Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
– Ну?
Я сказал:
– Вы вляпались. – И что вы из этого соорудите? – небрежно спросил он.
– Сговор с целью обмана.
Девушка вскочила, стукнула его по плечу тыльной стороной руки и закричала:
– Ну, ты ловкач, ничего себе кашу заварил! «Пара пустяков» ага! «Проще пареной репы» ага! И в чем ты сидишь теперь? Ты даже этого боишься послать к черту. – Она круто повернулась, придвинула ко мне красное лицо я по-прежнему сидел в качалке и зарычала: – Ну, а вы чего ждете? Когда вас поцелуют и скажут «до свиданья»? Мы вам что-нибудь должны? Мы ваши паршивые деньги взяли? Ну и вытряхивайся. Проваливай. Дыши воздухом.
– Легче, сестренка, – буркнул я. – Что-нибудь сломаешь.
Мужчина сказал:
– Кончай разоряться, Пегги, дай другим сказать.
Он обратился ко мне:
– Ну так что вам надо?
– Как вы в это ввязались? – спросил я.
Он заговорил охотно, торопливо:
– Один малый, Кении, дал мне эти бумажки, рассказал про Сю Хамблтон, про ее богатого папашу. Я решил потрогать их за карман. Подумал, что папаша либо с ходу пошлет деньги телеграфом, либо вообще не пошлет. Этот номер с посыльным мне не пришел в голову. Когда он дал телеграмму, что посылает к ней человека, надо было когти рвать.
Но обидно! Человек несет мне косую. Такая удача и даже попытки не сделать? Я подумал, что все-таки можно попробовать, и позвал Пегги подставить вместо Сю. Если человек придет сегодня, значит, он точно здешний, а не с Востока и в лицо Сю не знает, а только по описанию. Как Кении ее описывал, Пегги вроде бы могла за нее сойти. Я чего не понимаю как вы добыли фотографию? Ведь я только вчера отбил папаше телеграмму. Ну, и вчера же отправил Сю пару писем на этот адрес, чтобы вместе с другими бумажками по ним удостоверить ее личность, когда будем брать деньги на телеграфе.
– Адрес папаши вам Кении дал?
– Ну а кто же.
– И адрес Сю?
– Нет.
– Как Кении раздобыл ее документы?
– Он не говорил.
– Где сейчас Кении?
– Не знаю. Он собирался на Восток, там затевалось какое-то дело, ему некогда было возиться с этим. Поэтому и передал мне.
– Не мелочится Кенни, сказал я. А вы Сю Хамблтон знаете?
– Нет, убежденно. Я и услышал-то о ней только от Кенни.
– Не нравится мне этот Кенни, – сказал я, – хотя без него в вашей истории есть неплохие места. Можете рассказать еще раз, только без него?
Он медленно помотал головой и сказал:
– Получится не так, как было на самом деле.
– Жаль. Сговор с целью обмана меня не так волнует, как местонахождение Сю. Мы могли бы с вами сторговаться.
Он опять помотал головой, но в глазах у него появилась задумчивость, и нижняя губа чуть налезла на верхнюю.
Девушка отступила, чтобы видеть нас обоих во время разговора, и, пока мы обменивались репликами, поворачивалась то ко мне, то к нему, причем на лице ее было написано, что мы оба ей не нравимся. Потом она остановила взгляд на Уэйлсе, и глаза ее снова стали сердитыми.
Я поднялся:
– Воля ваша. Стойте на своем, но тогда я заберу вас обоих.
Он улыбнулся, поджав губы, и тоже поднялся. Девушка встала между нами, лицом к нему.
– Нашел время вола вертеть, – зашипела она. – Признавайся, недотепа, или я расскажу. Спятил, что ли, думаешь, я с тобой хочу загреметь?
– Заткнись, – буркнул он.
– Заткни меня! – завизжала она.
Он попытался обеими руками. Из-за ее спины я поймал одно его запястье, а другую руку отбил вверх.
Девушка выскользнула в сторону, спряталась за меня и закричала:
– Джо ее знает. Она сама дала ему бумаги. Она в «Сент-Мартине» на О'Фаррел-стрит с Бейбом Макклуром.
Пока я это слушал, мне пришлось убрать голову от его правого кулака, потом завернуть ему левую руку за спину, подставить бедро под удар его колена и наконец обхватить снизу ладонью его подбородок. Я приготовился уже дернуть подбородок вбок, но тут он перестал бороться и прохрипел:
– Дайте сказать.
– Ну, начали, – согласился я и, отпустив его, сделал шаг назад.
Он потер запястье и злобно посмотрел на девушку. Он обозвал ее четыре раза, причем самым мягким было: «тупица», и сказал ей:
– Он на понт брал. Никуда он нас не заберет или думаешь папаша Хамблтон так хочет попасть в газеты?
Догадка была неплохая.
Он снова сел на диван, потирая запястье. Девушка продолжала стоять в другом конце комнаты и смеялась над ним, стиснув зубы. Я сказал:
– Ну ладно, рассказывайте, любой из вас.
– Да вы уже все знаете, – проворчал он. – Бумаги я увел на прошлой неделе, когда зашел к Бейбу, я слышал ее историю, деньги сами идут в руки, противно упускать.
– А что теперь Бейб поделывает? – спросил я. – Все по медведям ударяет?
– Не знаю.
– Ну да, не знаете.
– Правда, – настаивал он. – Если вы знакомы с Бейбом, то не мне вам говорить: про его дела из него ничего не вытянешь.
– Сю и он давно тут?
– Шесть месяцев это сколько мне известно.
– С кем он работает?
– Не знаю. Если он с кем работает, так на улице его находит, на улице оставляет.
– Деньги у него водятся?
– Не знаю. Еда и выпивка в доме всегда есть.
После получаса таких расспросов я убедился, что ничего существенного о моей парочке больше не выясню.
Я пошел к телефону в коридоре и позвонил в агентство. Телефонист сказал мне, что Макман в комнате оперативников. Я попросил прислать его сюда. Когда я вернулся, Джо и Пегги отодвинулись друг от друга.
Не прошло и десяти минут, как явился Макман. Я провел его в комнату и сказал:
– Этот человек утверждает, что его зовут Джо Уэйлс, а девушка по-видимому, Пегги Кэррол, живет над ним в квартире четыреста двадцать первой. Они попались на сговоре с целью обмана, но я заключил с ними сделку. Сейчас мне надо пойти и проверить ее. Оставайся с ними в этой комнате. Никто не входит и не выходит, никто, кроме тебя, не подходит к телефону. За окном пожарная лестница. Окно сейчас заперто. Я бы его не отпирал. Если выяснится, что он меня не обманывает, мы их отпустим; а если станут тут фокусничать без меня, имеешь все основания бить их сколько влезет.