Сорвать маску
Шрифт:
Во взглядах Линвуда и Мисбурна по-прежнему сквозила настороженность, но Доминик понял, что они сочли себя победителями. На сей раз они последовали его совету и сели в кресла.
– У отца есть долг перед сыном… и перед дочерью тоже, – произнес Мисбурн. – Женившись на моей дочери, вы защитите своего сына. Только подумайте, какая его ждет судьба, если эта скандальная история выйдет наружу! Что будет с ребенком?
– Я не могу не думать об этом, сэр, а потому сделаю все, что в моих силах, дабы избежать огласки.
Мисбурн кивнул, не в силах скрыть торжество, промелькнувшее в скользнувшей по
– Я рад, что вы начинаете мыслить здраво, Арлесфорд.
– Еще бы. – Доминик вернул улыбку, но холодность ее вполне могла заморозить Темзу. – Однако, по моему скромному разумению, история, обрисованная только что лордом Линвудом, возможно, не вполне соответствует действительности.
– Как так, сэр? – Виконт слегка прищурился, глядя на Доминика.
Тот снова улыбнулся:
– Давайте еще раз сверим факты. Во-первых, у нас есть блондинка в маске куртизанки, некая мисс Нуар, чье имя и лицо я, вопреки своим обычаям, изо всех сил пытался сохранить в тайне. Во-вторых, у нас есть граф Мисбурн, который отчаянно желает женить меня на своей дочери, позвольте заметить, белокурой девушке. И наконец, вспомним о такой мелочи, как присутствие этой самой дочери здесь, в особняке Арлесфордов, в доме распутного холостяка, поздно ночью.
– К чему вы ведете, Арлесфорд? – вопросил граф Мисбурн.
– Как же, ваше сиятельство! Совершенно ясно, что женщина, скрывавшаяся под маской мисс Нуар, не иначе леди Марианна Уинслоу, ваша дочь, сэр!
– Это грязная ложь, сэр! – взорвался Мисбурн, вскочив на ноги.
– Так говорите вы, а что скажет свет, хотелось бы мне знать?
Линвуд тоже вскочил, прожигая Доминика ненавидящим взглядом.
– У нас есть свидетель, который может опознать в Арабелле Марлбрук мисс Нуар, работавшую в борделе миссис Сильвер.
– Вот как? А вы давно с ним в последний раз связывались? – Глаза Доминика словно остекленели, взгляд был неподвижным и безжалостным. Он поднялся и выпрямился, сверху вниз глядя на стоящих перед ним мужчин. – Похоже, господа, вы слишком мало заплатили ему, и кредиторы не сочли нужным проявить милосердие. Признаться, я боюсь за его здоровье. А что до остальных работников заведения миссис Сильвер, уверен, они полностью подтвердят мою версию.
– Общество заставит вас заплатить за эту гнусную ложь! – пригрозил Мисбурн.
– Общество и без того прекрасно знает, за что миссис Сильвер и ее девочкам может платить известный повеса и распутник. Но почему вдруг выдающийся благородный джентльмен вроде виконта Линвуда платит хозяйке борделя? Разумеется, только с одной целью – чтобы его сестра сыграла роль куртизанки и заманила наивного герцога в ловушку.
Мисбурн покачал головой:
– Какая гнусная, бессвязная ложь! Никто не поверит в эту нелепую историю!
– Напротив, сэр, в обществе сочтут, что это весьма смелый и амбициозный план, который еще больше подтвердит вашу репутацию грозного человека, с которым лучше не связываться. Что же до репутации вашей дочери… Боюсь, леди Марианне не удастся сохранить свою честь незапятнанной. – Доминик одарил графа холодной, жестокой улыбкой. – Нет, Мисбурн, это вас назовут лжецом. А шантаж достопочтенной, респектабельной вдовы в этом свете представляется отчаянной
– Будь ты проклят, Арлесфорд! – Линвуд сжимал набалдашник трости так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Доминик бросил взгляд на бледную как мел леди Марианну и ощутил легкие угрызения совести.
– Что ж, джентльмены, благодарю вас за визит. Полагаю, дело слажено. Вы можете воспользоваться черным ходом, если, разумеется, хотите уберечь даму от взглядов прохожих.
Доминик наблюдал за тем, как Бентли и двое лакеев выпроваживают незваных гостей. Наконец за ними закрылась дверь, и герцог обмяк в кресле. Он был способен выдержать любую бурю, чтобы защитить Арабеллу и своего сына, но сомневался, что до этого дойдет. Инстинкт подсказывал, что Мисбурн и Линвуд осознали, что сделали слишком рискованную ставку.
Доминик уставился немигающим взглядом на бокал с бренди, стоявший перед ним на столе, – янтарная жидкость наполнилась алыми отблесками пламени, потрескивающего в камине. Теперь он знал, почему Арабелла отказалась выйти за него замуж, была вынуждена солгать, заявив, что не любит его. Знал, почему она не обратилась к нему за помощью сразу же и не рассказала об угрозах Смита. Она пожертвовала собой, спасая его и их ребенка.
Он поднял бокал, сделал небольшой глоток и выдохнул с облегчением, когда алкоголь обжег горло и желудок. Доминик с трудом подавил порыв немедленно помчаться в конюшню, оседлать лошадь и помчать ся без остановки до самого Амершема. Еще нужно было разобраться с важными делами, этим герцог решил заняться с рассветом. С трудом обуздав свое нетерпение, он вернулся к мыслям об Арабелле.
– Арчи сегодня гораздо лучше, миссис Марлбрук, более того, он кажется полностью здоровым, – улыбнулся доктор Роксби.
Арабелла как раз собиралась ответить, когда вмешалась ее мать:
– В самом деле, доктор, ваши посещения полностью преобразили состояние моего внука.
Доктор отвел взгляд, явно смущенный:
– Уверен, столь заметное улучшение – заслуга миссис Марлбрук, не так давно посетившей школу.
– Мисс Уоллес следит за Арчи и ребятами, которые обижали его.
– Похоже, вы пришлись по душе нашему мальчику, доктор, – прощебетала миссис Тэттон.
– Как и он – мне. Арчи весьма приятный ребенок, мэм, – вежливо произнес доктор Роксби. – Это делает честь его матери.
– Не желаете ли остаться на ужин, доктор? – спросила пожилая женщина.
Ее дочь просто не верила своим ушам, потрясенно уставившись на мать.
Доктор Роксби встретился взглядом с Арабеллой, и в их ясной голубовато-зеленой глубине она прочла заинтересованность и вопрос. Не желая поощрять его увлечение, молодая женщина отвела глаза.
– Благодарю вас за столь любезное предложение, миссис Тэттон, но, боюсь, я вынужден отказаться. Мне необходимо заглянуть к другим пациентам, а время близится к вечеру.
– В таком случае, возможно, в другой раз, доктор, – улыбнулась та.
– Разумеется, – отозвался доктор Роксби и, снова взглянув на Арабеллу, улыбнулся. Он поклонился и, прихватив черную кожаную сумку, вышел.
Арабелла подождала немного и, услышав скрип садовой калитки, закрывшейся за доктором, напустилась на мать: