Солнечные дни
Шрифт:
Но ведь Макси прожила в этом доме всю первую половину своей жизни, пока в восемнадцать лет не вышла замуж за Ола. Так что было странно и глупо с ее стороны так реагировать на архитектурные красоты этого здания.
Воспоминания о неудачном браке, как ни странно, помогли ей восстановить спокойствие. С какой стати она должна смущаться?! Если кто-то и должен ощущать угрызения совести, то это уж точно не она!
— Мисс Макси! Это вы! — Невозмутимое обычно лицо потомственного дворецкого при виде нее расплылось в широкой улыбке.
Было видно, что Лейн искренне рад видеть ее. Он был так стар, что не представлялось возможным определить его возраст. Несмотря на почтенные годы, он все еще не растерял достоинства и самообладания, положенных ему по чину. Сколько Макси помнила себя, он всегда служил в этом доме, являясь своеобразным символом стабильности и процветания семьи.
Макси не могла не улыбнуться в ответ старому слуге, что еще немного укрепило ее уверенность в себе.
— Здравствуйте, Лейн. Я пришла навестить бабушку, — зачем-то объяснила она, опять ощущая странную робость.
Она прекрасно понимала, что нет никакой гарантии, что дедушка вообще позволит ей переступить порог своего дома, особенно после того бурного выяснения отношений, которое произошло два года назад. Как будет неловко, если ее выставят за дверь прямо на глазах Лейна!
— Да, конечно, — сказал Лейн, впуская Макси, и добавил тепло: — Мы давно вас ждем.
Макси замерла на пороге в замешательстве.
— Вы меня…
— Мы тебя давно ждем, — повторил знакомый голос.
Не кто иной, как Ол, вышел в громадный холл из гостиной, расположенной на первом этаже.
— Спасибо, Лейн, я сам провожу мисс. — Он царственным жестом отпустил слугу.
— Рад, что вы опять с нами, — успел сказать Лейн, прежде чем исчезнуть в маленькой дверце сбоку, ведущей в царство кухни.
Макси неуверенно посмотрела на Ола. Как это понимать? Он-то что тут делает? Сегодня утром, когда она проснулась и спустилась к завтраку, он уже уехал из дома Слейтеров. Вчера же он ничего не сказал о том, что им опять предстоит встретиться в доме дедушки. Не слишком ли частыми становятся их неожиданные встречи?
— Эвелина с нетерпением ждет тебя, — деловито сообщил Ол. — Что думает по этому поводу дедушка, сказать не возьмусь.
Как будто он понял ее неуверенность и сумел прочесть ее мысли.
— Когда я сообщил Максу о том, что ты сегодня приедешь, — с кривоватой улыбкой продолжал Ол, — он просто промолчал в ответ. И молчит до сих пор.
Неужели Ол был настолько уверен в том, что она обязательно приедет? Ведь она вчера не дала ему определенного ответа!
— Бабушка наверху, в своей спальне?
Не переселили ли Эвелину на первый этаж? Ведь ей, наверное, нелегко подниматься наверх по крутым ступенькам.
— Да. Макси, мне бы хотелось переговорить с тобой до того, как ты увидишься с бабушкой. Есть один вопрос, который нам нужно…
— Пришла все-таки… — Саркастический старческий голос резанул ухо.
Макси резко повернулась на голос и увидела своего деда, стоящего в дверях кабинета.
Этот высокий властный человек с копной седых волос все еще держался на удивление прямо, несмотря на свой возраст. Его лицо было изрезано морщинами, но еще сохранило следы той величественной красоты, которой он обладал в молодости. Сейчас его зеленые глаза, так похожие на глаза Макси, пронизывали ее насквозь. В этих глазах не было и намека на прощение.
Ну что ж, тогда и от нее не ждите первого шага навстречу!
— Здравствуй, дедушка, — поздоровалась она.
— Здравствуй, Максимилиана, — ответил он. — Раньше он звал ее полным именем только тогда, когда был очень сердит. — Хорошо, что в тебе осталась хоть толика сострадания и ты пришла навестить Эвелину.
Когда Макс заговорил о своей горячо любимой жене, его голос предательски дрогнул и сорвался.
Макси всегда считала, что брак Макса с Эвелиной был заключен на небесах, хотя постороннему человеку могло показаться, что Макс Кемпбелл и Эвелина Сазерленд связали судьбы только для того, чтобы объединить свои капиталы и многочисленные гостиничные комплексы в могущественную компанию К&С. Макси же никогда не сомневалась в силе их чувств, которые, казалось, только становились крепче год от года. За последнее время Макси разуверилась во многом, но вера в искренность отношений дедушки и бабушки осталась непоколебимой.
— Если бы я знала, что бабушка больна, я бы раньше приехала, — с вызовом заявила Макси, стараясь держать подбородок повыше.
Дедушка лишь презрительно хмыкнул.
— Как же мы могли сообщить тебе хоть что-то, если ты не считаешь нужным даже своего мужа ставить в известность о том, где ты находишься!
— Бывшего мужа! — отрезала Макси.
— Не начинай опять этот разговор. Ты ведь прекрасно знаешь мое отношение к разводам, Максимилиана!
Еще бы она не знала! Дедушка просто отказывался считать их с Олом разведенными.
— Теперь, к счастью, мне совершенно неважно, что ты по этому поводу…
— Макси, кажется, нам пора к Эвелине, очень своевременно прервал их перепалку Ол, бросая на Макси предупреждающий взгляд. — Бабушка ни за что не хочет ложиться спать, пока не увидится с тобой, — сказал он с еле заметным укором.
И этот туда же? Эти два самоуверенных типа слишком долго решали ее судьбу, не спрашивая ее разрешения на это. Чем скорее она покончит с этим визитом, тем скорее сможет избавиться от их диктата.
— Я давно готова, — заверила она Ола и резко отвернулась от дедушки.
Ей было трудно находиться рядом с ним, видеть его, вспоминать, как Дружны они были когда-то, как делили радости и горести. Она чувствовала сейчас, что он явно разочарован в ней, и его недовольство, почти как в детстве, заставляло Макси трепетать.
В детстве они с дедушкой понимали друг друга с полуслова. Они любили одни и те же книги и обсуждали прочитанное, удивляясь совпадению мнений. Даже его женитьба на Эвелине не разрушила их тесные узы, которые соединили их после гибели родителей Макси.