Сороковник. Книга 3
Шрифт:
— Жилище? — хмурюсь я.
— Прости, я не так выразился. Временное обиталище. В любом случае — ты не останешься здесь надолго. Тебя велено держать отдельно от остальных.
Не задержусь надолго… Своего рода предупреждение. И звучит достаточно зловеще.
Едва мы переступаем порог бани, как налетает шквал. Его порыв настолько силён, что открывайся дверь вовнутрь — меня внесло бы обратно, с такой силой к ней прижимает. Глянув на небо, Кайс берёт меня за руку.
— Держись крепче, госпожа. Иногда здесь бывают ураганы. Могут ломаться деревья и лететь с крыш черепица, но пока что видны только предвестники бури.
И словно танк, протаранивает встречный воздушный поток, волоча меня за собой, не обращая внимания на клубы пыли, мелкие щепки, летящие навстречу. Мы пересекаем довольно обширный внутренний двор, вымощенный цветной плиткой, с приподнятым на метр от основной мостовой насыпным садиком. Деревья угрожающе гнутся и сеют вокруг охапки листьев; розовые кусты, сцепившись колючками в монолитные стены, оказываются куда устойчивее и только раскачиваются под порывами ветра. По правую руку от нас остаётся длинное крыло, отходящее от основного корпуса здания, чей выступающий фасад виднеется невдалеке. Окна на первом этаже не застеклены, на них частые фигурные решётки, второй этаж изобилует лёгкими балконами, конечно, закрытыми и зарешеченными. Догадываюсь, что туда меня как раз и не поведут, это, скорее всего, и есть гадюшник Омаровых жён, наложниц и иже с ними. Мне на какое-то мгновение становится даже интересно: неужели старичок настолько боек, что находит силы для всех? Потом прихожу к мысли, что если и не боек — то держит женский батальон для престижа, как наглядный атрибут своей мощи — не-магической мощи, естественно.
Пройдя через небольшую калитку, мы оказываемся в старом саду. Дорожки здесь нерасчищены, плодовые деревья запущены. Кусты, стриженные когда-то в виде разных геометрических фигур, теперь топорщатся вкривь и вкось. Сад небольшой, потому что со всех сторон через редкие деревья проглядывает высокая стена ограждения, но особо налюбоваться им мне не дают: Кайс затаскивает меня в небольшой павильон. Очередной удар ветра злобно захлопывает за нами дверь.
Здесь, не в пример тому, что творится снаружи — тишина и уют. Вдоль закруглённых стен приманивают мягкие сплошные диваны, розы в напольных вазах источают тяжёлый масляный аромат. За накрытым низеньким столом поджидает Тарик; встречая меня испытующим взглядом, делает приглашающий жест.
— Садись, Обережница. Подкрепись. Тебе нужно восстановить силы.
Для чего, хотела бы я знать? И что этот мужчина снова делает на территории гарема, пусть и заброшенной? И ведёт-то он себя здесь достаточно вольно…
От одного взгляда на бараньи рёбрышки меня начинает мутить.
— В доме врага не едят, — сухо отвечаю, вспомнив кое-что из классики. Маг выразительно поднимает бровь. Кайс быстро убирает со стола блюдо с жареным мясом, пристраивает в какую-то нишу в стене и накрывает серебряным колпаком. Тарик слегка потирает ладони, по помещению проносится освежающая струя воздуха.
— Так лучше? — учтиво осведомляется маг. — Садись же…
У меня возникает нехорошее предчувствие. Все мои неприятные разговоры начинались именно с…
— …нам нужно поговорить, — заканчивает фразу Тарик.
Да, именно с таких слов.
Осторожно присаживаюсь на самый краешек дивана, чтобы в случае чего быстро вскочить на ноги. Кайс занимает пост у двери, время от времени бросая взгляд наружу сквозь цветное витражное окно, и даже кажется, что уши у него заостряются и вытягиваются, как у эльфа, настолько тщательно он вслушивается. Думаю, напрасно, вряд ли кто будет шляться по такой погоде!
Тарик пододвигает ко мне фарфоровое блюдо с фруктами. Качаю головой, но успеваю оценить румянобокие яблоки, прикрытые виноградными кистями. Уж не из этих ли запасов достался мне гостинец, брошенный в окошко этой… как её — Саджах? А ведь могла по глупости притащить, да увидел кто-то — и настучал, не удивлюсь, ежели свои же и настучали, те самые, что за решётчатыми окнами прячутся, всякие Зульфии, Лейлы, Гюльчатаи… Гарем — скопище тарантулов в банке; кто больше зажалит остальных, тот и выживет.
Тарик медлит. Ну же, подбадриваю мысленно, давай, колись. Отчего-то мне кажется, что собрание это, на две трети состоящее из мужчин, явно на данной территории нелегальное. Сама не заговорю, не дождётесь. Вам нужно, вы и начинайте.
— Скажи, Обережница, тебя будут искать? — неожиданно спрашивает Тарик. — Наш Верховный посылал своих людей к Тёмному Главе, как я слышал, но до сих пор не получил ответа на свои предложения. Какую ценность ты представляешь для их семейства? Оставят ли они тебя без внимания, выкупят или попытаются освободить силой?
Ничего себе вопросики. Нет, я-то знаю, какая компания разворачивается там, в городе, но эти, видать, не в курсе. Они действительно столь наивны, что думают, будто я возьму и выложу всё, что знаю?
— Ты ведь его невестка, — продолжает маг. — А у некромантов очень сильны родственные связи. Тем не менее, никаких встречных предложений от них не поступало. Значит ли это, что нам предстоит готовиться к войне?
Молча пожимаю плечами.
— Не доверяешь? — любопытствует Тарик.
— Нет оснований. Откуда я знаю — может, вы сейчас с этой информацией пойдёте к своему хозяину? Сами заварили кашу — сами и расхлёбывайте, помогать вам я не собираюсь.
Маг раздражённо переплетает пальцы. Смеряет меня недобрым взором.
— Я достаточно рискую, уже появившись здесь. Лишнего сказать не вправе. Ты всего лишь женщина — и можешь проболтаться.
Оппозиция, вдруг понимаю. Здесь, в самом центре огневиков — есть те, кому не нравится политика их… как он его назвал? Верховного. И, скорее всего, их далеко не один человек: лишнего Тарик не хочет говорить, чтобы остальных под удар не подставить, если я проговорюсь вольно или невольно об этой с ним встрече. А вдруг это провокация? Сейчас он выведает, кого ему поджидать в ближайшее время, и Омарчик будет во всеоружии. Наверняка есть наиболее эффективные заклинания для разных видов магии; вот он и отберёт — лучшие против паладинов, лучшие против некромантов…
— Я тоже рискую, — только и говорю в ответ. И чуть отодвигаю от себя кувшин с чем-то сладким, отдающим вишней — очень уж мне не нравится запах. Внезапно Кайс, покинув пост, приближается к магу и что-то быстро шепчет ему на ухо. Лицо огневика каменеет.
— Уверен? — Смотритель гарема кивает. — Думаешь, Тёмный ГЛАВА знает?
— А если и не знает, — он умеет допрашивать даже мёртвых, — отвечает Кайс. — И если с ней что-то случится — он сравняет здесь всё с землёй, не разбирая правых и виноватых. Тёмные такого не прощают. Брось, Тарик, осторожничать поздно. Другого шанса у нас не будет.