Соль этого лета
Шрифт:
— Я обещаю, что никогда не вспомню тебе этого пацана. И пальцем тебя не трону! Не буду давить на счёт работы.
— Предел мечтаний просто! — горько бросаю я.
— Чего ты ещё хочешь от меня, м?? — начинает злиться. — Я вс"e сделаю!
— Я только одного хочу, чтобы ты был справедливо наказан за то, что сделал со мной, — честно признаюсь я. — И больше — ни-че-го.
— И кто же по твоему меня должен наказать? Щенок твой?
Нет. Никто не накажет. Я сама так
— Ты обещал Бесу, что уедешь в Европу и останешься там!
— А я не могу там. Когда моя женщина здесь.
— А я не твоя!
— Тарханова? — усмешка. — Решим, Ал"eнушка! По-мужски с ним решим. Если он мужик, конечно… А ты всегда будешь моя женщина.
Сжимается вс"e внутри. Я вообще не женщина. Оставьте меня в покое!
Один избил, другой изменил… Попробуй останься женщиной!
Не оглядываясь, делаю шаг на дорогу и поспешно ухожу.
Домой… В своё тихое одиночество.
Включаю телефон, звоню Бессо. Рассказываю… Не вс"e. Некоторые детали, касающиеся меня и Марата упускаю.
Ругает меня…
Покаянно выслушиваю.
— Я своей вины в происходящем не отрицаю, Бессо. Ищи мне замену. Как найдешь, я уйду.
Замолкает.
— Я тебе как друг высказал. Никого я искать не буду. Меня вс"e устраивает. С Рустамом начинается война. Я просто не хочу, чтобы ты стала заложником или оружием.
— Только если твоим оружием, Бессо.
— Не подставляйся!
— Не буду.
— Предложение, значит, сделал? — зло.
— Да.
— Не подумай, что это попытка нивелировать твою ценность как женщины, но ты должна знать — отец завещает свою долю тому, кто первый родит сына в браке.
— Оу… Ещё более мерзко. Доля должна быть твоей. Иначе школе конец. Он за два дня вс"e разрушил на сборах.
— Я думаю об этом.
Разговор плавно переходит к проблемам школы. Мы обсуждаем тренерский состав.
— У меня на шпану некого поставить с сентября. Я Тарханова хотел попросить…
Фамилия, как удар в живот. Закрываю глаза.
— А можно со мной больше Тарханова не обсуждать? — выпаливаю я.
— Оо… Ну пиздец! — взрывается тихо всегда вежливый и выдержанный Бес. — Я так и знал. А как я могу его с тобой не обсуждать, Ален? Мне ему отдельного медика искать теперь?
— Извини. Забудь. Я не права.
— Ладно. Вс"e разрулим. Не грусти там, ладно?
— Сегодня Люба за ними присмотрит. А утром я вернусь.
Никуда мне с этой подводной лодки не деться. Бессо я не брошу.
Утро после бессонной ночи приносит опустошение.
Из-за ноющей боли внутри мне хочется быть невзрачной. Чтобы никто не смотрел в мою сторону. Я надеваю серый спортивный костюм, собираю волосы в хвостик, игнорирую макияж.
Выпиваю снова успокоительное, чтобы не реветь там при всех. Вызываю такси. И еду на свою каторгу, подыскивая слова для разговора с Тархановым так, чтобы обойти «врачебную тайну» Кати. Такие слова, чтобы он больше не смотрел даже в мою сторону.
Тошно…
Глава 38. Свободен
— Семьдесят один… семьдесят два… — медленно считаю, отжимаясь.
Остальная команда синхронно со мной опускается и поднимается.
— Ал"eна Максимовна приехала! — хромает к нам Артём. — Просит всех подойти на «витаминки».
Руки подламываются, падаю на покрытие.
Злость и протест клокочут в горле.
— Ну раз просит… Подъём!
Жду, пока команда уйдёт вперёд. Иду последний с друзьями.
— Выдыхай, Марат, — толкает в плечо Шмель.
— Она Уехала с этим своим Чемпионом. Мне не отвечает. Ни на звонки, ни на сообщения. Я должен выдохнуть и обрадоваться, что она вернулась?
— Ну ты быка-то не включай. Алёнка — неженка, — напоминает мне Яша. — Психику ей не ломай.
— Я, блять, тоже неженка. Мне можно психику ломать?
Стоя в коридоре возле кабинета, жду пока пройдут все. Последним зайду. В чуть приоткрытую дверь слышу её голос. Живот сжимается от какого-то животного страха, что я не смогу с этой ситуацией справиться. И вс"e… Вс"e закончится.
Я не понимаю с чем бороться. Присаживаюсь на лавочку возле двери. Закрываю глаза.
— Доброе утро! — с энтузиазмом залетает Ромка.
— Доброе утро, Рома.
— А у Вас что-то случилось? — вкрадчиво.
— Нет, — сухо.
— А у нас случилось. Ай! — шипит он. — Чего так больно-то?
— В6… Вену давай. Что случилось-то?
— Там один хороший человек умирает. У него девушка капризничает и творит разный треш.
— Ничем не могу помочь вашему человеку хорошему.
— Так, он скорее Ваш…
— А у меня хороших нет. Да вообще никаких нет. Перепутал ты, Рома.
— Окак. Это типа — поматросить и бросить? — более резко наезжает Шмель. — Ну, нельзя же так, Алёна Максимовна.
— Ты, Ром, последил бы за собой в этом плане, прежде чем меня критиковать. Разговор закончен. Иди.
Выходит падает рядом на лавочку.
— Злюка какая…
Стрельнув в меня взглядом заходит Яша.
— Утречка…
— И тебе.
— А кто Вас вчера укусил? Сдайте подонка, мы ему нос сломаем.