Солнечное затмение
Шрифт:
– Всё ясно, – резко сказал Валиев. – Так, юноши! Сейчас едем на тактические занятия. С собой – только оружие и боеприпасы. Обедать будем здесь. К машине!
Валиев скомандовал «По местам!» и мы заняли свои места. В десантных отделениях боевых машин, насколько я знаю, никто никогда не ездит, ведь опыт афганской войны и чеченской кампании показал, что при попадании в машину выстрелом из гранатомёта, особенно в случае если снарядом кумулятивным, внутри создаётся избыточное давление, которое и убивает тех, кто там находится. Для предотвращения этого люки в машине необходимо держать открытыми. Бывает, что при подрыве детонирует и боекомплект. При таком положении шансов выжить у тех, кто внутри, практически нет. Старший лейтенант Валиев об этом нам сказал ещё в поезде, и о том, что на технике мы будем передвигаться только
Да уж, как будто в нашей части мало было тактических занятий. Но сейчас мы ехали в совершенно новой местности, в условиях среднегорья по всё ещё мирным и необстрелянным дорогам. Проехав около часа, за который мы ещё несколько забрались ввысь, миновав несколько блок-постов дагестанской милиции, мы, наконец, выбрали площадку для стоянки, которая была прямо рядом с уходящим вверх по склону горы невысоким лесом. Все мы, кроме механиков-водителей, разбились на две группы, в одной из которых было пять человек, в другой – шесть, разошлись шагов на сто друг от друга и каждой из групп надлежало найти другую, самим при этом оставаясь незамеченными. Оружие применять запрещалось и магазины мы отстегнули – всё было почти так же, как в месте нашего постоянного пребывания, хотя в воинской части мы всё же занимались с пристёгнутыми магазинами. Отличие было ещё и в окружавшей нас местности: здесь были горы и лес, а в пункте нашей постоянной дислокации – степь да степь широкая. Командир сказал, что всё очень серьёзно, и что необходимо обращать внимание на следы, ветки, помятую траву и всё то, что может вызвать подозрение. Я оказался в группе под началом сержанта Олега Баркова и нас было шестеро; другую, как полагается, возглавил старший лейтенант Валиев.
Старший лейтенант Валиев был двадцатичетырёхлетним дядькой, среднего роста, худощавый, но жилистый, прекрасно физически развитый и необыкновенно ловкий: на тактических занятиях в воинской части он с быстротой и сноровкой тигра преодолевал искусственные двухметровые препятствия, быстро бегал, отлично стрелял.
Первые шагов тридцать по направлению к нашему «противнику» мы шли в колонну по одному, друг за другом, довольно быстро, но затем Олег, шедший впереди, видимо, что-то услышал, поднял вверх руку и мы резко присели на корточки, ожидая и прислушиваясь к каждому шороху. Мне показалось, что я услышал что-то впереди слева от себя и по реакции остальных товарищей понял, что они слышали то же самое. Однако ничего кроме этого услышать так и не удалось.
Следующие пятьдесят метров мы преодолели не менее чем за полчаса. Колючие ветви деревьев и кустарников не позволяют двигаться бесшумно и быстро, а жара просто прижимает к земле. Мы хотя и привыкли к жаре в своей воинской части, но здесь она казалась какой-то другой: иногда, как сейчас, жестокой и д'aвящей, от которой не спастись даже в листве деревьев и кустарников, а иногда, особенно во второй половине дня, милостивой и очень даже приятной. Почему-то сейчас было действительно всё не так, как на занятиях по тактике в нашей воинской части. Не было бравады и чувства игры – игры для взрослых, но всё же игры – занятия по тактике воспринимались, как тяжёлая нудная работа, которую необходимо знать назубок и выполнять строго по схеме, в которой, однако, иногда, можно было высунуться из укрытия на своей позиции и дать в направлении «противника» очередь-другую холостыми патронами.
Какое-то время спустя мы всё же осмелели и пошли, но медленно, шаг за шагом, след в след, пошли в сторону группы старшего лейтенанта Валиева. Шли, стараясь не задевать веток и у нас это довольно неплохо получалось. Потом мы резко свернули влево, где перед нами оказался небольшой уклон, преодолев который, как мне казалось, мы должны уже наткнуться на наших товарищей из другой группы. Не успели мы все пройти этот небольшой склон, как слева от себя услышали треск сработавших ударно-спусковых механизмов. «Бах-бах, убиты!», – кто-то ещё сказал из кустов и мы увидели наших товарищей. Я так и не понял, как они нас подловили: то ли пропустили и потом встретили, то ли обошли справа и зашли
Олег Барков выразил уважение командиру и свой восторг его тактическому умению, но старший лейтенант Валиев был очень недоволен. Он заявил, что «всё плохо, плохо и очень плохо», что если он-то «точно сможет спрятаться в таких условиях, в случае чего», то мы-то, мы-то что будем делать?
На этой минорной ноте мы поехали обратно.
X
Проблема с водой, как оказалось, была проблемой насущной. Я не знаю, есть ли какой-то вред от чрезмерного употребления хлорированной воды, но предполагаю, что есть. Так же предполагал это и кто-то из наших сослуживцев в других подразделениях, потому как после обеда мы выяснили, что ими обнаружен некий ручей, спускающийся с горной цепи и что вода в нём вполне пригодна для питья.
Ручей этот приспособили для удовлетворения всех потребностей, связанных с водой: примерно в середине горного хребта из ручья набирали воду для еды и питься, чуть пониже – купались, а ещё ниже, у самого подножья, стирали бельё. К моему удивлению, вода в этом ручье была совершенно тёплой, что не укладывалось в моё представление о горных ручьях. Командиры подразделений были не в восторге от этой идеи, боясь, несомненно, вспышки какой-либо кишечной болезни, но поделать просто ничего не могли, потому что привозная вода была отвратительной настолько, что даже крепкий чай с сахаром не заглушал вкус хлорки. В свободное время, а вечером было и оно, солдаты шли на водопой и стирались, купались, смывая с себя дневную пыль.
В конце дня, когда уже было темно, в лагерь доставили откуда-то длинные пустые ящики из-под стреляных реактивных снарядов системы ГРАД – это означало, что наши сослуживцы из реактивного дивизиона уже вовсю обстреливали позиции боевиков. Только около нашей палатки лежали порядка двадцати таких ящиков, из которых мы быстро соорудили нары – на них было удобнее спать. Также к всеобщей радости привезли большое количество поддонов с минеральной и газированной водой Нарзан. На следующее утро мы обнаружили, что её настолько очень много, что можно даже не только пить, но и принимать душ с этой водой. Некоторые из нас так и поступили после зарядки, которая сегодня включала в себя и кросс порядка трёх километров – всё как обычно в нашей воинской части. За завтраком кто-то сказал, что место, где мы находимся, называется Пластилиновой долиной из-за глиняной почвы под ногами и из-за того что когда она намокает, превращается в вязкую густую грязь, по консистенции напоминающую пластилин.
Наконец, первые из нас вступили в настоящие боевые действия. В Ботлихе уже пылало вовсю и именно сегодня танковая рота из нашего сводного батальона в полном составе ушла в направлении этого населённого пункта.
Нам же после обеда выдали новую форму. Сначала это было удивительно, ведь перед самой отправкой мы уже получили по новому комплекту. Но когда мы увидели, что это была за форма, сразу стало понятно, что лишней она точно не будет. Это был светло-коричневого цвета горный костюм, так называемая «горка», сделанная из материала, напоминающего плащ-палатку. Такую форму не надо подшивать подворотничком – уже большая радость, ведь даже пребывание в полевых условиях не даёт освобождения от ежедневного подшивания свежего подворотничка. На горку же его просто некуда подшивать. Как нам сказали, эта форма практически непромокаемая, нервущаяся, с капюшоном, резинками вокруг колен для удобного приспособления к голенищу ножа разведчика. Пока, правда, такого ножа ни у кого нет.
После обеда наш разведывательный взвод в полном составе (в этот раз без Шварцмана) поехал на полигон находящейся неподалёку воинской части, где мы стреляли, стреляли и стреляли каждый из своего оружия. Погода стоит великолепная и косые лучи вечернего солнца бьют в очередную горную цепь за стрельбищем.
Стреляю я неплохо, на твёрдую четвёрку, но иногда получается и на отлично, несмотря на некоторые проблемы со зрением. По крайней мере, сегодня я с первого раза попал в ростовую фигуру с расстояния в четыреста метров. Выполнение армейских нормативов даже приносит удовольствие, когда всё получается. Честно говоря, пока только не понятно, почему мы всё ещё находимся здесь, в тылу, в то время как наши танкисты уже отправились в самое пекло боевых действий.