Сонная ученица
Шрифт:
– Ирава, я знаю, ты расколола тот камешек, - продолжал он, забавляясь моим обиженным видом. Ну, почему ты даже сегодня об учебе?
– Я дам тебе еще два. На будущее.
Он вытащил первый прямо из воздуха. Протянул руку, поймал солнечный блик на кольцо, качнул запястьем и протянул мне свое творение. Хрустальный, с красноватыми вкраплениями внутри. Ох, и много же их. И каждое что-то да заключат в себе. Поди извлеки да запомни, еще и на практике отработай. Жуть!
Я зажала в ладонях шар и улыбнулась. Странный ты, Номар, говоришь и делаешь совсем не то, что хочешь. Рядом с тобой я. Вокруг - наверно, самый потрясающий
Словно прочитав мои мысли (а вдруг, действительно прочитал, кто его, чародея вредного, знает?), он поцеловал меня в макушку, подпрыгнул, срывая клейкий зеленый листик с липы, смял его в кулаке, а когда разжал руку, зеленый комок вырос в достаточно крупный шар: матовый, легкий, упругий, почти невесомый.
И куда я теперь со своим имуществом?
Мой интриган загадочно улыбнулся, покачал головой, и мир вокруг пришел в движение. Сорвались с места деревья, статуи, люди, здания. Номар разворачивал вокруг пространство, пока не поместил нас в светлой уютной комнате. О, тут-то я нашла, куда положить шарики с информацией. А заодно и высказать Соколу все, что я о нем думаю. И не только высказать…
– Береги себя, Ирава, - шептал он мне много позже, бессовестным образом выгоняя в место силы.
– Не забывай про мои уроки.
Еще бы, забудешь, если ты о них без конца напоминаешь. Прихватив его "подарочки", я переместилась в свое убежище, а когда примчалась обратно (почти сразу), приютившая нас квартира оказалась пуста и заброшена, словно и не было прозрачного света, льющегося сквозь частый переплет окон, напольных ваз с розами, безразмерной кровати под балдахином карамельного цвета. Лишь паутина, зачехленные диваны и кресла, завернутые в оберточную бумагу многочисленные картины и непроницаемые пыльные занавеси на окнах… Сокол, у тебя, конечно, с чувством юмора замечательно, но нельзя же так!
Я вернулась к себе под кипарисы и занялась распаковкой знаний. Пришлось повозиться до рассвета, разбираясь с первой приглянувшейся искоркой. Я дулась на Номара. Его забавляли мои чувства, моя любовь. Но он тоже меня любит, по-своему.
Новый день меня встретил отшелестевшим дождем, проясняющимся безмерно высоким небом и первой желтизной в листве разросшегося за окном клена. А еще намерением Пучка участвовать в турнире одиночек мастером боя.
– Тебе было мало вчерашнего?
– ужаснулась я, вспоминая его рану.
– Так там на меня колданули, а здесь все честно: только меч и личное мастерство.
– Которое ты вчера все спустил на вино, - завистливо процедил Ветер, страдающий от похмелья.
– Почему вы, эльфы, такие выносливые твари?
– Я рос среди орков, забыл?
М- да, выражение "пьет как орк" точно про него. Зато сейчас свеженький, румяный без косметики. Новенький белый доспех демонстрирует перевернутый трезубец в алом круге -знак орчего правящего клана, как объяснил мне Ветер.
Поддержать
Возвращение пришлось отложить до завтра, но я не переживала. Пучок продержался на арене долго, но в тройку победителей так и не попал. Зато выиграл вполне приличную сумму, чем был весьма горд.
А ночью я не смогла дозваться Сокола. Я чувствовала его, знала - он в Сновидении. Но не дотягивалась до его сознания, и это пугало.
Я подскочила на кровати перед рассветом взмокшая, с саднящим простуженным горлом и долго не могла унять дрожь. Хотелось бросить все и всех, мчаться сквозь темноту к нему. Предчувствие чего-то непоправимого, неизбежного болотной жижей сомкнулось над головой, лишало воздуха, сдавливало грудную клетку.
Я встала, подошла к двери номера, готовая разбудить Людоеда, но одумалась. Он меня на смех поднимет. И так заявил вчера, будто я смотрю на Номара, как кошка не ведро валерьянки. Неужели, так заметно?
Я едва дождалась утра, заходясь от нетерпения и тревоги. С ненавистью следила, как ме-е-едленно приятели и Людоед завтракают, собираются, болтают с обслугой и новыми знакомыми. По дороге я пропускала мимо ушей их разговоры, уже понимая - случилось что-то гадкое, темное, фатальное.
Запах гари почувствовался еще на тракте. В деревне нас встретили настороженные, виноватые взгляды соседей. Но я еще надеялась, еще верила. До тех пор, пока из-за дома пастуха не показалось пепелище.
Серый пепел на месте крепкого каменного жилища… серый пепел толстым слоем лежал в когда-то выкопанной для строительства дома яме.
Я кричала, я звала. Я соскочила с коня, побежала к серой пыли, но Элидар вцепился в меня, скрутил сзади руки, ругаясь.
– Дура, тут черное пламя погуляло! Прикоснешься рукой к пеплу - сама обуглишься. Три дня трогать нельзя!
Мне было все равно. Меня самой больше не было. Остался только комок отчаянья и боли. Сокола я больше не чувствовала. Утром, после девяти, едва мы выехали из гостиницы, связующая нас нить оборвалась.
– Номар!
– всхлипывала я.
– Номар, Почему? Номар!
– Уведите ее!
Кто сказал? Кажется, Людоед.
– Уведите, пока глупостей не наделала. Пучок, выбери в любой дом. Не прогонят. Умой, дай воды и тащи Ираву обратно в город. Я попытаюсь разобраться, что тут случилось.
Я безвольным кулем висела на руках эльфа, всхлипывая и дрожа. Как я не поняла? Он знал, что так будет, что за ним придут! Он специально отослал нас на турнир. Он прощался со мной прошлой ночью, в последний раз делясь знаниями и любовью…
Срочное сообщение Давхи своему господину:
"Сообщаю Вам, что девица Ирава на турнире проявила недюжие способности в сонном чародействе, которые в дальнейшем могут нам понадобиться. Однако, уровень знаний и умений ученицы Сьятора настораживает. Она вышла за границы обычного ученичества, победив саму Убогую Вильду.
Считаю, что медлить дальше - опасно. Иначе Сокол испортит ученицу, вобьет ей в голову всякую ненужную чушь, и тогда помощи от нее не дождешься. Поэтому я взял на себя смелость действовать.