Сокрушенные
Шрифт:
– Как?
– Он продолжал назначать повторные встречи со мной, заявляя, что нуждается в более точных разъяснениях или обсуждении альтернатив. Мы встречались в ресторанах отелей и он останавливаться в них в то время, когда ты и я работали там с близнецами Уильямс для "Четырех сезонов". Не сразу, но я поняла, что он создает "бумажный след", чтобы доказать, что между нами была интрижка.
– Ох, Лей.
– я сочувствовала ей, слыша, как в ее голосе появляются нотки пережитой боли.
– Что ты сделала?
– Ничего, и может, это было неправильным выбором. Йен склонен к ревности, поэтому он особенно уязвим в этом отношении. Я отказалась подтвердить или опровергнуть его обвинения, потому что мне было так больно, из - за того, что он, как оказалось, не доверял мне совсем. Я велела ему самостоятельно решить верить мне или нет, и видимо, он поверил не мне.
– Господи. Прости.
Она отмахнулась от моего сочувствия, но подарила мне грустную улыбку.
– Это уже в прошлом.
Я побарабанила пальцами по подлокотникам моего кресла, борясь сама с собой, не зная, стоит ли мне обсуждать Джекса с кем-то, кто не доверяет ему. Я ценила мнение Лей, но его нельзя было считать объективным, когда дело касалось Джексона Рутледжа.
Несмотря на ее предвзятость, мне хотелось услышать мнение о самом худшем варианте развития этой ситуации.
Лей наклонилась вперед, пока я рассказывала ей все, и к тому времени, когда я закончила, она поставила локти на колени, положив подбородок на руки.
– Так, он скрывает информацию от тебя. Люди хранят тайны по двум основным причинам - чтобы защитить себя или защитить кого-то другого. У тебя есть какие-то мысли о мотивах Джексона?
– Я не уверена. Со всем остальным мы уже сталкивались, я видела, как он пытается... оградить меня от чего-то. Но это... я не могу избавиться от ощущения, будто он не хочет, чтобы я знала, как именно моя семья используется для интересов Рутледжей.
– В таком случае, это, вероятно, не в последний раз. Как ты к этому относишься?
– Я злюсь. Как он может говорить, что любит меня, а потом делать то, что мне не нравится?
– Этот вопрос ты должна задать ему. Чем раньше, тем лучше.
Лей только что подтвердила то, что я уже и так знала, но все равно было бы целесообразно, чтобы твою позицию кто-то подтвердил.
Сейчас я просто должна был приготовиться к тому, что я буду делать, когда получу ответы на свои вопросы.
* * *
Когда начался мой обеденный перерыв, я проверила свой смартфон и увидела, что пропустила звонок от Дианы. Я направилась к одному из конференц-залов для уединения, проходя мимо Ла Конни, которая сейчас обустраивала новый декоративный стенд с фирменными специями позади ее стойки ресепшн.
Она махнула рукой в знак приветствия, когда я проходила мимо, и я похвалила ее классный красный брючный костюм.
Я улыбалась, когда вошла в конференц-зал, где я встречала Джекса, когда он приезжал поужинать. Воспоминания об этом помогали смягчить некоторое нервное напряжения от ожидания, пока я набирала номер Дианы.
– Джианна, - прозвучал ее веселый голос.
– Рада, что нам наконец-то удалось созвониться.
– Я тоже. Как ты?
– Отлично. Держусь. Подожди, я перемещусь в более тихое место.
– мгновение спустя, фоновый шум множества голосов, звучащих одновременно исчез.
– Так, я поискала информацию о Рутледжах , ориентируясь на Лесли Рутледж, как ты и предполагала. У тебя хорошие инстинкты, я попала в точку.
– Да?
– нервная дрожь скользнула вниз по моей спине.
– Семья утверждала, что она была просто в санатории в течении нескольких месяцев. Но после того, как она вернулась, она совсем исчезла из поля зрения общественности. Конечно, слухи разные тогда ходили, но все же ничего конкретного, но теперь у меня есть надежный источник.
Мой живот скрутило. Я начала ходить взад-вперед.
– Я не могу подтвердить, что за психическое заболевание у нее было, - продолжила Диана, - Но реальная история заключается в том, что они поступили с ней, как с "расходным материалом". Как только у нее появились проблемы, они убрали ее с глаз долой.
– Ты не знаешь этого точно!
– я подумала о фотографии Лесли в гостиной Джекса. Он не забыл ее.
– Э... да. Вообще - то знаю. Минуточку.
– настала тишина, а затем она продолжила, - В любом случае, более подробная информация появится после огласки этой новости. Они всегда так делают.
Я выпрямилась, и немного запаниковала.
– Что ты имеешь в виду под "после огласки"?
– Это новость уже стала достоянием общественности.
– Мы так не договаривались!
– Договаривались?
– выпалила Дианна.
– У нас не было сделки, и ты не заплатишь мне за мое время, которое я уже потратила и потрачу еще копая глубже, потому, это будет окупаться другими способами.
– Ты не можешь опубликовать эту историю!
– зашипела я, в злости расхаживая по конференц-залу.
– Все уже сделано, Джианна. Твое имя не упоминалось, так что не беспокойся об этом. Слушай, мне надо идти. Я просто хотела держать тебя в курсе и сказать спасибо. Береги себя, ладно?
Она повесила трубку и мой смартфон отключился, прежде чем я успела опустить телефон от уха.
* * *
Я покинула конференц-зал в ярости, в бешенстве, совершенно "выбитая из колеи". Я была так зла на себя. Как я могла вообще связаться с Дианой, не подумав о последствиях? Как я могла не предвидеть возможность того, что она может использовать информацию, которую она найдет?
– Твой мужчина знает, как правильно относиться к женщине, - сказала Ла Конни, когда я снова прошла мимо нее.
– Я просто сидела тут, когда приехал посыльный. Посылка лежит на твоем столе.
Внутренне съежившись, я чувствовала груз вины на моих плечах. От вида белых лилий рядом с моим телефоном отчаяние только усилилось.
Я сорвала с букета привязанную к нему записку.
Я сдаюсь, поднимаю белый флаг.
Я люблю тебя, малышка. Мы поговорим об этом сегодня вечером.