Соль этого лета
Шрифт:
Вылетает из кабинета, с психом врезая кулаком по двери.
Я опустошённо смотрю ему в след.
Отдышаться. Хоть денёчек. Но я не могу. Беса нет. Здесь вс"e на мне и Тарханове. А он сейчас тоже не в себе. Я не могу Бессо подвести.
Трясущимися руками достаю сигареты. Открываю окно. Затягиваюсь удушающим дымом.
Мы вс"e это как-то переживем, верно?
У Рустама больше нет никаких «алиби». Он не рискнёт, да?
Стук в дверь.
— Войдите, — срывается мой голос. Выкидываю поспешно сигарету в окно.
Катя…
Глава 35. Вроде как ваш…
Вдох-выдох.
Я на работе. Я здесь не для того, чтобы из-за Тарханова умирать. У меня обязанности, вообще-то. Ругаю себя, чтобы не расплакаться.
— Что ты хотела, Кать?
— А Любовь Сергеевна?..
— К вечеру приедет.
— Понятно… — мнётся.
Мне очень хочется, чтобы Катя ушла. И позвонить Марату.
Но так нельзя.
— Что случилось? Зайди.
Прикрывает за собой дверь.
Кусая губы, присаживается ко мне за стол.
— А у вас Постинор есть?
— Что?! — не сразу доходит до меня.
— Мне очень надо. Я кажется залетела, — поджимает губы.
— Ну, подожди… Что значит — кажется?
— Мы в опасный день накосячили. А теперь меня тошнит.
— Так… — рассеянно роюсь в коробках. Где-то у Любы был. Я видела.
— Держи, — вытаскиваю тест.
Открываю ей дверь в наш туалет.
Глупые неосторожные девочки!
Разве можно так? А эти гаденыши о чем думают?? Сложно резинку натянуть?
И опять Марат в голове, с его охапкой презервативов. Тоже не удосужился воспользоваться.
Хоть лекцию им читай! Да и она ни чем не поможет. Раздолбаи!
А если она беременна?!
Это не первый аборт, с которым я сталкиваюсь, и каждый раз меня выворачивает от этого наизнанку. Но такова реальность, девяносто процентов девочек выбирают спортивную карьеру не моргнув глазом. А у некоторых это чёрным по белому прописано в контракте, если они выходят на спонсорские программы. Никаких беременностей. Никаких детей.
— Ну, что там, Кать?
Выходит поникшая.
— Да??
Опуская глаза, кивает.
— Мне нужен Постинор.
— Катя, ну какой Постинор, если тест уже показывает? — хватаюсь за голову.
— А если две выпить?
— Да хоть три! Это очень опасно. И не гарантирует… Осложнения страшные могут быть.
Ну умная же девка, а такие глупости говорит.
— Ну а что теперь делать, у меня соревнования!
Листаю телефонную книгу. На душе гадко. Ну, а что я могу сделать? Уговаривать её рожать в восемнадцать? Вместо карьеры на которую она пашет с детства, и к которой после родов уже не вернётся?
Я смотрю в её глазах. Там холод. Бесполезно.
— Виновник торжества хоть в курсе?
— Нет, конечно.
— Ясно. Записывай телефон. Это мой гинеколог — Галина Ивановна. Очень хороший гинеколог. Скажи, что от меня, она быстро примет. Расскажешь как есть. Дальше… Сама решай.
Записывает номер.
— Вызывай такси, и поезжай. Но перед тем, как решение принимать, поговори с мамой. И с парнем своим.
Застывает, поджимая губы.
— Так не мой он, Алёна Максимовна. Ваш вроде как.
Телефон вываливается из моих пальцев на стол.
— Вы только Марату не говорите ничего, пожалуйста. Вы же врач. А это наша врачебная тайна, так?
Слепо смотрю вперёд.
— А… Когда вы?.. Ну… — выдавливаю я из себя.
— Да я записывала, что ли? — пожимает плечами. — Когда хотелось, тогда и… Вы же знаете, какой он. Хрен ему откажешь, — зло.
Мне так оглушающая больно, словно из дробовика выстрелили в грудь. И там оголенное, обожжённое, несчастное моё сердце.
Знаю… Прекрасно знаю!
Катя выходит. А мой мир, в котором я посмела быть счастливой, рушится. Вдребезги.
И я, ещё не пережив предыдущую истерику, вдруг с головой ныряю в новую.
Тарханов…
Как ты мог?! Как ты мог таким взглядом смотреть на меня, такие слова говорить, и трахать там кого-то?..
Перед глазами много-много кадров с Тархановым. И Катя все время рядом! То касается, то смеётся его шуткам, флиртует… Фотала его постоянно, в бассейне и когда с парнями дурачился. Как подружка! Меня это дергало. Но мне казалось, я просто глупая и ревнивая. Да и какое имею права ревновать? К тому же он при мне е"e не замечал. А когда я отказывала, значит, к Кате бегал?
Здорово…
Удобно так любить. Можно и год безответно и два, и три. Нужду то есть где справить, да?
Во что теперь вообще верить? Кому верить, если эти глаза врали?!
Руки на автомате собирают в коробочку лекарства.
Меня вдруг прорывает от боли в груди. Я начинаю рыдать.
У меня там и так разбито, я только-только начала заживать рядом с ним. А это мыльный пузырь! И он лопнул.
И я плачу взахлёб от того, что мои иллюзии рушатся. Мне становится невыносимо оставаться здесь. С кем-то объясняться за свою истерику.
Закидываю горсть успокоительных, давясь запиваю водой.
Не видя ничего из-за слез, на ощупь вытаскиваю тёмные очки. Надеваю, пряча глаза. Скидываю в сумку телефон, замыкаю чертов кабинет.
Я больше не могу.
Навстречу мне Рома с Иваном, идут с девчонками, смеются, тискают их. А вчера с другими тискались!
Они вдруг сливаются у меня с Маратом. Одна компания же…
И мне от них тоже плохо.
Ваня ловит взглядом мо"e лицо.
— Алёна… — притормаживает. — Максимовна. Вс"e хорошо? — мне вслед.