Соловьи не поют зимой
Шрифт:
Надя подошла к Инчэну, обняла его, тихонько поцеловала в грудь — она не хотела, чтобы дракон думал, что она в чём-то его винит или подозревает. Как бы плохо и стыдно перед матерью и прошлыми хранителями ни было сейчас, о ночи любви девушка не жалела. Вот только она совсем не представляла, что теперь делать…
Инчэн обнял её в ответ и погладил по голове, мысленно выдыхая. Он боялся, что потеряет Надю, что она обвинит его во всём. Но этого не случилось, и сердце наполнилось теплом.
— Мы всё исправим, всё исправим, — отпускать её не хотелось, и он просто щёлкнул пальцами, облачаясь в одежду с помощью магии. — Я знаю, что не вправе просить тебя, но теперь это наше общее дело. Мы должны пойти к твоему артефакту, если ещё не поздно. Мы должны остановить их… — Инчэн поцеловал Надю в макушку, а потом взял за плечи и чуть отстранил от себя. — Но ты права. Кое-что я должен объяснить прямо сейчас. Только… один момент, я оповещу Яо…
Инчэн раскрыл ладонь и подул на неё. В следующий миг с ладони вспорхнула маленькая золотистая бабочка и вылетела в окно. Он проследил за ней взглядом, затем сказал:
— Драконья жемчужина — это бессмертие дракона, его духовная сущность. Без неё он становится слабее, начинает стареть, как и многие существа в известных мирах. Забрать жемчужину силой — значит убить, но бывает так, что дракон сам отдаёт её. Тяжёлый процесс, если это желание вызвано необходимостью, и волшебный, если отдаёт жемчужину любимой женщине. Наши легенды ничего не говорят о жене Байцзуна, но если его жемчужина здесь — значит, он отдал её добровольно. Она обладает огромной силой, и вполне способна защитить целый город. Из-за этой силы на неё идёт охота, потому что во многих кланах других существ существуют легенды о драконьей жемчужине и о Великом Предке, добывшем её. Кто владеет жемчужиной небесного дракона — владеет миром, Надя. И горе тому миру, в котором она попала в недобрые руки. Нам противостоит очень сильный враг, вечный соперник драконов, имуги — чёрный змей, живущий за счёт чужих духовных сил. Мы должны остановить его… — он усмехнулся, — её. Если она так скоро смогла обвести меня вокруг пальца, значит, точно знает, как работает твой талисман. Веди меня к артефакту, я помогу.
— Да, конечно! Спасибо тебе…
Надя погладила Инчэна по щеке и нехотя отстранилась. Потом принялась торопливо одеваться, приводить себя в порядок.
— Чёрные змеи? — спросила девушка, поспешно расчёсывая волосы. — Это как аспиды? Такие огромные крылатые твари с птичьим клювом, непроглядно-чёрные. Убить их можно только огнём, а еще они боятся сырой земли. Но они не слишком-то разумны, и сильный колдун вполне может ими управлять — как шаманы в Сибири. Говорят, хотя аспиды родом с северных земель, когда-то давным-давно они прилетели на берега Волги, свили тут гнездо, натворили бед… Местные жители безумно их боялись. Но когда этим краем стали править Байцзун и Ладомира, аспиды исчезли. И никогда больше здесь не появлялись! Инчэн, это ведь жемчужина нашего предка защищала от них Соловьёвск и окрестные земли? И от другой нечисти и злых колдунов… И если теперь её нет на месте… Да, ты прав, скорее! Может, мы ещё успеем!
Надя была уже готова, она схватила Инчэна за руку и потянула за собой.
Они вышли на морозный воздух. Разгорающийся день принёс золотисто-белое солнце, море снежного блеска, ощущение продолжающегося праздника… Но Надя сразу же почувствовала — что-то не в порядке во всём, их окружающем. И ей нужно слиться со своим волшебством, чтобы увидеть — то есть превратиться в соловья.
— Инчэн, — тихо сказала девушка, — в Соловьиный край ведёт портал, и находится он в том доме, где жил наш предок с женой и детьми. Сейчас там музей… Но это на самом берегу Волги, обычно я летаю туда в птичьем облике. А ты же не можешь стать драконом на глазах у всех, чтобы быстрее добраться туда? Придётся вместо магии использовать такси…
— У всех свои способности, — Инчэн перехватил руку Нади и увёл её в сторону от людей, в тишину и тень под стены зданий. Там он сделал шаг назад и сказал «обращайся», а затем закрыл глаза. В этот миг всё его тело покрыла чешуя, лицо вытянулось, волосы подобрались наверх. Когда Инчэн открыл глаза снова, они сделались глубокого синего цвета с жёлтой длинной щёлочкой вместо зрачка. Он отошёл ещё на шаг, будто пошатнулся, но не упал, а неярко вспыхнул и обратился драконом. На стену соседнего здания легла огромная тень, но сам он перед Надей оказался не больше птички — маленький, извивающий серебристый дракончик, который при желании мог притвориться ледяной скульптурой — если бы кто-то их заметил.
«Теперь я могу говорить с тобой так», — почти нежно произнёс он, и его голос прозвучал прямо у Нади в голове.
Соловушка заворожённо наблюдала за этим невероятным обращением. Оно даже не испугало её, как могло бы, будь Надя обыкновенным человеком. Просто привело в восторг, даже заставив ненадолго забыть, зачем они вообще всё это делают. Любимый голос, прозвучавший в её разуме, побудил девушку радостно встрепенуться.
— Такой магии я ещё не встречала, — прошептала она. Потом раскинула руки в свободном порыве, словно желая превратить их в крылья — да так и случилось. Серебристый всполох растворил в себе девичью фигурку, и над местом, где она стояла, закружил соловей, чуть более крупный и светлый, чем его обычные собратья.
Надя подлетела к Инчэну — теперь перед ней был вполне приличный дракон даже больше её ростом, невероятно красивый. Она тоже мысленно попыталась передать ему: «Ты прекрасен!» И посмотрела с любопытством — удалось ли?
Соловушке казалось, что вокруг них двоих рассыпаются едва уловимые искры магии… и любви. Мир становился более ярким и чистым, когда на него смотрели почти чёрные круглые глаза волшебной птички — так было всегда. Вот только…
В магическом облике небосвод перед взглядом Нади был заслонен защитным куполом, нависающим над городом. Он всегда казался хрустальным, родниково-чистым, с яркими отсветами и разноцветными переливами… Но сейчас…
Птичка испуганно пискнула, а потом Надя попыталась мысленно передать дракону: «Инчэн, ты видишь купол? Кажется ли мне, что по нему проходят тёмные пятна?»
— «Я вижу больше, — так же мысленно ответил он. — Нужно спешить. Не знаю, какие существа живут за границей твоей защиты, но если она исчезнет, об артефакте узнают не только они. Город будет уничтожен».
В этот миг у них на глазах купол пошёл трещинами, тёмные пятна увеличились, и дракон, взглянув на птичку, сказал:
— «Веди! — потом, помедлив, тихо добавил: — Ты волшебная, словно соткана из духовной силы».
«Спасибо, Инчэн…»
И Соловушка, ничего больше не говоря, полетела в сторону реки.
Глава 9
Волга скрывала величавую синюю красоту под слоем заметённого снегом льда. Вот на её берегу показались деревянные дома на фоне сонного зимнего леса — памятники русского зодчества, более ранние, чем те, что заполняли старую часть Соловьёвска. Надя не выдержала, её голосок, звонко-серебристый даже через мысленную передачу, поведал дракону:
— «Смотри, это образчики так называемой „корабельной рези“. По Волге ходили суда, украшенные искусными плотниками, их труд высоко ценился. А резьба перешла в домовую архитектуру. Наш народ всегда любил сказочные и цветочные мотивы — изображал на фасадах и воротах птиц-сирин, русалок, львов с человеческими головами, чудесные растения… Инчэн, я не могу поверить, что всей этой красоте, всему, что мы все здесь так любим, теперь грозит опасность! Не укладывается ни в человеческом мозгу, ни в маленькой соловьиной головушке…»