Солнцепоклонник
Шрифт:
Он снова обернулся ко мне, будто ничего и не произошло.
– Что ж, я вас покидаю, и на всякий случай прощай, Алекс. Возможно, мы больше не увидимся. Хотя… завтра в казино будет вечеринка - можешь приходить. Будет масса интересного народу.
Он исчез так быстро, что я ничего не успел сказать, да и сказать было нечего. Эта сцена выбила меня из колеи, хотя будь я проклят, если хоть что-то понял. Одно я понял - его сегодняшнее настроение мне совсем не понравилось.
– Хочешь поговорить с ней наедине?
– спросил Ноа. Он все еще прижимал к носу окровавленный платок, под глаза
– Я могу подождать снаружи.
– Оставайся. Познакомишься с моей сестрой.
Дверь за моей спиной открылась, и кто-то вошел.
Это была Пенни, и Ноа увидел ее первым. Она отразилась в его лице. И увидев это отражение, я не мог заставить себя обернуться.
Его зрачки расширились почти до нормального размера. Он разомкнул губы, чтобы что-то сказать, но передумал. И сказал только еле слышно:
– Я подожду тебя снаружи.
Сколько нужно времени, чтобы обернуться? Одна секунда, может, две. Я никогда не верил в ерунду по поводу того, что перед смертью перед глазами человека проносится вся его жизнь. Но, скорее всего, это правда, потому что за то время, которое потратил, чтобы обернуться, я понял все. И понял также, что всегда это знал. Неважно, на какой глубине была похоронена эта правда, но она там была, готовая в любой момент восстать, терпеливая, как Пенелопа, и неумолимая, как Медея.
Пенни смотрела на меня пустыми глубокими глазами. Машинально я сделал шаг вперед, но она остановила меня движением руки:
– Не подходи. Ты хотел увидеть меня? Смотри. И уходи.
Не скажу, чтобы она так уж сильно изменилась. Только веснушки выцвели, да еще волосы. Они стали абсолютно прямыми, падали тяжелой красной волной на плечи и делали ее лицо похожим на окно готического собора. Как она воевала с ними, а, оказывается, нужно было всего лишь умереть…
Я молча шагнул к ней, несмотря на протест, схватил за плечи и встряхнул, готовый стоять так и трясти ее хоть вечность, пока не найду в ней признаков капитуляции.
– Пенни, черт тебя побери, это я, Алекс!
– заорал я ей в лицо.
– Я чуть с ума не сошел, пока добрался до тебя, так будь добра, хотя бы немного обрадуйся!!!
Расчет был верным, показное равнодушие как ветром сдуло.
– Пусти!
– рванулась она яростно, но недостаточно - ведь могла мне и руки вывихнуть, если бы захотела. Я только сильнее прижал ее к себе, и тут она обхватила меня руками так крепко, что на мгновение все стало как раньше. На одно жалкое мгновение.
Она не заплакала. Я тоже. Еще не время.
Мы сели на имитации стульев, не прикасаясь друг к другу.
– Ты, наверное, хочешь знать, что произошло?
– спросила Пенни.
– Я уверен, что у тебя была уважительная причина, чтобы покончить с собой, - ответил я и внутренне сам себя выругал. Я ей верил, но сам ни единой причины придумать не мог.
– Не говори так…
– А как?
Она медленно вздохнула, как при медитации. Ее лицо уже становилось вечно спокойным и лишенным эмоций, как у них всех, но признаки жизни еще были. И я не отводил глаз, боясь пропустить хоть один. Последние лучи заходящего солнца перед вечной тьмой.
– Когда Перл поймала меня на шпионстве, то посадила в абсолютно темную комнату. Ты не
Кулаки Пенни были крепко сжаты, и внезапно я увидел, как между ее пальцами просачивается кровь. Она разжала ладонь - на ней виднелся ряд глубоких лунок, наполненных кровью.
– Да заживет… В общем, насчет сбежать не могло быть и речи. Я не могла бы бегать всю жизнь, и к тому же был ты. А на плохую память Перл никогда не жаловалась. Тогда я узнала о проекте “Солнцепоклонник”, который разрабатывался вампирами в середине прошлого века.
– Та статья, который я нашел у тебя в номере?
– Ты там был?
– Впервые она улыбнулась, словно ее порадовало то, что я ее искал.
– Да, ее написал один из помощников доктора, который проводил на вампирах опыты, думал, что найдет эликсир вечной жизни. А его “подопытные” перед тем в лабораторных условиях заставляли свой организм мутировать, чтобы действие ультрафиолета перестало быть губительным. Судя по тому, что знал о проекте Данте, это могло быть правдой.
– И как?
– Я представил картину вампиров, разгуливающих днем, - это было подозрительно похоже на апокалипсис.
– Я должна была просто найти этого человека… его звали Гектор Хайди. Я нашла его и даже поговорила с ним. Это был старик, страдающий жестокой паранойей, чтобы выманить его на разговор, мне понадобилось уйма времени и сил. Но когда я сообщила Перл о своих успехах… он покончил с собой. Повесился в тот же день, когда я приходила.
Пенни всхлипнула, очень по-человечески. Я так хотел обнять ее, что буквально приходилось держать собственные руки… и вдруг заметил что-то зеленое за вырезом ее блузки. Мне не надо было и присматриваться, чтобы понять, что там.
– Она привела меня сюда, сказала, что мне придется все объяснить Данте самостоятельно, и посоветовала молиться, чтобы он убил меня быстро. Что это большая честь для такого ничтожества - погибнуть от его руки. Я сидела здесь, полумертвая от страха, и думала, не лучше ли было остаться навсегда в темной комнате… - Пенни дотронулась ладонью до груди.
– Я как окаменела, даже заплакать не могла - дышать было больно. А потом пришел он. И просто меня обнял… Знаешь, он такой… ни с кем я не чувствовала себя так спокойно. Он рассказал какую-то шутку, и я засмеялась, а потом вдруг начала рыдать и не могла остановиться… а он прижимал меня к себе и держал, пока я не успокоилась… Данте, имя которого даже произносить боятся! Даже Перл, которая казалась мне самым страшным существом, что я видела в жизни! Он успокаивал меня и говорил, что сам до конца не верил в эти сказки про “Солнцепоклонник”… хотя по солнцу он скучает, а я так похожа на солнце… И я пропала…