Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

С весны 1995 года передачи Солженицына уже никто не комментировал и почти никто не смотрел. Даже я пропускал многие из них, хотя и старался внимательно читать тексты этих выступлений, которые регулярно публиковались газетой "Рус

105

ская мысль", издаваемой во Франции по видеозаписи. 21 августа Солженицын посвятил свое выступление Чечне. За год до Хасав-Юрта писатель заявлял: "Освободившись от Чечни, мы укрепим Россию. Давайте честно признаем, что чеченцы - и мужеством своим, и военной доблестью и искусством, и упорством к независимости, и верой в то, что, отделясь, они будут процветать, вполне заслужили независимость. И пусть они ее получат, и чем быстрее, тем лучше! А мы с этого момента, во-первых, отделяем терские казачьи земли, во-вторых, все чеченцы по всей России становятся иностранцами и едут в Чечню получать чеченские паспорта, а потом становятся в очередь в русское посольство получать визу и объяснять, зачем они к нам едут, какой именно деятельностью они будут заниматься, на какой срок

и какая польза России от них. Надо иметь мужество принять решение на уровне века. Надо перестать думать только захватно"11. С подобными предложениями не выступали даже самые радикальные демократы типа Валерии Новодворской. Да, они были за отделение и независимость Чечни. Но никто из них не предлагал выселять всех этнических чеченцев из России в Чечню. Крайний радикализм Солженицына в чеченском вопросе никто, однако, тогда не комментировал, так как никто уже не хотел участвовать в этих "Останкинских встречах с Солженицыным на ОРТ". Осенью 1995 года не выдержала самая лояльная к писателю газета "Известия". В номере от 20 сентября тот же самый Константин Кедров, который защищал более года назад право великих людей жить по своим законам, писал: "...Мы слушаем сегодня Александра Исаевича в лучшее телевизионное время и понять не можем, тот ли перед нами писатель... Говорю это не в упрек, потому что гений не всегда гений. Вдохновение, как любовь, проходит. Тогда-то и начинается "суета и томление духа". Дело даже не в том, что Солженицын повторяет зады Жириновского и Зюганова. Парадокс в том, что у Солженицына те же тезисы выглядят невзрачнее и бездарнее... Больше года мы были зрителями политического театра Солженицына. Сейчас совершенно ясно, что новая пьеса не удалась".

Подобные отклики позволили руководству ОРТ прекратить выступления Солженицына, расписанные уже на два-три месяца вперед. Самокритичность никогда не была свойственна писателю. "Меня зажимают, - говорил он на встрече с читателями "Комсомольской правды".
– Когда я получил канал и по нему говорил, то невыносимой становилась моя критика. Этого не

106

могли выдержать ни правительство, ни президентская команда, ни вожди партий, ни Государственная Дума, ни денежные мешки-грязнохваты, которые стоят за нашим телевидением... Кроме того, московская образованшина возмутилась и потребовала, чтобы меня отключили от микрофона"12.

Можно было заранее предвидеть взаимную неприязнь между вернувшимся в Россию Солженицыным и коммунистами, а также радикальными либералами-западниками. Однако крайне враждебно встретили писателя и все известные лидеры российской национально-патриотической оппозиции. еще до приезда Солженицына в Москву Сергей Бабурин заявил, что "ничего не ждет от появления Солженицына в России". "А кто он, собственно, такой?" - ответил вопросом на вопрос Александр Невзоров. "Время Солженицына прошло", констатировал Олег Калугин. "Кто придет его слушать?
– спрашивал редактор газеты "Завтра" Александр Проханов.
– Он не будет встречаться с коммунистами... К нему не придет партия Гайдара, весь этот неокапиталистический и космополитический слой... Он будет искать поддержки у националистов. Тут он как дома, тут его духовная родина. Но с чем он туда придет? Вряд ли он придет туда как абсолютный хозяин. У этой оппозиции появились свои лидеры, свой горький опыт, своя трагедия - трагедия октября прошлого года. Трагедия, которую Солженицын принимает. Он оправдал расстрел у "Белого дома"... И как же он придет к националистам, которые считают это величайшим преступлением перед Россией?"13.

Еще до возвращения в Россию Солженицын говорил, что не рассчитывает на всеобщую поддержку в стране: "Ничего не дастся легко, все будет встречать сопротивление и злобу с разных сторон... Я отдаю себе отчет, что возвращаюсь в Россию на тяжелый жребий. Но надо попробовать"14. "Я выполнил свой литературный долг - говорил Солженицын в феврале 1994 года в интервью журналу "Ньюйоркер", - и теперь должен попытаться по мере сил и возможностей выполнить свой долг перед обществом"15. При этом Солженицын подчеркивал во всех своих интервью и заявлениях конца 1993 и начала 1994 года, что он не связан ни с какой политической партией в России и ни с одним политическим деятелем, и поэтому не собирается участвовать во власти. "Я не приму назначения от правительства, какое бы мне не предлагали. Я ни кем не хочу руководить. Я не буду баллотироваться ни на какой пост"16. Это вовсе не означало, что Солженицын мечтал об одиночестве и изоляции. "Общественная жизнь

107

будет занимать у меня в России много времени, - говорил Солженицын.
– Я буду ездить по стране. Буду выступать перед простыми соотечественниками. Я вижу себя в роли писателя, видение которого объемно, целостно и который не разъединяет, а объединяет свой народ"17. Этого не получилось. Солженицын не стал в 1994-1995 годах духовным вождем общества, он не смог объединить вокруг себя российских граждан, но, напротив, встретил во всех слоях и группах населения страны весьма жесткую критику. И через год, и через два года после своего возвращения в Россию Солженицын оставался в полном одиночестве и как общественный деятель, и как идеолог. Отвергнув

все реальные общественные движения в стране, он не сумел создать своего общественного или нравственного течения. Солженицын оказался без своего места в реальном идеологическом пространстве страны. Трудно было даже определить сущность его проповедей. Многие определяли писателя как религиозного моралиста. Но как раз о религии и Боге Солженицын говорил в России меньше всего. Дора Штурман называла Солженицына либералом, Борис Капустин - национал-консерватором, Александр Янов - русским шовинистом. Владимир Воздвиженский определял идеологию Солженицына как ретроутопию, и это определение кажется мне наиболее точным. Отвергая ужасную и чуждую ему действительность, писатель предлагал России не движение вперед, а возвращение назад - к мнимой гармонии России конца XIX - начала XX века или даже еще дальше в прошлое - к середине и к концу XVI века, к временам, когда еще не было в России ни церковного раскола, ни петровских реформ. Именно такие оценки возникали при чтении большой работы Солженицына "Русский вопрос" к концу XX века", которая была написана осенью 1993 - весной 1994 года и опубликована в № 7 журнала "Новый мир" за 1994 год - как раз к появлению автора в столице России. Однако взгляды А. И. Солженицына на историю России и на русских как нацию требуют особого рассмотрения.

Александр Солженицын и новая Россия

Александр Солженицын не стал в новой России властителем дум, и ему не удалось выступить как объединителю народа ни в столицах, ни в провинции. Его роль как духовного лидера страны или как "совести" нации оказалась не столь значитель

108

ной, как этого ожидали многие. Однако было бы ошибочно и принижать эту роль. Несмотря на очевидное одиночество, Солженицын сумел занять уникальное место в жизни страны - и как наиболее известный из всех современных российских писателей, и как одна из самых выдающихся личностей XX столетия. К тому же, несмотря на трудности, связанные с возрастом и здоровьем, Солженицын продолжал работать на всех прежних заявленных им направлениях с исключительной интенсивностью.

После годичного перерыва А. Солженицын вернулся на телевидение, выступив 23 марта 1997 года с большим интервью в программе "Итоги". Писатель повторил свою критику в адрес политики правительства. Он резко осудил продолжение грабительской приватизации и удушение отечественного производства. Государство и народ продолжают подвергаться ограблению, и потому казна России пуста. Россия сможет возродиться только тогда, когда грабители-грязнохваты и коррумпированные чиновники вернут народу отобранное у него достояние. Но Солженицын признал, что он не знает, как это сделать. Он посетовал на невнимание к его деятельности как прессы, так и телевидения. Солженицын воздержался от ответа на вопрос о главной национально-государственной идее для России - эта тема обсуждалась в печати уже два года. Писатель резонно заметил, что новая национальная идея не может родиться в кабинетах или на заседаниях каких-то комиссий, она должна созреть в сотнях и тысячах умов и сердец. В качестве "временной" национальной идеи Солженицын предложил идеи графа Петра Шувалова из его письма к императрице Елизавете - "Проект сбережения народа".

В конце мая 1997 года в Российской Академии наук прошли выборы новых академиков. Всего было избрано 67 новых академиков и членов-корреспондентов РАН, однако российская печать уделила наибольшее внимание избранию в действительные члены РАН А. И. Солженицына - по Отделению языка и литературы. Вопросов к кандидату на общем собрании Академии не было, и сам Солженицын свое избрание в академики никак не комментировал. В сентябре 1997 года Солженицын, уже как академик, принял участие в большом международном "круглом столе" на тему "Наука и общество на рубеже нового тысячелетия". Перед большой аудиторией, в которой было немало и лауреатов Нобелевской премии, Солженицын прочел и свой доклад - о глобальном упадке культуры и обнищании души, поразившему мир. Солженицын связывал все это с информационным пресы

109

шением и тем чрезмерным комфортом, который может дать человеку современный мир. Эти положения не были бесспорны, ибо возможности быстрого и всеобщего распространения информации создают при разумных мерах новые возможности для развития культуры и обогащения души. Богатство и комфорт также могут способствовать развитию культуры. Не были достаточно объективны и оценки Солженицына по поводу состояния российской культуры во времена Горбачева и Ельцина, ибо упадок в одних областях культуры сопровождался в последние 15 лет немалыми успехами в других областях культуры. Слушая Солженицына, который говорил о российской культуре как о "непитательных объедках", можно было подумать, что наш народ получал во времена Брежнева более богатую духовную пишу, чем сегодня.

Еще в 1995 году Солженицын взял в свои руки издание в России своих сочинений. Издательство военной литературы издало уже в 1994-1995 гг. восемь томов эпопеи "Красное колесо" тиражом в 30 тысяч экземпляров. Однако тома этой эпопей раскупались плохо и проводить допечатку тиража издательство не стало. Многие из писателей и литературных критиков были, кажется, даже рады литературной неудаче Солженицына и торопились высказаться на этот счет. Вот лишь некоторые первые отклики российских писателей и критиков о "Красном колесе":

Поделиться:
Популярные книги

Муж на сдачу

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Муж на сдачу

Системный Нуб

Тактарин Ринат
1. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб

Око василиска

Кас Маркус
2. Артефактор
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Око василиска

Царь Федор. Трилогия

Злотников Роман Валерьевич
Царь Федор
Фантастика:
альтернативная история
8.68
рейтинг книги
Царь Федор. Трилогия

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Я граф. Книга XII

Дрейк Сириус
12. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я граф. Книга XII

В теле пацана 6

Павлов Игорь Васильевич
6. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 6

Идеальный мир для Лекаря 4

Сапфир Олег
4. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 4

Ты предал нашу семью

Рей Полина
2. Предатели
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты предал нашу семью

Огненный князь 6

Машуков Тимур
6. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 6

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Гаусс Максим
1. Второй шанс
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Имперец. Том 1 и Том 2

Романов Михаил Яковлевич
1. Имперец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Имперец. Том 1 и Том 2

В ожидании осени 1977

Арх Максим
2. Регрессор в СССР
Фантастика:
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
В ожидании осени 1977