Совращенная тенями

Слейд Джесса

Она моргнула.

— Даже до того, как демон овладел тобой, связь была сильна. И она будет расти со временем и тренировками… — Он наблюдал за ней, поскольку она повернулась, чтобы пройти по комнате. — Когда демон бродил по городу, Зейн сказал, что конец близок. Возможно, он был прав.

Она подошла, что бы стоять рядом с ним.

— Какой еще конец? Я думала, что добро и зло находится в сердце каждого человека?

Он колебался.

— Разве они должны быть связаны? Подумай о том,

как он тебя вылечил.

— Зло, как ветреная оспа?

Он сгримасничал.

— Возможно, чем-то и похоже. Так же опасно и от этого можно умереть. Когда ты иссушила преступное намерение, и позже фералиса, случилось, что-то странное. Они исчезли.

— Что-то не так?

— Но они ушли. Никаких останков. Никакого эха. Ничего не осталось в этом царстве. — Он медленно вздохнул. — Сера, тысячелетия тальяны безрезультатно сдерживали поток зла. С тем одним преступным намерением и двумя фералисами ты это исправила.

Она склонила голову. Взявшись за кулон на шнурке, стала его рассматривать. Он мог почти видеть, мысленные процессы в ее голове. Ощущение спокойствия накрыло его. Он никогда не видел, что бы кто-то так интенсивно и напряженно думал. Ее ответ мог только углубить его ощущение.

Когда в последний раз он думал над чем-нибудть кроме уничтожения? Или о своем собственном разрушении? Когда он задавался вопросом о конце всего этого?

Сера была его надеждой.

Ее преданность прошлому, когда все кого она любила бросили ее, дала ей силу духа, что так противоречило всему тому, чего он так боялся. Понимание этого, что-то изменило в нем, кое-что, что он не хотел знать.

Надежда могла нанести раны посильнее, чем когти фералис и слизи преступного намерения. Раны, оставленные разрушенной надеждой, были куда глубже, чем мог заживить даже самый сильный тшува.

Он сам смеялся над своими мыслями.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Темный и светлый. Злой и хороший. Дихотомия начилась с большого взрыва, и кто-то решил написать по этому поводу бестселлер, который назвал Библия и примерно, около тысячи книжек еще.

Не уж-то он думал, что она так быстро с ним согласится? В некотором смысле он был рад этому. Возможно, если он ее не убедил, то может сам убедиться.

— Тогда возможно мы должны вернуться к большому взрыву и сделать это снова. Без зла на сей раз.

Она улыбнулась.

— Не слишком ли много ты хочешь?

— О, я знаю, — сказал он мягко.

Ее улыбка исчезла.

Он одеонул себя.

— Я думаю, что мы здесь на всю ночь.

— Ты поднимишь хозяина тайн и затем уйдешь? Прекрасно.

Он наклонил голову.

— Ты хотела еще чего-то?

— Ответы, — спохватилась она.

— Я оставил сообщение Букмекеру некоторыми предложениями для начала его исследований, и я взял историю о…

— Я думала о чем-то большем, сейчас.

— Ты молода и нетерпелива, кузнечек, — сказал он, наблюдая, ее угрюмый вид. — Я также попросил Екко привести преступное намерение. Я хочу, чтобы Букмекер снял, как ты его иссушаешь, своим методом, который делает нас метафизических мусорщиков абсолютно бесполезными. Так, что не волнуйся. То, что ты делаешь…

Она потерла руку, как бы ощущая на нем преступное намерение.

— Да, наверно, это будет интересно.

— Ты хотела кровавых действий.

Она сгримасничала.

— Не таким образом.

Его ухмылка исчезла.

— Я надеюсь, все будет ни как в прошлый раз. Ради наших душ.

Она поморщилась.

— Ты можешь вообще приэтом не присутствовать, так будет лучше.

Он рассмотрел все, из-за чего у нее возникло такое желание.

— Из-за моей души?

— Из-за того, что ты можешь все испортить.

Его терзало это обвинение, несправедливое и бессмысленное.

— Я думал, что ты уже поняла, что демон излечивает раны, но не боль.

— Я и не говорю, о боявых ранах.

Он говорил, понял ее.

— Когда мы боролись, я понял, что ты чувствуешь.

Она подняла подбородок.

— И когда ты уйдешь?

— Я не хочу уходить. — Это должно было расстроить, ведь это было правдой. Вспышка в ее глазах порадовала его, ведь ночь длина.

Сера заставила его думать по-другому, попробовать забыть старые обиды. Если он хотел выглядеть перед ней мудрым стариком, то должен хотя бы попытаться быть им, например, немного поворчать.

Однако он был слишком в хорошоей форме для старика. Они оба трудно дышали.

— Мы пройдем через все вместе. — Вспышка чувств озорила в его глаза. — Попробуем убить преступное намерение.

Она потрела плечо, вздрагивая от боли.

— Как Екко поймает его?

— Это достаточно сложно, но он умеет это делать. — Арчер подошел к ней сзади и положил свои пальцы ей на плечо. — Где болит?

Ее дыхание участилось от его прикосновения.

— Не очень больно. Тшува позоботится об этом.

— Просто посмотрю, — его голос был мягок, в отличае от его рук.

Она вынудила себя не наклоняться к нему.

— Ты говорил, об Екко и преступном намерении.

— Я видел однажды, когда Екко был покрыт слизью. Они продорлжали бороться. Я думал, что ему понадобится помощь, но он справился. Сказал, что это похоже на утопление котят. Злых котят.

Она задрожала, говоря себе, что это из-за его истории, а не из-за прикосновения.

— Я не должна жалеть преступное намерение, но мне его жалко.