Сокровища
Шрифт:
– Долго не шляйтесь, – сказала она.
– Дискотека до одиннадцати, – ответила Ира.
– В прошлый раз кое-кто в двенадцать пришел, – напомнила тетя. Она поставила на стол три трехлитровые банки.
Ася опускала голову, неудобно было показать тете накрашенное лицо. Не дожидаясь просьбы, она взяла со стола для готовки кусок сухой чистой марли, сложила в несколько слоев, накрыла горлышко первой банки и держала марлю, пока тетя не налила молока до краев. Потом вторую. Третья дошла только до половины.
– Меньше давать стала, – вздохнула тетя. – Совсем сухо, давно дождя не было. Надо пастуху
Она унесла молоко в предбанник и, вернувшись, охнула, впервые увидев лицо Аси:
– Господи, зачем ребенка накрасили?
– Просто так.
– Тогда возьмите на дискотеку, раз накрасили, – сказала тетя Маша, и троица замерла: Ася – от счастья, Ира и Лена – от ужаса.
– Ма-а-ам, ну куда ее? Это же дискотека! Она будет мешаться!
– Ну теть Маш, она же маленькая, куда мы ее денем? Она танцевать не может!
– Музыку послушает, посмотрит, – невозмутимо отвечала тетя. – Все время дома сидит.
– Так пусть друзей заведет!
Тетя сделала такое лицо, что спорить было бесполезно.
Ася тут же сорвалась и побежала в детскую, достала из-под кровати сумку со своими вещами и искала самое модное, самое нарядное – белую футболку с цветами и зеленые лосины. Быстро переоделась. Из кухни доносились возмущенные возражения сестер, но они уже затихали, сестры поняли, что Асю придется взять с собой. Асе было все равно как – с согласия сестер или нет, но она пойдет на настоящую, взрослую дискотеку! И, может быть, ее кто-нибудь пригласит потанцевать!
Она переоделась, причесалась. В зеркале лицо было как маска – черные пятна вместо глаз, красные щеки. Ася потерла глаза пальцами, чтобы стереть часть теней. Но лучше не стало, только пальцы испачкались. Пришлось оставить как есть. Сестры принесли кастрюлю с горячими бигудями в комнату и стали накручивать друг друга, ойкая и отдергивая руки. Настроение у них улучшилось, они снова стали хихикать, кривляться в ручное зеркало и обсуждать, кто придет на дискотеку, а кого не отпустят родители. В кастрюле осталось три бигуди, и сестры прицепили их на Асю: одну на затылок, две – по бокам. Не снимая их, Ася сбегала на остановку к вечернему автобусу и скоро вернулась – мама не приехала.
Времени до дискотеки оставалось немного. Ира и Лена переоделись, сняли бигуди и, опустив головы вниз, расчесывали волосы пальцами. Потом набрызгали лаком, и волосы стали пышные, но твердые – опусти на них руку, и они отпружинят обратно. Асины завитые локоны нелепо торчали на три стороны.
– Зачем завили? – возмущалась она. – Пойду водой смою.
Но сестры не дали ей уйти и усадили на стул.
– Подожди, сейчас наверх зачешем.
Они собрали волосы Аси в хвост и подняли наверх. Ася сбегала посмотреться в зеркало – не пойми что; но времени переделывать уже не было. Солнце садилось, на дискотеку собирались еще при свете, потому что электрогенератора на бензине хватало ненадолго, причем не всегда до одиннадцати – иногда несколько лампочек в зале гасли, одновременно резко переставала играть музыка, под разочарованное «о-о-о-ох» молодежь прекращала танцевать, и при свете зажигалок и чиркающих спичек все двигались к выходу. Так рассказывали Ира и Лена.
Втроем двинулись в сторону клуба.
На улице стало прохладнее, хоть солнце еще не село
Так, останавливаясь почти у каждого дома, дошли до поворота. Там сестер ждали трое друзей – Сема, Артур и Коля. Ира и Лена заговорили высокими голосами.
– А Аська с вами чего? – кивнул на Асю Артур.
– Ай, – махнула рукой Лена, – мама сказала, чтоб с собой взяли.
– В клуб? Там же… – начал Коля, но Лена двинула его локтем, и он не закончил.
С шутками дошли до бывшей больницы. Ася гордо вышагивала впереди, как вдруг поняла – ребят рядом нет. Обернулась – они убегали от нее по дорожке в больничном садике, мелькали между стволов ранеток. Сердце у Аси ухнуло вниз, в дорожную пыль, потом подскочило к горлу и забилось в нем.
– Стойте! – крикнула она, но вместо слова получился чаячий крик.
Она бросилась за сестрами, понимая, что не успеет, – те, хохоча, уже забегали за угол. Там, с другой стороны, отогнуто несколько прутьев забора, и, пока Ася бежит к дыре, они уже выскочат на тропинку между больницей и рядами гаражей, а там их ни за что не найти.
На дискотеке
Ася добежала до дыры и заглянула: заросли лебеды еще качались, задетые убегавшими сестрами. Нечего было и думать догонять их по тропинке за больницей. Гулять по неглавным улицам, тропинкам и у гаражей Асе было строго запрещено, да она и сама боялась. Ася затопала ногами со злости и стала обрывать листья с попавшихся под руку ранеток. Злясь и пиная камни с дороги, она пошла домой, но вдруг остановилась.
Деревенский клуб был недалеко и по прямой – пройти за магазин на горке и еще немного. Ася потопталась на месте, решаясь. Солнце уже село, но, если притопить, она доберется до дискотеки до темноты. А там сестры: хоть и бросили ее, но все-таки – защита.
И Ася сначала пошла, потом побежала по темнеющей с каждой минутой улице. Завидя прохожих, она прятала лицо, чтобы никто из соседей не узнал. Потом встретились Дубинины. Муж и жена шли по улице груженные сумками и окликнули ее:
– Ася, ты чего здесь делаешь?
У Аси забилось сердце, она отвернулась и быстро-быстро прошла мимо, надеясь, что ее не позовут во второй раз.
– Не она это, – сказал муж.
Больше никого не встретив, она дошла до клуба. У бетонного здания толкались кучки народа. Светились точки сигарет. Пахло самогоном – точно так же, как в предбаннике у тети, когда разливали по банкам самогон. Тарахтел генератор. Над входом горела лампочка. Из открытой двери была слышна нежная, неторопливая песня. «Медляк», – подумала Ася.
Она вошла и оказалась в прямоугольном зале с лавочками по периметру. В середине зала горела еще одна лампочка. Парочки топтались на месте, прижавшись друг к другу, – не поймешь, обнимаются или танцуют. Ася замерла в проходе, готовая удрать сразу, как ее увидят Лена, Ира или их друзья. Но сестер было не видать, к тому же было так темно, что они могли ее и не заметить.