Солнечный Песок
Шрифт:
— Ринг, значит, ты собираешься принять участие в завтрашней конференции? – спросил Антониус.
— Да. Собственно поэтому я и прилетел из ЕС, — ответил Рингрин. — Сейчас звонил один из организаторов. Я выступаю третьим по счёту во второй части. А как ваша лаборатория?
— Только в качестве наблюдателей. Придёт шеф, — отвечал на ходу вирусолог. – Здесь налево.
Рингрин опять свернул налево и сразу вышел к заросшему пруду. На противоположном берегу виднелась деревянная беседка, и друзья направились туда. Проходя по траве, они оба заметили, как из густой зелёной воды на поверхность поднялась болотная
— А почему бы тебе не послушать мой доклад? — спросил зоолог, аккуратно ступая по непримятой прибрежной траве с редкими цветами, — будут приниматься практические решения по объединению национальных парков. Я подготовил интересные тезисы.
— К сожалению, Ринг, я полностью загружен подготовкой к экспедиции, — поморщился Антониус, — но, всё равно, я просмотрю видеозапись. И поверь, все твои мысли не останутся без внимания.
Пруд действительно оказался маленьким. Приятели быстро обошли его и сели в беседку, из которой открывался достаточно красивый вид. Где-то во фруктовой части сада продолжала ритмично лаять собака Антониуса.
— Так что там с кукурузным полем? — напомнил Рингрин вирусологу обрывок фразы.
— Ах, да! Дело в том, что на том поле мы, по-видимому, нашли новые вирусы, которые однозначно всегда были уникальными мелкими симбиоз-клетками, но никак не оторвались от самой кукурузы, а также не являются паразитами или транспозонами.
— Но это ещё предстоит доказать!
— Для этого и придётся месяц кормить москитов.
— Клеточная вирусология для меня что-то вроде джунглей. К чему приведёт опровержение теории клеточного происхождения вирусов? — спросил разглядывающий сад зоолог.
— К пониманию того, что это самостоятельный живой вид, главная задача которого — естественная регуляция численности всех живых существ от бактерии до человека. Малейшее ложное или тупиковое ответвление от истинного хода эволюции и вирусы, как верные солдаты Космоса, вмешиваются в ситуацию.
— А тебя не смущает, что у вирусов отсутствует клеточное строение? — спросил зоолог.
— Нет, я просто вижу, как они рождаются, растут, размножаются, питаются, эволюционируют и иногда даже воюют между собой! Что это как не жизнь?! Просто она протекает на микроуровне.
— Без настоящей живой клетки, они не жизнеспособны. Они существуют только подключившись к ресурсам клетки, и паразитируют на ней! — воскликнул Рингрин.
— Ринг, они не паразитируют, а живут с клетками в симбиозе!
— Ха-ха! Может и твой троп Кактус тоже живой?
— Конечно, — с самым серьёзным видом ответил Антониус.
— Кстати, где он?
— Где-то под фруктовыми деревьями, - ответил вирусолог и предложил: — Пойдём, посмотрим.
Выйдя из беседки, учёные прошли ещё несколько дорожек, и свернули в дальнюю тенистую часть сада. Лай собаки раздавался всё громче. Здесь росли высокие деревья, и солнце уже почти не проникало под их крону, лишь тонкими прямыми струйками оно просачивалось сквозь густые листья. На небольшой полянке между цветов бесился чёрно-белый бульдог и облаивал, наклонённое над полянкой, дерево, судя по листьям, индийскую иву. Вышли на полянку. Антониус прикрикнул на собаку, взял её рукой за ошейник и показал зоологу, где притаился антропоморф. Кактус забрался по скользкому стволу ивы, склонившейся над полянкой, на
— Кактус, слезай! – махнул Рингрин рукой вниз, — давай вниз.
Антониус, придерживая рукой всё ещё лающего бульдога, повторил жест. Кактус в своём зелёном костюмчике продолжал сидеть на дереве и вниз спускаться не хотел, хотя жесты людей он видел и понимал.
— Однако, осязание у него развито, — заметил Рингрин и подойдя к иве, намеревался снять Кактуса, — иначе как бы он залез так высоко?
— Ты прав, Ринг. Собака его сильно напугала. Можешь его снять? Собаку я держу!
— Да, смогу! Он не укусит? — пошутил зоолог.
Он прошёл по полянке. Вытянул руки и, обхватив тропа, снял его с дерева. Кактус, масса которого колебалась около восьми килограммов, своему снятию не сопротивлялся. Рингрин поставил его на землю, где троп начал как бы разминаться, махая руками и нагибая корпус. Своим ростом троп был выше колена зоолога но, стоя по пояс в высокой траве, казался меньше.
— Бульдог его окончательно запугал, — констатировал Рингрин, наблюдая, как человечек прячется от собаки за его ногу.
— Конечно, чувствует иное существо, — ответил Антониус. — Кактус для него как инопланетянин.
— С момента покупки невзлюбил?
Антониус не успел ответить. В какой-то момент он ослабил ошейник и собака, вырвавшись из его рук, в одну секунду преодолела короткое расстояние полянки, и прыгнула на Кактуса. Выхватив тропа зубами прямо из-под ног зоолога, бульдог несколько раз резко мотнул тело игрушки в воздухе. Как тряпичную куклу собака бросила Кактуса на землю перед собой, намереваясь расправиться с чужаком окончательно. Но тут Антониус и Рингрин одновременно схватили собаку за ошейник.
— Вот же тварь! — крикнул вирусолог и лёгонько стукнул рычащую собаку по носу. — Порвала!
— Ант, посади её на цепь! — посоветовал ему Рингрин.
— Ладно, Ринг! Иди за мной и подхвати тропа!
Крепко держа визжащего бульдога за ошейник, Антониус вытащил его с полянки на дорожку и потащил к дому. Чуть отстав от него, зоолог поднял из травы шевелящегося Кактуса. Он был жив, а его костюмчик-маркировка оказался разорван. Троп отбивался конечностями и мотал головой. Рингрин понёс его на руках вслед за Антониусом.
Когда посадили собаку на цепь и вновь собрались в гостиной, то шёл уже третий час дня. За окнами гостиной начинался дождь, а частично разорванный троп лежал на газете перед диваном. Рингрин вытирал руки салфеткой — оказалось, что зубы собаки глубоко проникли в тело Кактуса, и из разрывов вытекала какая-то липкая жидкая ткань розового цвета.
— Ант, что думаешь? Это аналог крови? — спросил Рингрин.
— Не знаю. Что-то вроде. Дай салфетку, — с этими словами вирусолог зачерпнул, лежащей на столе, стеклянной лопаточкой сгусток розовой субстанции и побежал наверх. Уже с лестницы он крикнул: