Сонная ученица
Шрифт:
– Это тот самый тип, который нас караулил перед турниром, - начал Миль, сам до сих пор не сумевший принять пережитое.
– Он ошивался возле гостиницы, когда я его заприметил. Подойду, думаю, побеседую. Он деру. Я следом. Часа два по городу петляли, пока его в тупик не загнал. Как раз в порту было, за доками. Хотел припугнуть, расспросить с пристрастием.
Он поморщился, поскреб вечно недобритое лицо, теперь пестрящее синяками и ссадинами, и тяжело положил руки на стол - одна на другую, как в школе. Взгляд вцепился в вычурные узоры на
– Хотел припугнуть, а он меня одной рукой об стенку. Я меч из ножен - он за лезвие ладонью. Так и вырвал, даже не поцарапался. Думаю - сам напросился. На всякий случай представился. А он засмеялся. Знаю, говорит, наслышан. Давно хотел силами померяться. Тогда я решил не шутить, разобраться с наглецом. А он меня… Думал - не встану, - пожаловался Миль.
– Занес надо мной клинок, посмеялся, а потом как прыгнет. Через стену в два человеческих роста. Ушел. Удивляюсь, что не убил. Я бы не его месте…
Элидар взялся было за стакан, но присмотревшись к Людоеду, притянул тому целую бутылку вина. Миль выпил его залпом, зажмурился, повел плечами.
– Больше часа лежал на камнях, встать не мог, - сиплым голосом выдавил он.
– Я начал терять веру в себя. Чтобы какой-то длинноносый толстяк меня уделал на раз-два!
Мы с Элидаром переглянулись.
– Миль, - попросила я.
– Опиши мне его, пожалуйста.
М- да, чудес не бывает.
– Он, - признала я, выслушав старого воина.
– Он дал мне заказ. Я взяла задаток.
Во второй раз пришлось поведать историю о визите чужака.
Эльф впечатлился сильнее всех. Его, получившего боевой постриг, поразило появление такого героя.
– Воин-чародей. Как чародея - я его не видел. Но воин он мощный, - согласился Миль. Выходит, императорским слугам удалось повторить эксперимент.
А это многое объясняет, мой гость незваный. Над тобой могли так же поработать, как над Милем. Ты сбежал, затаился, сейчас жаждешь счеты свести чужими стараниями. Боишься: сам пойдешь - по рукам-ногам спеленают, приручат, служить заставят.
– Чушь, - выслушав мои предположения, неуверенно высказался Людоед.
– Ты говоришь, он к Соколу приходил.
– Он двигался так же, как и приходивший. Лица я не видела.
– Люди, ужин стынет!
– занервничал эльф.
– Толку гадать. Нас чародеев трое. Что мы, не справимся с ним, заявись этот подлец сюда снова? Любое оружие перед чарами спасует, правда, Ветер?
– Нет, Лысый. Иначе бы ты меня у тюрьмы не дожидался.
Вот шалопаи! Как хорошо, что хоть они остались в моей поблекшей яви.
Ближе к полуночи, когда беседы за жизнь только набирали силу, мне снова стало одиноко и неуютно, очень захотелось вспомнить Сокола. Я улизнула в комнату, залезла под одеяло и, едва сомкнув веки, провалилась в Сновидение даже без обратного отсчета.
Сны… Я заканчивала работу с первым шаром. Искорок оставалось
Так, зацепить взглядом алую искорку и тянуть на себя, пока она не подберется к краю, вовремя накрыть ладонью и, чувствуя болезненное покалывание в зажатом кулаке, поднести его ко лбу. Рвущееся наружу знание следовало втереть в кожу над переносицей. Мятной прохладой подаренная Соколом мудрость проникала в мозг, вызывая легкое головокружение и сухость под веками.
На этот раз вышло совсем не так. Искорка в ладони разгорелась, разбухла, заставляя разжать кулак, и шипя, источая аромат лимонника, перетекла в фигуру Номара. Полупрозрачный учитель поклонился мне и, глядя в пустоту, заговорил.
– Ирава, если меня сейчас нет рядом, значит, настигли недоброжелатели. Если я правильно все рассчитал, вы с Людоедом целы и невредимы. Держись его, Ирава. Он защитит и поможет. Должен. Он мне поклялся.
– Сокол, - беззвучно шептала я, не в силах отвести от него глаз, опасаясь неосторожным движением развеять зыбкий образ.
– Я не ждал, что между нами что-то будет, и не ослабил вовремя связующие нас нити. Мне жаль, если ты страдаешь. Но я не стою твоих слез, поверь. Через месяц-другой твоя печаль пройдет. Я позабочусь об том.
Зачем, Номар? Я не хочу тебя забывать. Я не просила тебя о такой милости!
– Ирава, пора подумать о себе и о существах, затеявших на тебя охоту, - все так же безучастно продолжал Сокол.
– Надеюсь, оставленных тебе знаний хватит, чтобы противостоять им. Я не ведаю, кто они. А это говорит лишь о том, что они засели либо в зачарованном месте, либо в Ири, в окрестностях Алого леса, куда не пробиваются наши сновидческие силы. Но куда бы ни привели тебя дороги, знай - корни беды в Мизалне. Миль, наверняка, тебе рассказал про мою с Анверо работу. Я не очень полагаюсь на свою память после взрыва в лаборатории, поэтому лучше тебе будет узнать подробности из более достоверного источника. Отыщи мои записи в Академии чародейства. Поинтересуйся, кто еще их читал. Но, скорее всего, охотники за твоим даром найдут тебя сами. Будь готова.
Он склонил голову на грудь, помолчал, словно подбирая слова.
– Я верю, ученица, я достаточно тебя подготовил, чтобы ты справилась. Все зависит от твоего выбора и желания действовать. Во втором шарике будут дальнейшие рекомендации. Не прерывай занятий, умоляю. Прости еще раз за прошлое. И за будущее тоже.
Он опустился на колени, по-прежнему глядя мимо, поклонился и исчез, истаяв в дрожащем от жары вечернем воздухе лиловой дымкой. А я замерла, еще пытаясь уловить голос Номара, запутавшийся в шелесте диких роз и покачивающихся верхушках кипарисов, ища отражение чародея в лежащем на коленях хрустальном шаре.