Солнцепоклонник
Шрифт:
На столе Софии сидела Перл, скрестив длинные ноги.
– Ну, как миссия?
– Выполнима, - ответил я.
Она усмехнулась.
– Советую не обманываться его подчеркнутой демократичностью. Видишь ли, снобизм - признак молодости и глупости. Существа, разменявшие тысячу лет, да и не одну, могут позволить фамильярничать с собой. Но это совсем не значит, что он действительно смотрит на тебя как на равного. Мой тебе совет: забирай свою рыженькую сестренку, и мотайте подальше отсюда как можно скорее. Так будет лучше для всех нас.
Это прозвучало как угроза, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание.
Назад мы поехали на такси. В отличие от меня Ноа и Рори выглядели так, будто поработали пару сотен лет на каменном карьере.
– Я хочу поблагодарить вас, - сказал я, когда мы вышли перед зданием больницы.
– Ты же платишь, - сказал Ноа.
– Это справедливо.
Рори ничего не ответила и быстро взбежала по ступенькам.
– Мне остаться или съехать?
– спросил он вдогонку, и она сжалась от звука его голоса.
– Это было бы неплохо. На сегодня с меня достаточно чудовищ!
– Ро, ты что?
– спросил я растерянно.
Она обернулась, то ли в страхе, то ли в ярости. Не мог представить, что ее лицо может быть таким - тонким и злобным, с заострившимися чертами и горящими глазами хэллоуинской ведьмы.
– Пусть он расскажет тебе, кто такой крысиный волк!
Ноа шумно втянул воздух.
– Тогда ты расскажи ему про Стадион, - произнес он медленно.
Она запнулась, потом махнула рукой и захлопнула за собой дверь.
Я чувствовал себя ребенком, наблюдающим за ссорой родителей: ничего не понимая, кроме того, что все плохо. Когда такое происходило в моей семье, я попросту начинал реветь, и они мирились, утешая меня. Сейчас это вряд ли можно было разрешить таким образом.
– Что происходит?
– спросил я наконец.
Ноа ничего не ответил и пошел вперед по тротуару, пока не исчез из виду. Прекрасно. Замечательно. А я иду спать.
Днем меня разбудил знакомый звук. Прислушавшись, я понял, что Ноа снова снимает Рори с гардероба. До меня доносились их голоса, слов было не разобрать, но через несколько минут, когда я выглянул - в коридоре было уже пусто. Какими бы ни были проблемы, они их решили.
Два дня я провел, праздно шатаясь по городу. Мне не хотелось злоупотреблять гостеприимством и терпением Перл, поэтому в казино я не заходил. На исходе второго дня я забрел в порт. Море было холодное и мрачное, вполне соответствовавшее моему настроению.
Я и не заметил, как рядом со мной остановилась Рори и оперлась руками о перила.
– Не вижу повода для грусти, - сказала она, не глядя в мою сторону.
– Согласен, - признался я, - но тем не менее. Наверное, я слишком долго привыкал к мысли о ее смерти, и теперь эта мысль никак не хочет уходить. Я не чувствую никаких перемен в себе. Будто все осталось на своих местах. Будто мне и до этого было известно, что с Пенни все в порядке, и она просто хочет здесь работать.
Она посмотрела на меня искоса. Ветер ожесточенно терзал ее волосы, так что они окружали голову солнечной короной. В принципе, можно понять, почему Данте неравнодушен к рыжим.
– Видишь, ты сам все прекрасно объяснил… А теперь позволь объяснить мне.
– Если не хочешь, можешь ничего не говорить.
–
– Ты спрашивал еще при первой нашей встрече, где я была во время Стадиона. Я была там. Сидела в вертолете рядом со Скеллисом. Видела все. Ну вот, сказала.
Я зря понадеялся, что она отведет глаза.
– Только видела?
Она сжала губы и качнула головой, так что огненная корона заколыхалась.
– Я не знала, что готовил Скеллис. А если бы и знала, то ничего не могла бы изменить. Тогда я была не та, и мне, сам понимаешь, было законно наплевать на жизнь любого отдельно взятого человека. Но такое… Это был натуральный геноцид. Знаешь, Алекс, я просто не понимаю неоправданной жестокости. Можно утолять голод или защищать свою жизнь - это мне хотя бы понятно. Это мой метод - был раньше. Но убивать просто так, по прихоти… Он палил направо и налево, умывался кровью и радовался этому, как ребенок. Я должна была стоять у одной из дверей, чтобы пресекать попытки к бегству, но вместо этого просто торчала там в шоке, как вкопанная, и те, кто рискнул пройти мимо меня, остался в живых. Большего я сделать не могла. Ты можешь назвать меня лицемеркой и любыми другими словами, и в этом будет доля правды. Но правда также том, что я бросила Скеллиса и не поехала завоевывать Чикаго. У меня была настоящая депрессия, и для кровопийцы я чувствовала себя откровенно паршиво. Наверное, крови тоже бывает слишком много. Короче говоря, уже здесь, в Филадельфии, я узнала, что Перл разобралась с ним и с его бандой, и порадовалась, что меня с ними не было. Я-то знала, что Скеллис из породы тех, кто отнимает леденцы у детей. Он зарвался и получил свое. Но все равно лучше мне не стало.
– И ты наложила на себя епитимью.
– Ты о донорских пунктах?
Я кивнул. Впервые она отвела глаза и снова вернулась к созерцанию моря.
– Это неприятно, Алекс, но не смертельно.
– И долго ли ты продержишься?
– Надеюсь. Потому я и выбрала этот город. Здесь убийство карается смертью, а выживание - прекрасный стимул. Может, я по натуре схимница.
– Монашка-убийца? Перестань. Я слышал, что от диеты можно свихнуться.
Рори рассмеялась.
– У меня есть время. Я что-нибудь придумаю. При том, оказывается, существуют варианты - кое у кого фантазия покруче моей.
– У Ноа?
– Извини, я не хочу говорить о Ноа. Пошли, - она дернула меня за руку, - у тебя уже зуб на зуб не попадает. Может, все и не так мрачно, как нам кажется.
Видит Бог, как мне хотелось в это верить.
*
ПЕННИ
Я хорошо помню момент, когда в первый раз почувствовал, что теряю Пенни. Мы праздновали наше 18 (в моем случае) и 16 (в ее) -летие, и вдруг до нас синхронно дошло, что давно пора бы уже распрощаться с невинностью. Ладно она, но в моем возрасте быть девственником просто несолидно. Мы слишком много времени проводили вместе и попросту упустили этот важный аспект взрослой жизни. Объекты подбирались со всей ответственностью и только в случае одобрения обоих сторон, то бишь нас. Ее объект звали Том. Мой объект звали Джессика.