Советская поэзия. Том первый

Коллектив авторов

‹1958›

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

(1892–1941)

* * *

В черном небе слова начертаны — И ослепли глаза прекрасные… И не страшно нам ложе смертное, И не сладко нам ложе страстное. В поте — пишущий, в поте — пашущий! Нам знакомо иное рвение: Легкий огнь, над кудрями пляшущий, — Дуновение вдохновения!

‹14 мая 1918 г.›

* * *

Как

правая и левая рука — Твоя душа моей душе близка. Мы смежены, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло. Но вихрь встает — и бездна пролегла От правого до левого крыла!

‹10 июля 1918 г.›

* * *

Стихи растут, как звезды и как розы, Как красота — ненужная в семье. А на венцы и на апофеозы — Один ответ: «Откуда мне сие?» Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты, Небесный гость в четыре лепестка. О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты Закон звезды и формула цветка.

‹14 августа 1918 г.›

ГЛАЗА

Привычные к степям — глаза, Привычные к слезам — глаза, Зеленые — соленые — Крестьянские глаза! Была бы бабою простой, Всегда б платили за постой Всё эти же — веселые — Зеленые глаза. Была бы бабою простой, От солнца б застилась рукой, Качала бы — молчала бы, Потупивши глаза. Шел мимо паренек с лотком… Спят под монашеским платком Смиренные — степенные — Крестьянские глаза. Привычные к степям — глаза, Привычные к слезам — глаза… Что видели — не выдадут Крестьянские глаза!

‹9 сентября 1918 г.›

* * *

Солнце — одно, а шагает по всем городам. Солнце — мое. Я его никому не отдам. Ни на час, ни на луч, ни на взгляд. — Никому. Никогда. Пусть погибают в бессменной ночи города! В руки возьму! — Чтоб не смело вертеться в кругу! Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу! В вечную ночь пропадет, — погонюсь по следам… Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

‹Март 1919 г.›

* * *

Я счастлива жить образцово и просто — Как солнце, как маятник, как календарь. Быть светской пустынницей стройного роста, Премудрой — как всякая божья тварь. Знать: дух — мой сподвижник и дух — мой вожатый! Входить без доклада, как луч и как взгляд. Жить так, как пишу: образцово и сжато — Как бог повелел и друзья не велят.

‹Ноябрь 1919 г.›

* * *

Проста моя осанка, Нищ мой домашний кров. Ведь я островитянка С далеких островов! Живу — никто не нужен! Взошел — ночей не сплю. Согреть чужому ужин — Жилье свое спалю! Взглянул — так и знакомы, Взошел — так и живи! Просты наши законы: Написаны в крови. Луну

заманим с неба В ладонь, — коли мила! Ну, а ушел — как не был, И я — как не была. Гляжу на след ножовый: Успеет ли зажить До первого чужого, Который скажет: «Пить».

‹Август 1920 г.›

* * *

Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь О милая! Ни в гробовом сугробе, Ни в облачном с тобою не прощусь. И не на то мне пара крыл прекрасных Дана, чтоб на сердце держать пуды. Спеленатых, безглазых и безгласных Я не умножу жалкой слободы. Нет, выпростаю руки, — стан упругий Единым взмахом из твоих пелен, Смерть, выбью! — Верст на тысячу в округе  Растоплены снега — и лес спален. И если все ж — плеча, крыла, колена Сжав — на погост дала себя увезть, — То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом, Стихом восстать — иль розаном расцвесть!

‹28 ноября 1920 г,›

ВЛАДИМИРУ МАЯКОВСКОМУ

Превыше крестов и труб, Крещенный в огне и дыме, Архангел-тяжелоступ — Здорово, в веках Владимир! Он возчик, и он же конь, Он прихоть, и он же право. Вздохнул, поплевал в ладонь: «Держись, ломовая слава!» Певец площадных чудес — Здорово, гордец чумазый, Что камнем — тяжеловес Избрал, не прельстясь алмазом. Здорово, булыжный гром! Зевнул, козырнул — и снова Оглоблей гребет — крылом Архангела ломового.

‹18 сентября 1921 г.›

РЫЦАРЬ НА МОСТУ

Бледнолицый Страж над плеском века. Рыцарь, рыцарь, Стерегущий реку. (О, найду ль в ней Мир от губ и рук?!) Ка-ра-ульный На посту разлук. Клятвы, кольца… Да, но камнем в реку — Нас-то — сколько За четыре века! В воду пропуск Вольный. — Розам цвесть! Бросил — брошусь! Вот тебе и месть! Не устанем Мы — доколе страсть есть! — Мстить мостами. Широко расправьтесь, Крылья! — В тину, В пену — как в парчу! Мостовины Нынче не плачу! «С рокового мосту Вниз — отважься!» Я тебе по росту, Рыцарь пражский. Сласть ли, грусть ли В ней — тебе видней, Рыцарь, стерегущий Реку — дней.

‹27 сентября 1923 г.›

* * *

Русской ржи от меня поклон, Полю, где баба застится… Друг! Дожди за моим окном, Беды и блажи на сердце… Ты в погудке дождей и бед — То ж, что Гомер в гекзаметре. Дай мне руку — на весь тот свет! Здесь — мои обе заняты.

‹7 мая 1925 г.›

РОДИНА