Сотворение брони

Резник Яков Лазаревич

Он искал, верил, что встретит таких на заводе.

Захаров, с которым Кошкин подолгу разговаривал вечерами, настоятельно советовал поблияге сойтись с Морозовым. Кошкин и сам не раз присматривался в КБ к конструктору. Худощавый, молчаливый, не очень-то приветливый на вид, тот обычно сидел, не отрываясь от чертежной доски, и Михаил Ильич не представлял, как можно вызвать этого человека на откровенность. «Эх, был бы ты, Кошкин, пообщительней, поконтактней…» - упрекал он себя.

Часами Михаил Ильич изучал в архиве проекты молодых работников КБ. Оживали листы ватмана, и главный конструктор искренне восхищался Морозовым.

…В тридцать четвертом

году в коробке передач танка БТ-5 обнаружился конструктивный недостаток - разрушались зубья конической шестерни. Завод объявил конкурс на конструкцию новой коробки. Проекты представили опытные инженеры. А он - техник Саня Морозов сделал лучше всех: его трехскоростная коробка оказалась самой простой и надежной в эксплуатации. В коробке передач Морозова были и талантливые находки, и детали предыдущей конструкции - это облегчало производство. «Если не такие, как он, то кто же тогда будет бороться за новое? Его бы в группу перспективы!…» - мечтал Кошкин, рассматривая в архиве чертежи. Он еще не знал, что Морозов тоже заинтересовался им.

Началось это в те дни, когда сюда, с опозданием месяца на два, докатились вести о провале сто одиннадцатого. Должно быть, кому-то выгодно было изобразить главного конструктора неудачником, невеждой в проектировании и создании опытных образцов. Поползли слухи, что Кошкин скрывал неудачи, пока комиссия наркомата не установила негодность сто одиннадцатого. Морозов не верил этим шепоткам. «Профана, полузнайку не послал бы к нам Серго», - думал он.

Василий Фомич Захаров, член парткома завода, рассказал Морозову, что начальник производства Степарь восстал против намерения Кошкина создать конструкторскую группу перспективного проектирования, провалил это предложение у директора и попытался то же самое сделать на парткоме.

–  Мы, правда, приструнили Степаря, но он продолжает сопротивляться. Тебе бы, Саня, в группу перспективы! Кошкин подбирает конструкторов.

Морозов уставился на соседа:

–  Группа перспективы? В первый раз слышу. Почему же ваш квартирант словом меня не удостоил?

–  Молчун ты, Сань, как ему с тобой разговаривать? Пойдем со мной, у Кошкина к тебе дело.

Они просидели до утра. Михаил Ильич говорил о машине, в которой соединились бы все лучшие качества легких, средних и тяжелых танков. Мало того, она должна иметь и принципиально новое: противоснарядную броню, мощную пушку, дизель-мотор.

–  Это же сверхзадача, Михаил Ильич!
– шепотом, чтобы не разбудить хозяев за стенкой, воскликнул Морозов.
– Вы -думаете, ее можно решить?

–  Обязаны. Хотя бы потому обязаны, Александр Александрович, что не решить ее сейчас, когда вот-вот грянет гроза, советские конструкторы не имеют права.

2

На Южном заводе было три конструкторских бюро: проектирования новых образцов БТ, серийного производства освоенных машин и дизельное. Начальники КБ были независимы и работу вели, почти ничего не согласовывая друг с другом. Предшественника Кошкина величали шефом всех конструкторов весьма условно. Старый инженер, человек не склонный к ломке хорошо освоенного, он оставался в стороне от поисков новых путей в танкостроении, и это в общем вполне устраивало начальника производства Степаря, к которому фактически перешло руководство конструкторами. С этим на заводе смирились, и уже казалось, что без подчинения всех и вся Степарю, энергичному, предприимчивому человеку, выпуск серийных танков разладится.

Разбудит Степаря ночью телефонный звонок из Москвы, и он. не задумываясь, скажет,

в какой стадии обработки находятся десятки узлов и сотни деталей, какой завод не

дослал даже самую малость по кооперации. Это нравилось, так же как и то, что с утра до поздней ночи Степарь в цехах и конструкторам, имеющим к нему пусть косвенное отношение, не позволяет отрываться от производства.

Когда наркомат отозвал старого инженера и директор разрешил Степарю занять кабинет «шефа конструкторов», друзья уже поздравляли начальника производства с предстоящим повышением.

И вдруг - Кошкин! Назначенный главным конструктором, наделенный Орджоникидзе небывалыми правами.

Самолюбивый, уверенный в своей незаменимости, Степарь растерялся, но скоро решил, что Кошкин не опасен: и в дирекции, и в КБ главного конструктора встретили холодно. Тем не менее Степарь собирался уступить полюбившийся кабинет Кошкину, но тот отказался: «Оставайтесь здесь. Мне кабинет не нужен». Он занял маленькую комнату на почти пустующем еще этаже нового здания, поближе к цехам. Позже попросил передать группе перспективного проектирования весь этаж. «Опять эта группа? Где вы подобную видели?!» - вышел из себя директор. «Нигде. Но без нее не жить», - доказывал Кошкин.

То, что директор невзлюбил Кошкина, было на руку Степарю. Ко времени заседания заводского партийного комитета он окончательно успокоился, и, когда партком заступился за Михаила Ильича, Степарь не очень-то и расстроился: он был убежден, что Кошкин на заводе - человек временный.

3

Просторная комната с высокими окнами, выходящими на юг, изменила свой облик. Чертежные доски сдвинули, на освободившейся площади расставили собранные по этажам стулья и табуреты. Образовавшийся во всю длину комнаты коридор перегородил стол, застеленный чистыми листами ватмана. Когда все уселись, Кошкин встал, уперся ладонями в столешницу в попросил почтить память Серго.

Люди поднялись и замерли.

–  Он в нас верил… Он надеялся на нас, - сказал Кошкин и кивнул, чтобы все сели.

Помолчал и деловито заговорил:

–  Большинство из вас отстаивают БТ как наиболее перспективную машину. Чувства ваши естественны и понятны. Вы преданы своему творению. Но не менее естественна убежденность кировцев, что проектируемый ими тяжелый танк будет играть в армии главную роль. Понятны и чувства коллектива опытного завода, верящего в превосходство своего среднего танка. Какой же все-таки заслуживает предпочтения, имеет право претендовать на роль главного танка в предстоящих, небывало трудных сражениях?

Кошкин напомнил об Испании, которую фашисты превратили в полигон, где в крови испытывается их новейшая техника, рассказал о противотанковой артиллерии, сводящей к нулю противопульную броневую защиту.

–  Соответствуют ли имеющиеся танки современной боевой обстановке? Нет. Ни легкие БТ и Т-26, ни нынешние средние и тяжелые машины не отвечают требованиям времени. Вы можете сказать, что наши танки превосходят зарубежные. Да, они лучше немецкого T-I и колесного итальянского «ансальдо». Но никто здесь, надеюсь, не считает западных конструкторов тупицами, не извлекшими уроков из боев в Испании! Не опоздать бы нам, не отстать! А такая опасность грозит нашему коллективу и будет грозить до тех пор, пока будем держать конструкторов на текущем производстве, на- модификации БТ, пока не займемся перспективным проектированием машин, способных выдержать испытания большой войны.