Сорок уроков русского. Книга 1
Шрифт:
То есть ГО — это не только старшинство, величие; прежде всего, божественный дар, суть сама божественность, ниспосланная свыше в виде семени — благо. Поэтому крупнорогатый скот у восточных славян никогда не относился к жертвенным животным, напротив, почитался. Вол и воля — однокоренные слова, и отсюда возникло русское название сатаны — дьявол, буквально, разъяренный, неуправляемый, бешеный вол. (Состояние ража.) Слово дья — сокращенная форма сложного дра (битва, схватка, драка) и ять (брать): полный смысл сохранился в слове драять (драить полы, палубу). В жертву приносили обычно лошадь, причем непременно жеребца либо жеребенка (на
А мы ныне играем в карты и на кон ставим деньги или снимаем последнюю рубаху, если хотим отыграться. Надо отметить, реформаторам языка кое-что удалось, по крайней мере, подменить некоторые понятия, затушевать смысл, но полностью заменить первозданную суть невозможно, поскольку это не человеческое изобретение, это Дар Божий.
Гнездо слов, где ГО неизменно и указывает на принадлежность к небесному, довольно обширно, и все они в итоге связаны с существованием человека на Земле. Гордый, гордец, гордыня (-рдый, — рдеть, — радеть — быть довольным, благоговеть), так не любимые слова для нашего уха (гордыня в христианстве отнесена к грехам), означают лишь то, что кто-то получил это волшебное ГО, стал благородным героем, сильной, независимой личностью. Если государь не гордый, то кто же его уважать-то будет? И есть чем гордиться, коль получил ГО. Слова горница, горнило обычно связывают с горой, возвышенностью, холмом, но это совсем не так. Горний свет, столь поэтический образ, любимый стихотворцами, тоже горит не на горе, и это не солнце, не звезда — свечение божественного ГО, небесного горнила, а на Земле всего лишь кузнечный гори, который, разумеется, к немецкому языку отношения не имеет.
И, наконец, еще одно слово, прямо указывающее на непосредственного обладателя и распорядителя божественного ГО, — горазд, гораздый, то есть способный, искушенный, знающий предмет в совершенстве. Чаще в современном звучании оно выступает в качестве сравнительного: гораздо выше, гораздо ниже и т.д., причем значительно, на порядок. Еще недавно можно было услышать выражение «негораздый человек», иначе неумеющий, неловкий, обделенный умом и навыками, убогий. Это по первому плану; по второму же здесь прямое указание — исключительные права на ГО принадлежат небожителю Разу, и отсюда возникает его иное название — господь, господин, буквально (нис) подающий ГО (благо). А теперь внимание: к кому мы обращаемся и что просим, когда твердим расхожую молитву: «Господи, Боже, помоги мне! Спаси и помилуй!»?
Это вовсе не коварство Дара Речи; это его защитные функции, оберегающие образователъный инструмент от вторжений любых привнесенных волей человека идеологий. И неслучайно христианская церковь в свой отроческий период признавала лишь службы, которые велись на латыни. Но кто бы стал внимать чужому слову? Должно быть, проповедникам было известно о столь «неисправимых» качествах славянского языка, поэтому они, как и все реформаторы, взялись за его изменение через способ начертания знаков. Царь Петр позже лишь повторил этот прием. Отсюда и появились просветители Кирилл и Мефодий, якобы принесшие алфавит на Русь и вместе с ним — грамотность, образованность. Правда, Кирилл, оказавшись в Корсуни, вдруг увидел у одного местного жителя библию, уже переведенную на русский язык и записанную на бумаге. Каким письмом — не уточняется, но уж всяко не кириллическим, вероятно, чертами и резами, глаголицей, рунами, однако в данном случае это не так важно. Христианское вероучение было давно известно на Руси, изучалось, сопоставлялось, анализировалось, однако при тогдашней веротерпимости не вызывало ажиотажа. Болгарских просветителей этот факт не вдохновил, ибо они пришли с конкретной целью — адаптировать язык восточных славян, насытив его латинизмами, греческими и иудейскими заимствованиями, особенно в части, касаемой обрядности.
Отсюда и возникли слова, которые никак не трогают ни души, ни разума, если не знать перевода, ибо суть их закрыта чуждым языком, поэтому, к примеру, вместо благовестия появилось Евангелие. «Аллилуйя», заимствованная греками у иудеев (хвалите Господа) и перенесенная на русскую почву, повторяется десятки раз, как индийская мантра. И можно понять святых отцов, устанавливающих канон: они-то как раз были образованны и отлично понимали, что значит хвалить «господа» — бога, нисподающего ГО.
Славянский язык категорически не годился для молитв в новой вере, поскольку оказался насыщенным и пронизанным крамольной и «языческой» основой, ее символикой, которая была на слуху. В то время Дар Речи еще выполнял свою основную задачу — слыл просветительским, образовательным
А что делать с покаянием? Бытует определенное в церковной лексике убеждение, будто слово каяться произошло от Каина мол, он раскаялся после убийства брата, но бог не простил и изгнал его. Во всех же индоарийских языках (в славянских наречиях стабильно) есть каять — укорять, наказывать, порицать и даже мстить за неправду, грех. Буквально, ять, брать душу КА, открывать ее, чтобы исправить. И еще есть окаять - окаянный и созвучное ему — охаитъ-охаянный, человек с погибшей душой, о чем говорит замена К на X — хоронить, хранить.
При чем здесь Каин?
Кирилл и Мефодий исправили имеющуюся азбуку, убрав некоторые знаки и поместив туда греческие, дабы можно было переложить на славянский все вводимые иноземные слова. Так и появился сублимат — церковно-славянский язык. Это уже несколько столетий спустя слух и разум обвыклись, затуманились временем, и некогда «крамольные» слова вера, господи, благо, православие и прочие перестали коробить слух священнослужителей, да и прихожан тоже, ибо теперь образовательным процессом занялась церковь. Однако, несмотря на все эти старания, славянское правоверие-православие упорно сваливалось в «язычество», выделяясь по сравнению с греческим особой формой богослужения и обрядностью. К тому же из-за великих, неохватных просторов повсюду царило неистребимое двоеверие, множество ересей, возникающих на этой почве. Дар Речи оказался настолько могучим, что медленно и методично растворял христианские каноны, святыни и ценности, даже истовые ревнители благочестия впадали в заблуждения, поскольку все еще довлела образовательностъ языка. Существовали, к примеру, «дырники», коих можно назвать троеверцами: они вели христианский образ жизни, тайно справляли «языческие» праздники и продолжали молиться солнцу, прорубив в жилищах специальную круглую дыру на восток (потом ее закрывали заглушкой). И вот тогда потребовалась реформа церкви, тогда и грянул никонианский раскол...
Рожденные человеческим разумом идеологии приходят и уходят, Дар Речи, как родители, как судьба, дается раз и навсегда, поскольку это Дар Божий.
Теперь вернемся к основной теме урока. Слово «жизнь» нам ныне кажется практически незаменимым, всеобъемлющим, емким, и даже искушенным в языкознании людям нелегко вспомнить его точные синонимы. А они между тем есть, причем неожиданно полно раскрывающие суть человеческой жизни на Земле. Одно из них — годовать. Но это не просто существовать и проводить время, годы, поедать пищу, трудиться, спать, рожать и воспитывать детей — го давать, или иначе — угощать. Однако не хлебом-солью, не яствами — отдавать го, скопленную за жизнь, божественную энергию — благо. Это подтверждает известную мысль, что мы все — гости на Земле и приходим сюда погостить (пагостить — слышите разницу?), дабы потом вернуться из яви в правь.
И другое, ключевое, урочное слово, связанное с годовать, — гоить. Означает то же самое — жить, и употребляется оно практически в неизменном виде не только на Русском Севере, но и на реке Ганге в Индии, и в нынешнем Иране. Гоить — гоять — жить, получая ГО, то есть ГО ять, брать. Из этого следует, что жизнь наших пращуров делилась на два периода: время получать ГО (благо) — время молодости, время образования, формирования образа — и время отдавать скопленное ГО — зрелость, матерость. Вот почему Баба Яга, встречая странствующего, ищущего юного героя, говорит: «Гой еси, добрый молодец!».