Сороковник. Книга 3
Шрифт:
— Кайс, — говорю нервно, — помоги мне объяснить, как сюда добраться!
Евнух плотно обхватывает моё запястье.
— Думай на меня, госпожа, — коротко говорит он.
"Это ещё кто?" — жёстко спрашивает Мага. — "Он опасен?"
"Нет", — торопливо отвечает Кайс. — "Я защищаю твою женщину. Мне тоже нужна свобода, поэтому я с вами заодно. Смотри, я показываю путь".
Каким образом он вклинивается в наш мысленный диалог — не знаю, но уже разворачивается перед моим мысленным взором, а, значит, и перед Магиным, панорама крепости, мощная белокаменная стена и крупным планом в ней — ворота, обитые железом.
"На сторожевой башне пост", — сообщает Кайс.
"Был. Сняли".
Пронёсшись сквозь ворота, мы оказываемся на обширной незамощённой площади. Обзор съезжает влево, на торцевую стену двухэтажного здания. "Школа и казармы. Будут обороняться", — скупо сообщает евнух. Накат вправо — на группу строений и проход между ними. "Посольский двор. Там Омар недавно навесил портал в соседний город. Наверняка имеется пост". "Да, понял" — отвечает Мага. — "Продолжай. Все видят?" Неужели он транслирует информацию ещё для кого-то? Картинка скользит вдоль площади. "Дворец Омара, пост. Башня Сокола, пост. Слева конюшни — пост. Направо от башни…" Вижу знакомую дверь в стене."…вход во двор гарема. Минуешь его — там тоже пост… может быть, если твоя женщина не всех сняла…" "Не понял?" "Вот сад. Здесь пока никого, но могут набежать. У меня два жезла, четверть часа продержусь".
"Имя!" — требует Мага. — "Твоё имя!" "Кайсар". "Назовись нашим людям, Кайсар, когда они появятся. Я всех оповещу, тебя не тронут. Ива?"
— Я… жду, Мага, — отвечаю с запинкой. Рада бы сказать больше — а все слова улетучились.
"Если будут атаковать — сразу падай на пол, без выкрутасов. И не смей подниматься до нашего прихода. Продержись".
Вот такой он, мой суженый. Ни здравствуйте, ни до свидания, всё по делу, всё конкретно. Перевожу дух. Ощущение, будто уши заложило после этаких переговоров. Где-то неподалёку вновь хлопает, и ещё, и ещё… Звуки всё ближе: грохот, приглушённый расстоянием, крики свирепые, крики боли, стоны. И снова эта гарь, чтоб ей…
— Файерболы, госпожа, — лаконично сообщает Кайс от дверного проёма. — Твои прорываются. Скоро здесь будет жарко.
— Ты действительно можешь управляться с этими штуками?
— С жезлами? Это проще, чем мечом. Подожди, госпожа, не отвлекай.
Он со скрежетом передвигает какой-то тяжёлый предмет ближе ко мне, затем ещё один и ещё… Статуи, вдруг понимаю. Он расчищает себе пространство на тот случай, если придётся драться прямо тут. А меня — загораживает, чтобы не сразу увидели.
— Кайс, а что мне делать, если огневики появятся первыми? Может, посмотреть на них, как на Омара? Вдруг сработает?
— Сработает. Если под шальной огонь не попадёшь, вот тогда мне точно несдобровать. Прости, госпожа, но нам обоим лучше, если ты выживешь… На пол! — неожиданно командует он, и я, помедлив, опускаюсь на корточки, а затем и сажусь на холодные плиты. Ложиться как-то… неловко. От двери раздаётся еле слышное двойное шипение, затем в небольшом отдалении ухает сдвоенный взрыв.
— Хорошо, — удовлетворённо цедит Кайс. Не выдержав, я приподнимаю повязку. Эх, наставил он этих истуканов как частокол, ничего за ними не видно, приходится сместиться в сторону. Крадусь на цыпочках, чтобы, не ровён час, Кайс не обернулся на звук. Евнух — да полно, евнух ли? — загораживает практически весь дверной проём и представляет собой внушительное зрелище. С такими буграми мускулов, с такой литой спинищей, с бицепсами — ему не гаремниц на ложе господину поставлять, не жезлами орудовать, которые смотрятся игрушками в могучих кулаках, а двуручником махать да боевыми топорами. Он стреляет… ну да, стреляет, а как ещё сказать… навскидку, как ковбой из вестерна, и тут же поспешно отскакивает под защиту стены. А я, перепугавшись, сигаю назад, потому что вижу стремительно летящий прямо в дверной проём огненный шар, куда больший, чем тот, что недавно спалил Тарика; и уже без раздумий бросаюсь ничком на пол, прикрыв голову руками.
Бабах! Вспышка ослепляет даже сквозь сомкнутые веки, и тотчас всю мою незащищённую горизонтальную поверхность безжалостно обдирает наждаком. Пол содрогается и подпрыгивает, от серной вони я начинаю задыхаться. Слышу, как, пробормотав какое-то ругательство, поднимается Кайс, и каждое его движение сопровождается шорохом и постукиванием, как будто осыпаются на пол мелкие камушки. Да это ж файербол угодил прямо в статуи и расколошматил на кусочки, вот меня сверху и обдало, как дробью. Не наждак, не огонь по мне прошлись — осколки нападали. А вдруг острые? А вдруг я уже во многих местах продырявлена насквозь и сейчас истекаю кровью? Воображение так и рисует мне многострадальную спину, утыканную мраморными остриями. Приоткрываю один глаз, смотрю, приподнявшись слегка, в пол под собой — луж крови не видно. Неужели живая? Упираясь руками, кое-как поднимаюсь на четвереньки и с меня тотчас с шорохом и стуком, как недавно с Кайса, осыпается каменная крошка. Руки все в мелких покрасневших вмятинах от ушибов и саднят, точно так же чувствует себя шея, остальным частям тела, скрытым под одеждой, повезло ненамного больше.
— Госпожа? — совсем рядом слышу голос и торопливо поправляю повязку. Не хватало своего единственного защитника потерять по собственной глупости! Он подхватывает меня не слишком почтительно подмышки и ставит на ноги. — Ты в порядке?
— Стоять! — слышится властный мужской голос. Мы так и замираем. — Ты! Отпусти женщину и отойди в сторону!
— Нет! — выпаливаю я и на ощупь хватаюсь за Кайса. — Кто это? Кто?
— Это за тобой, госпожа, — отвечает он, напрягшись. — Можешь уже не бояться. Для тебя всё закончилось.
А вот для него, похоже, всё только начинается.
— Донна? — слышится тот же голос от двери. — Донна Ива? Этот человек вам угрожает?
— Нет-нет! — говорю поспешно. — Это Кайс, вы должны были о нём слышать от Маркоса. Не надо его трогать, пожалуйста!
Должно быть, тому, кто вошёл, эти слова не кажутся убедительными.
— Он мог заставить вас это сказать. Ты! Повторяю — брось оружие. И отходи.
Я вцепляюсь в Кайса ещё сильнее, до боли в раненых кистях.
— Госпожа, — он осторожно высвобождается. Стукаются об пол тяжёлые предметы — наверное, брошенные магические жезлы. — Не позорьте меня. Стыдно мужчине прикрываться женщиной. Захотят убить — вы им не помешаете.
— Не помешает, — бесстрастно отвечают ему. — Выходи и не делай лишних движений. Благородные доны рыцари, — судя по приглушению голоса, он отворачивается, — принять и обездвижить этого до распоряжений Главы. Донна Ива, что с глазами? Нужна помощь?
— Нет. — Стараюсь говорить уверенно, хотя из-за того, что больше не за кого вслепую опереться, мне весьма не по себе. Так и кажется, что свалюсь при первом же самостоятельном шаге. — Просто помогите мне выйти отсюда, мне нельзя… — Как ему объяснить? — …нельзя ни на кого смотреть.