Соль этого лета
Шрифт:
Я просто поднимаю руку, отмахиваясь коротким жестом, не в состоянии выдавить из себя хоть слово. Рыдания бьются в груди.
Я не хочу никого!
Не прикасайтесь ко мне, не трогайте, не говорите со мной!
Я хочу темноту. Тишину. Одиночество.
Я завтра приеду сильная и спокойная. А сегодня я умираю.
На стоянке — Рустам. Сидит в своей тачке курит.
И на фоне того, что ударило меня сейчас. Он вдруг становится таким незначимым, как пустое место.
Я мажу по экрану, пытаясь вызвать
— Садись, открывает мне дверь. Подвезу.
— Алёна! — окрикивает меня Марат, вылетая из-за корпуса.
Господи, только не он! Не могу не видеть, не слышать.
Решительно сажусь в тачку к Рустаму.
— Мне в центр.
— Ален?! — ошарашенно застывает Марат.
Машина трогается.
Откидываю кресло назад, выключаю телефон, закрываю глаза.
— Музыку включи погромче, пожалуйста.
Не хочу, чтобы он слышал мо"e судорожное истеричное дыхание.
Выкручивает звук радио.
«Девочка, ты слишком много на себя взяла…».
Знакомая. Ваня пел. Тогда у бассейна. Когда меня обнимал этот двуличный мальчик.
Слезы текут по лицу.
Глава 36. Лёд внутри
Глядя вслед отъезжающей тачке, я просто охереваю…
Что произошло вообще?!
Бросаю взгляд на машину Беса.
Первый порыв — догнать, выяснить. Нет, это второй. Первый — догнать, вхерачиться в его тачку и втащить ему в морду.
Но ключи у меня не с собой!
Пацаны подходят.
— Она с Рустамом уехала, что ли?? — распахивает удивлённо глаза Ромка.
— Плакала, говоришь? — уточняю ещё раз у Яши.
— Мне так показалось. Тёмные очки, глаз не видел.
Веду растерянно ладонью по волосам, вспоминая наш разговор.
Ну, психанул немного… Что произошло-то?!
— Вы поругались?
— Ну так… Она сказала тормозить.
— В смысле?!
— Да я не знаю — в каком смысле! — срываюсь я на эмоции, пиная покрашенную шину с цветами. — Откуда я знаю?! Короче, я за ключами и за ними.
Но парни дёргают назад, скручивая.
— Э!
— Тарханов!
— Никуда не поедешь.
На адреналине меня это выбешивает ещё сильнее. Я дергаюсь, начинается потасовка. Но их двое, они быстро сбивают меня с ног, присаживая на шину.
— Остынь!
— Звони ей.
— Выключила телефон, — сглатываю ком в горле.
— Рустаму тогда!
— И что — по телефону ему в морду дать?!
— Попроси, чтобы он ей трубку передал.
— Нет у меня его номера!
— У меня есть, — достаёт телефон Шмель, — он теперь на стенде, как ответственный за пожарную безопасность нашего этажа. Вбил на всякий.
Нажимаю дозвон.
— Слушаю.
Громкая музыка на фоне становится тише.
— Это Марат. Ал"eне трубку передай, будь любезен, — с усилием произношу
— Хм… Мне кажется, у нас с тобой спарринг не закончен. Что думаешь по этому поводу?
— Да легко! — подскакиваю на ноги. — Возвращайся. Прямо сейчас выйдем на татами!
— Блять, чего ты несёшь? — недоумевая переглядываются пацаны.
— Ал"eне — трубку, — требую я.
— Она не хочет.
Скидывает.
Внутренности замораживает до острого осколочного состояния. Вс"e скребет и царапает внутри этим льдом.
Ну, ты же дала мне руку. Ты ушла со мной. Ты беспокоилась обо мне.
Что это?!
— Я не понимаю! — это больше всего убивает.
— Ну давай трезво подумаем? Ростовская была очень расстроена. Плакала. Говорит с тобой не хочет. Если бы вопрос был не в тебе, то она бы ответила, а не динамила. Где-то ты лихо накосячил.
Отрицательно качаю головой.
— Значит, Рустам ей наплел что-то. Или не Рустам, я не знаю.
— Бесу звони, — пинает по кроссовку Шмель.
— Зачем? — не соображаю я ничего от боли внутри.
Но номер послушно набираю.
— Бессо… Дай адрес Аленки, пожалуйста, — без предисловий прошу я.
Бес молчит.
— Мне очень нужен её адрес.
— Я не могу. Она мне такого разрешения, Марат, не давала. Решай проблему без адреса.
Теперь молчу я.
— Что-то случилось?
— Да! И она уехала…
— Ну, остыньте, разберётесь. У человека должно быть право на личное пространство и время переварить.
— Нет. Она с Рустамом уехала, Бес! — рявкаю я.
— Что?.. Тарханов… — с досадой. — Короче, Марат. Займись командой, пожалуйста. Не лезь в эту историю. Я сам разберусь.
Скидывает вызов.
Отлично, сука, супер, я вообще мимо проходил. У Алёны есть Бессо и Рустам, чтобы решать её проблемы. А я — постой в стороне.
Взрываюсь. Сжимаю челюсти. Трясёт.
— Братан?.. — с опаской косятся на меня пацаны.
— Ты просто пробегись немного, Мар, — советует Шмель. — Отпустит.
А мне не пробежаться хочется. Мне хочется сломать, разбить, раздолбить! Кого-нибудь. Или, чтобы меня. Просто в мясо хочу!
— Вс"e нормально, — коротко бросаю я. — Проведите тренировку, пацаны, я отдышусь немного.
Иду обратно на базу, цепляю взглядом навес с рингом. Там — кикеры. Пляшут в перчатках и шлемах.
Подхожу ближе. Мышцы аж сводит от нетерпения.
Один из них — знакомый парень. Второе место по краю. Зверюга!
— Макс…
— Здорово, Марат, — снимает перчатку, протягивает руку.
Жму.
— Встань со мной в спарринг.
— Не понял.
Смотрю ему в глаза. Мне кажется, по моему взорванному виду до него доходит.
— Леха, отдай перчатки ему и шлем.
Мы встаём друг напротив друга, выставляя опорную ногу вперёд.