Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
– Я бы не стал тебя тревожить по пустякам, – говорил между тем Сюэ Пань, обращаясь к Бао-юю. – Но завтра третье число пятого месяца, день моего рождения, и по этому поводу Ху Сы-лай и Чэн Жи-син где-то достали огромный и рассыпчатый корень лотоса и невиданной величины арбуз. Кроме того, они подарили мне копченого поросенка и большую рыбу, присланную им в подарок из Сиама. Вот и подумай, разве часто приходится получать такие подарки? Ну, рыба и поросенок стоят дорого, и их трудно достать. Но удивительно – каким образом удалось вырастить такой большой корень лотоса и такой арбуз? Первым долгом я угостил свою матушку, а затем часть отослал твоей бабушке и матери. Оставшееся я сначала хотел съесть, но потом подумал, что это было бы незаслуженным счастьем для меня. Поразмыслив хорошенько, я решил, что, кроме меня, еще ты достоин есть такие редкие вещи, и поэтому пришел пригласить тебя к себе. Кстати, у меня будет один интересный малый – актер и певец. Ты не против того, чтобы денек повеселиться вместе?
Они направились в кабинет. Там уже сидели Чжань Гуан, Чэн Жи-син, Ху Сы-лай, Шань Пин-жэнь и незнакомый Бао-юю актер. Увидев Бао-юя, все поздоровались с ним и стали расспрашивать, как он себя чувствует. Затем гости выпили чаю, и Сюэ Пань распорядился подать вино. Слуги бросились хлопотать, и через некоторое время все заняли места за столом.
Бао-юй убедился, что арбуз и корень лотоса действительно невиданных размеров, и с улыбкой сказал:
– Мне очень неудобно. Я получил приглашение, а не прислал подарков.
– Пустяки! – ответил Сюэ Пань. – Надеюсь, завтра, когда ты придешь меня поздравлять, подаришь что-нибудь оригинальное.
– Мне нечего подарить, – смущенно признался Бао-юй. – Одежда, кушанья, деньги – все это не мое. Мне принадлежит только то, что я могу сделать сам: например, какая-нибудь надпись или рисунок…
– Кстати о рисунках, – перебил его Сюэ Пань. – Вчера я видел не совсем пристойную картину, хотя и прекрасно выполненную; на ней была длинная надпись. Я не стал внимательно читать, но, кажется, там были иероглифы «гэн» или «хуан». А в общем, замечательно!
Слова Сюэ Паня вызвали сомнение у Бао-юя, и он подумал:
«Я видел почти все картины древних и современных художников и внимательно читал надписи на них, но такие иероглифы, как «гэн» и «хуан», мне не доводилось встречать».
Подумав еще немного, он вдруг засмеялся и приказал подать ему кисть. Написав на ладони два иероглифа, он обратился к Сюэ Паню с вопросом:
– Ты уверен, что это действительно были иероглифы «гэн» и «хуан»?
– А почему нет? – в свою очередь спросил тот.
Тогда Бао-юй открыл ладонь, показал написанные на ней иероглифы и снова спросил:
– Может быть, там были эти иероглифы? Они в самом деле очень похожи на знаки «гэн» и «хуан».
Все гости поглядели на ладонь Бао-юя и увидели, что там написано «Тан Инь».
– Ну конечно так и есть, – рассмеялись присутствующие. – Наверное, у тебя в глазах рябило, когда ты читал надпись!
Сюэ Пань смущенно улыбнулся.
– А кто его знает, «Тан Инь» это или «Го Инь»?
В этот момент вошел мальчик-слуга и громко объявил:
– Господин Фын.
Бао-юй сразу догадался, что это Фын Цзы-ин, сын полководца Божественной воинственности Фын Тана.
– Сейчас же проси! – закричали Сюэ Пань и гости.
Через мгновение на пороге появился улыбающийся Фын Цзы-ин. Все вскочили с мест и стали наперебой предлагать ему сесть.
– Здорово! – воскликнул Фын Цзы-ин. – Даже за дверь не хотите выйти, веселитесь дома!
– Мы вас так давно не видели! – в один голос воскликнули Сюэ Пань и Бао-юй. – Как поживает ваш почтенный батюшка?
– Благодарю, отец здоров, – ответил Фын Цзы-ин. – Только мать простудилась и, надо сказать, чувствует себя неважно.
Заметив на лице Фын Цзы-ина небольшую ссадину, Сюэ Пань с улыбкой спросил:
– Видно, опять с кем-то подрались? Ишь, как вывеску разукрасили!
– Нет! С тех пор как мы подрались с сыном дувэя [107] , я больше такими делами не занимаюсь! – возразил Фын Цзы-ин. – Зачем мне драться? Что касается ссадины, то это меня задел крылом сокол, когда мы охотились в горах Теваншань.
107
Дувэй – военный чин среднего командного состава.
– И давно? – поинтересовался Бао-юй.
– Поехали мы двадцать восьмого числа третьего месяца, а позавчера вернулись, – ответил Фын Цзы-ин.
– Так вот почему я не встретил вас третьего и четвертого числа в доме брата Шэня! – воскликнул Бао-юй. – Я даже хотел спросить о вас, но потом как-то забыл. Вы ездили один? Или с батюшкой?
– Ну как же без батюшки? – произнес Фын Цзы-ин. – Без него я не мог бы поехать. Неужели я сошел с ума, чтобы ехать куда-то одному и наживать себе неприятности? Мне доставило бы большее удовольствие пить вместе с вами вино да слушать песни! Однако не было бы счастья, да несчастье помогло!
Фын Цзы-ин уже успел выпить чай, и Сюэ Пань пригласил его к столу.
– Присаживайтесь и рассказывайте! – воскликнул он.
– Откровенно говоря, мне очень хотелось бы с вами выпить, – признался Фын Цзы-ин, – но, к сожалению, приходится отказаться. У меня есть очень важное дело. Я должен немедленно его выполнить и доложить отцу.
Однако Сюэ Пань, Бао-юй, да и все остальные не соглашались отпустить его. Они приложили все усилия, чтобы удержать гостя.
– Вот странно! – улыбнулся Фын Цзы-ин. – Мы уже знакомы несколько лет, и, по-моему, вам никогда не приходилось уговаривать меня пить. Но сегодня я действительно не могу. А если уж вы непременно хотите, чтобы я выпил, дайте большую чашу – я осушу ее дважды и поеду.
Пришлось согласиться. Сюэ Пань схватил чайник с подогретым вином и Бао-юй подставил два кубка. Фын Цзы-ин стоя одним духом выпил.
– Расскажите хотя бы, какое вам «несчастье помогло», – попросил Бао-юй, – а после этого уйдете.
– Сейчас это неинтересно, – возразил Фын Цзы-ин. – Лучше я устрою угощение, приглашу вас, тогда поговорим. Кроме того, я хочу кое о чем вас просить.
С этими словами он поклонился и собрался уходить.
– Вы нас заинтриговали! – сказал Сюэ Пань. – Еще неизвестно, когда вы нас пригласите. Лучше бы сейчас все рассказали и не заставляли нас терзаться муками любопытства!