Солнечные дни
Шрифт:
Его серые глаза медленно исследовали каждый сантиметр ее тела — от коротких, цвета красного золота волос до пальцев ног тридцать седьмого размера.
Когда его взгляд вернулся к ее лицу, оно стало такого же цвета, как и ее волосы.
Как это ему удается? Каким образом он снова заставил ее оказаться в плену его яростной притягательности? Как он сумел опять вызвать у нее дрожь любовного томления? При ее-то ненависти к нему!
Казалось, что кожа Макси, едва прикрытая легкой тканью, задымилась под огнем его ленивого оценивающего взгляда, грудь заныла и напряглась, тело наполнилось негой и жаждой…
— А вот ты выглядишь неважно! — попыталась она перейти в наступление, вспомнив, что нападение — лучший способ защиты.
Ол и вправду немного постарел за это время. Линия рта стала строже, лицо несколько осунулось, на лбу и возле глаз появились морщинки, а в его густых иссиня-черных волосах местами мелькала проседь. Макси даже показалось, что он немного похудел. Но все это, к ее великому сожалению, ни на грамм не уменьшило его привлекательности, он был так же великолепен, как и прежде.
Зная мужчин его типа, можно было предположить, что он и до глубокой старости останется плейбоем. Ведь кроме физической красоты и гибкого стройного тела Ол Сазерленд обладал непоколебимой уверенностью в себе и надменной насмешливостью, которая всегда будет притягивать к себе женщин, словно мошек на пламя, сколько бы лет ему ни исполнилось.
Некоторых женщин, тут же поправилась Макси. Она, к своей неописуемой радости, навсегда излечилась от любви к нему.
Губы Ола искривились в усмешке от ее намеренной колкости.
— Я вижу, что ты, как всегда, восхитительно честна, — проворковал он. — По крайней мере, со мной, — тут же саркастически добавил он.
Опять он намекает на то, что она скрыла от Майкла свое первое замужество… Еще не хватало, чтобы он читал ей нотации, как ей поступать!
— А ты, как я вижу, все так же высокомерен, — не осталась в долгу Макси. — Так что тебе нужно? Может, сразу перейдем к делу? Ты ведь наверняка не просто так ко мне пришел. Твое время, насколько я помню, дорого стоит!
Ол поднял на нее свои прозрачные серые льдинки.
— Ты уверена, что хочешь знать это? — протянул он.
Его глаза, секунду назад ледяные, внезапно стали совсем темными, как мокрый асфальт после летнего ливня.
Он сделал движение, как будто собираясь встать, и Макси тут же неосознанно отшатнулась. Его глаза заблестели при виде ее реакции.
— Не так уж ты хорошо владеешь собой, как хочешь показать, — ухмыльнулся он с ленивым самодовольством.
Пять лет назад, будучи неопытной восемнадцатилетней девочкой, она была потрясена силой своих чувств к этому человеку. Эта любовь была ее болезнью и… ее даром. Иногда ей казалось, что она перестанет дышать, если не сможет быть рядом с ним.
Когда она стала его женой, сила ее любви вовсе не уменьшилась, но временами ее посещало странное и тревожное чувство. Ей казалось, что ее просто не существует, что она полностью поглощена Олом, что ее личность растворилась и стала частью его властного «я».
— Послушай, Ол… — Макси постаралась взять себя в руки, чтобы не провоцировать своего бывшего мужа на необдуманные поступки. — Уже поздно, и я хотела бы лечь спать. Скажу честно, я была несколько шокирована, увидев тебя здесь. Возможно, если бы я знала это заранее…
— Ты бы нашла подходящий повод не появляться, — закончил он за нее, смеясь.
Ее щеки подернулись румянцем. Макси знала, что он совершенно прав. Ноги ее не было бы в этом доме, который так внезапно оказался для нее ловушкой.
— И не пытайся разубедить меня. Я слишком хорошо тебя знаю. Поэтому наша встреча и оказалась для тебя полной неожиданностью.
— Так ты знал с самого начала, что я буду здесь? — недоуменно спросила она.
Видимо, ее догадка о том, что для него-то эта встреча вовсе не была неожиданностью, оказалась верной. Теперь же Макси показалось, что она вообще была подстроенной.
И Ол тут же подтвердил это:
— Выследить тебя было не так уж просто.
Выследить? Это слово из охотничьего лексикона Макси вовсе не понравилось. С какой стати ее нужно было выслеживать?
Вообще-то она сделала все возможное, чтобы бывшие родственники ее не нашли. Она жила в отдельной квартире в благополучном районе, где портье имел четкие инструкции не пускать к ней на порог никого с фамилией Кемпбелл или Сазерленд. Ее номер телефона не был включен в телефонный справочник. Она работала дома, так что ее не могли застать в офисе. Но они все-таки отыскали ее.
— Тебя дедушка послал? — быстро спросила она, и холодок пробежал по ее спине.
— Меня никто не посылал, — отрезал Ол.
Как она забыла? Ол Сазерленд никогда не будет мальчиком на побегушках у кого бы то ни было.
— Тогда сформулируем это по-другому — дедушка попросилтебя найти меня. Но по сути это одно и то же.
Ол презрительно прищурил глаза.
— Твой дедушка не имел никакого понятия о том, что я увижу тебя сегодня вечером. А я, как ты уже поняла, об этом, разумеется, знал. Кстати, это объявление в газетах о твоей помолвке с Майклом Слейтером подсказало мне, где тебя искать.
Она противилась, как могла, этой старомодной традиции объявлять всему свету о грядущей помолвке. Но это была идея Клементины Слейтер, которая убедила своего сына, что этикет требует, чтобы обручение стало достоянием публики.
— Ты после развода времени зря не теряла… — как будто с упреком произнес Ол.
— Опять напоминаю тебе, что моя личная жизнь тебя не касается.
— Всего шесть месяцев назад ты бы так не сказала, — парировал он.
— Но эти шесть месяцев прошли, — напомнила ему Макси. — Теперь ты не имеешь на меня никаких прав. Говори прямо, какое у тебя дело ко мне, и уходи. У меня была очень трудная неделя, мне нужно отдохнуть.