Совершенный автоматон
Шрифт:
– А вы?
– Я пожалуй возьму свой любимый шестизарядник - мне он достался в подарок. Потом я немного поработал над ним - и теперь с ним мало что сравнится в точности и удобстве.
– Заслуживает уважения.
– Да... Продолжим!
По мере сборов вспоминались все больше необходимых вещей, и гора на столе постепенно росла. Наконец Самюэль достал пару кожаных сумок с узкими ремнями, куда они стали укладывать выбранное. Вручив Раулю так же пару небольших фонарей, Донсон отправил его к входной двери, а сам спешно отправился в ангар с механизмами. Назад он вернулся с парой причудливых устройств, полных шестерен и пружин.
– А это еще что?
– Это должно облегчить нам существование в дороге, - пояснил изобретатель.
– Не буду расспрашивать подробности и поверю на слово.
– Славно. А пока - неплохо бы поесть.
Оставив сумки у входа, Рауль и Самюэль занялись обедом. У Донсона еще оставалось немного фасоли с мясом, которая под неплохое пиво быстро исчезла с тарелок. Закончив с едой, Рауль спросил Донсона о транспорте.
– Есть у меня кое-что, доберемся без проблем.
– Надеюсь, это не механические лошади?
– Хе-хе, ну это было бы слишком. Незачем заморачиваться и привлекать лишнее внимание.
Они вышли из дома со стороны входных ворот и свернули влево. Следуя вдоль подвесной дороги, они вышли к еще одному сараю, стоящему в отдалении от других строений. К нему примыкала вытянутая ровная лужайка со следами колес. Донсон раскрыл ворота и зашел внутрь. Там виднелся странный летательный аппарат.
– У вас есть аэроплан, Самюэль?
– Нечто летающее и похожее на него. Именно сюда я впихнул лучший паровой двигатель, что мне удалось собрать. При желании можно перелететь всю страну поперек - только топлива надо запасти побольше. Благо, светильный газ не отягощает лишним весом.
– Мы полетим на нем?
– Все проще!
– крикнул Донсон из глубины сарая, а спустя несколько минут раздалось шипение и гул. Еще через минуту изобретатель осторожно вывел на лужайку небольшой паромобиль с кузовом для груза. Опираясь на легкие колеса со спицами, он производил впечатление неуклюжести.
– Забрасывайте сумки в кузов и можем ехать!
– Сейчас, сейчас.
– торопливо ответил Рауль, оббегая пыхтящий экипаж, испускающий вверх сероватый дым. Изобретатель дождался пока тот усядется, и с треском дернул за рычаг. Паромобиль неспешно покатился по лужайке в сторону нечеткой колеи через поле, смиренно пыхтя и поскрипывая. Журналист выглянул из кабины.
– Мы правильно едем? Я заезжал к дому с другой стороны.
– Нет нужды ехать через Глозо и привлекать внимание селян. Еще захотят влезть в отсутствие хозяина... А мне разгребать потом. Вот там, - Самюэль указал рукой чуть вправо.
– мы выйдем на нормальную дорогу и сразу направимся к Родниковым горам. А там уже будем искать наш город.
– Вполне ясно.
– ответил Рауль и закурил.
– Вы не против?
– Дым все равно в окно вытянет.
– улыбнулся Донсон и прибавил скорости. Паромобиль затрясло на кочках.
Когда наконец извилистая дорога через изумрудное поле оказалась позади, а под колесами паромобиля оказался ровный ухоженный путь, Рауль стал штурманом. Держа в руках карту и зорко наблюдая за окрестностями, он стал давать Самюэлю указания относительно поворотов и прочих ориентиров. Изобретатель же жаждал общения на любую тему.
– Ты родился в Рапиндо?
– Что? Нет, я родился в Вулеоре, это довольно далеко отсюда... Сейчас поворот налево.
– А как попал в наши края?
– Мой отец хотел, чтобы я стал проповедником. Вот только я хотел нести людям не слово о Боге, а о всем том, что творится сейчас в нашем бурлящем мире. Тем более что люди все меньше верят во что-то и кому-то.
– Это верно.
– согласился Донсон.
– Поначалу пробовал себя в местной газете. Получалось неплохо, но в Вулеоре было все слишком спокойно для сенсаций, да и рядом был отец, готовый на все, лишь бы сбить меня с этого пути. Я не выдержал. Узнав от коллег об открытии нового завода в успешном Рапиндо, я собрал вещи и сел на дирижабль. И скоро был в этом городе темных улиц и сверкающих башен, где и обрел успех. До недавних пор.
– Рауль с грустью взглянул на карту и спешно сказал.
– Влево, влево здесь нужно.
– Ты уж заранее предупреждай.
– ответил Самюэль, выкручивая увесистый руль. Паромобиль ответил жалобным скрипом и шипением.
– И что же, ты живешь здесь один?
– Да, выходит так. Родни здесь у меня нет, любимой тоже пока нет - я ведь и дома толком не бываю.
Изобретатель ответил молчанием.
– А что насчет тебя, Самюэль? Почему ты живешь один?
– Да... Я ведь уже рассказал.
– ушел тот от ответа.
– И все же.
Донсон достал из под полы плаща флягу с коньяком и сделал глоток. После предложил выпить Раулю.
– Родился я здесь, в Рапиндо. Отец мой механиком был. Ну и я весь в него, только любопытство не в меру по юности. Затянула меня механика, на техника учился... А один... Родители покинули меня довольно рано. Я уходил от одиночества в науку. Однажды я повстречал девушку по имени Наэль. Не знаю, что привлекло ее во мне, небрежно одетом и тощем, с мрачным взглядом... Как сейчас помню это нелепое знакомство, когда она обронила цепочку за бортик набережной и она чудом не свалилась в воду... У нас быстро вспыхнули чувства.
– Сверни влево. Вы расстались?
– Да, но не по нашей воле. Ее отец захотел видеть ее мужем сына старого знакомого, владельца фабрики, который жил в Миготте. Они сели на пароход туда, я не успел к отправлению... А вскоре узнал, что пароход не пришел в Миготт.
– Сожалею твоей потере, Самюэль...
– С тех пор я один, и никого не могу пустить в сердце на место Наэль. Да... Взгляни-ка сюда, это место есть на карте?
Донсон указал на огромное строение на реке. Соревнуясь размерами с центральным вокзалом Рапиндо, оно имело в середине ряд из гигантских водяных колес, неспешно вращающихся под напором воды.