Солнечный ветер
Шрифт:
Конечно, Шут сомневался, что Руальд по-настоящему простил брата. Слишком много долгов осталось у Тодрика на счету. Он признал их все, только от вины в смерти Нар отбивался, как мог. Принц также утверждал, что не имел никакого отношения и к войне с Ферестре. Впрочем, это и так было понятно.
Но… так или иначе, а разговор между братьями состоялся. Долгий и тяжелый, зато… настоящий. Столь нужный им обоим. А результатом стало то, на что Шут, в общем-то, и рассчитывал: Руальд отказался от идеи использовать Тодрика в виде слепой наживки.
Его Высочество сам пожелал расквитаться
А вот Шут — нет.
Днем его понесло в портовую таверну, где он умудрился отобедать несвежими креветками… Остаток дня был проведен в непосредственной близости к отхожему месту. Кайза, конечно, сразу наварил какого-то зелья, но оно действовало постепенно, так что ни о какой поездке во дворец речи уже не шло. Элея тем более осталась дома. Она приносила Шуту горячего отвара из желудочных трав и отвлекала его разными историями из своего детства.
К вечеру в кишках у Шута наконец воцарилось спокойствие и он даже сумел выпить небольшую чашку бульона с сухарем на закуску. Потом вернулся Кайза, который весь день провел во дворце, и снова заставил отведать ужасного горького отвара, более всего напоминающего кашу из лягушачьего помета. Сопротивляться было совершенно бесполезно, да у Шута и сил-то на это не осталось. Вместо того он попытался выспросить у шамана, чем все кончилось, но не успел… В свое мерзкое варево Кайза, верно, добавил снотворных трав — Шут уснул прежде, чем сумел вымолвить хоть слово.
Только на следующее утро он окончательно пришел в себя: почувствовал, что голова больше не кружится и в уборную каждые пять минут не требуется. Вот тогда и поехал во дворец — узнавать все новости.
Оказалось, Тодрик уже 'бежал'.
Как раз минувшей ночью, не откладывая дело надолго, Руальд позволил брату незаметно покинуть Чертог и город. И Шут и Лауро оказались правы — принц знал немного больше, чем все остальные… Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы заготовить ловушку для Волена и его людей.
Инсценировали все так, словно бежать Тодрику помог Архан. Зачем? А пусть подгорные колдуны сами головы ломают. Важно, чтобы в этом не заподозрили самого короля. Поэтому во след первому слуху предполагалось пустить второй, гораздо более скандальный и противоречивый… по сути, почти полностью отображающий правду. Руальд сказал, что уже к вечеру агенты Лауро всюду рассеют толки о бегстве принца. Совсем недавнем бегстве с целью отыскать своих единомышленников и нанести королю новый удар. Да, эта сплетня ощутимо попортит репутацию Тодрика и потом будет непросто ее восстановить… Но до этого еще дожить надо. Еще надо одержать победу.
Во дворце все кипело от пересудов и возмущений. Придворные были столь глубоко потрясены, что в большинстве своем могли только размахивать руками и громко восклицать. Несколько дам и пара их спутников даже остановили Шута, начав немедленно расспрашивать его, не выдумка ли все эти ужасные слухи. Шут, который еще сам ничего толком не знал про решение короля, лишь многозначительно улыбнулся и этак развел руками, мол, понимайте как хотите.
А сам поскорей взбежал по широкой парадной лестнице к апартаментам Руальда. Там и выведал все, подивившись, сколь быстро закрутилось дело.
Король ни на один день не пожелал отложить начало операции. Архан, само собой, опять исчез… Теперь это было необходимо для поддержания правдивости слухов. От Руальда Шут узнал, что старик-лекарь на самом деле покинул город вместе с Тодриком. Для людей магистра он окажется весьма неприятным сюрпризом… о котором те и не узнают. Именно этот старик следовал за Тодриком словно птица-крадун. Он убедил Руальда в своем мастерстве виртуозно скрываться, а Кайза подтвердил, что так будет лучше. Дело оставалось за малым — дождаться, когда Волен 'клюнет' на наживку и попытается вновь затащить принца в свои сети.
Разумеется, все понимали, как много 'если' в этой затее, но она стоила того, чтобы попробовать. Архан был почти уверен — жадность Волена не позволит магистру пройти мимо…
Его Высочество направился в монастырь святого Валия. Именно там несколько лет назад с юным наследником престола впервые встретился его 'Мастер'. Именно оттуда для Тодрика начался долгий путь предательства и обмана… И если где-то стоило замыкать этот круг, то именно там.
Давно, еще во время первого знакомства, Волен сказал Тодрику, что тот всегда может рассчитывать на помощь своего 'наставника'. Для этого, мол, достаточно только прийти в монастырь и заказать там для себя пятидневный молебен… Прежде принц так и делал. И обычно по истечении пятого дня к нему приходил посланник от Мастера. Либо сам Волен. Тодрик никогда не злоупотреблял встречами с магистром, поэтому еще ни разу так не было, чтобы тот не отозвался.
Принц не знал, как эта система работает изнутри, да и не задавался этим вопросом прежде. Ведь еще чуть более года назад найти Его Высочество не составляло большого труда — посланцу Волена лишь надо было прийти во дворец. А теперь? Если даже магистр и пожелает заполучить Тодрика в свое распоряжение, то как он станет искать принца? Обдумав этот вопрос, Руальд пришел к выводу, что лучше всего будет, если его брат попросит помощи у настоятеля. Это оправданно и правдоподобно — где еще искать союзников беглому наследнику престола? Разумеется, среди людей, которые однажды уже доказали верность юному изменнику.
Когда Руальд закончил свой рассказ, Шут подумал, что Тодрик-то вовсе не трус… Принц покинул город один, без стражи, без друзей… не зная, чего ждать…
Король поначалу сильно сомневался в правдивости братниных намерений, но долгий разговор 'по-душам' сделал свое дело. И полученный Тодриком живописный синяк на пол лица был прекрасным доказательством искренности беседы… Про это 'украшение' Шуту с усмешкой поведал Дени, который на пару с Лауро сидел у Руальда в кабинете — король как раз обсуждал со своими ближними соратниками дальнейший план действий. Капитан очень веселился, вспоминая, как увидел принца с разукрашенным лицом. А Шут подумал, что у Его Величества весьма своеобразный способ решать конфликты с близкими людьми… И сразу вспомнил, как король приложил его самого об стену.