, независимо от своего настроения и настроения остального мира. Он обернулся:
— Ну и что с этим ножом? Вы намекаете на то, что этот бедный, измученный, претендовавший на честность плут держал его при себе все эти годы и, наконец, перерезал им себе горло у пруда? Вы, кажется, определили, что это убийство; и все же… и все же… — Он медленно хлопнул ладонью по колену.
— Я скажу вам, что это такое, господа, — заявил Эллиот. — Это абсолютно невозможное преступление!
Он подробно рассказал им историю Ноулза. Интерес, проявленный Гором и Марри, контрастировал с явным недоверием и замешательством Уэлкина. Когда Эллиот описал, как был обнаружен нож, все собравшиеся неловко зашевелились.
— Он был один и все-таки убит, — задумчиво произнес Гор, посмотрев на Марри. — Маэстро, это дело как раз в вашем вкусе! Я вас просто не узнаю! Вероятно, вы жили в слишком тяжелых условиях: иначе вы бы скакали вокруг инспектора, полный странных теорий и безумных версий…
— Я просто поумнел, Джонни!
— И все же давайте выслушаем вашу теорию. Любую теорию. Пока вы были единственным, кто ничего не рассказал.
— Я поддерживаю это предложение, — заметил доктор Фелл.
Марри устроился поудобнее и погрозил пальцем.
— Логические построения, — начал он, — часто сравнимы с решением задачи с огромными числами, когда в конце обнаруживаешь, что где-то забыл запомнить единицу или умножить на два. Каждая из тысячи цифр и коэффициентов может быть верна, кроме этой; но разница в ответах может привести в замешательство. Поэтому я не претендую на абсолютную логику. У меня есть предположение. Полагаю, инспектор, что вердикт следователя, безусловно, признает это самоубийством.
— Не могу этого сказать, сэр. Не обязательно, — заявил Эллиот. — «Дактилограф» украли, а потом вернули; девушка напугана почти до смерти…